О москвичах-разгильдяях, успехе «Колбасологии», работе над новой книгой об устрицах и о любви к рыбным ресторанам.
Я родился и живу…
В городе Москве.
Гулять…
Люблю Сокольники и район, где я сейчас живу — около Акведука.
Любимый район…
Чистые пруды.
В ресторанах…
Поскольку я колбасник, то люблю бывать в рыбных ресторанах. Потому что мяса во всех видах в моей жизни и так много. Раньше, живя во Франции, я много лет занимался экспортом морепродуктов, и я в них хорошо разбираюсь. Люблю новиковский ресторан «Клёво», люблю ресторан «Сирена», но это дорого, впрочем, можно изредка — если надо произвести впечатление, особенно на какого-нибудь важного гостя столицы. А так люблю и все остальное. И, естественно, ресторан «Колбасный цех», в котором я партнер.
Все время собираюсь и никак не могу доехать…
Я крайне редко бываю в театре. Все время говорю себе, что надо сходить. Я люблю живопись. Выставки стараюсь не пропускать, а вот к театральному искусству, увы, равнодушен, но иногда заставляю себя.
Москвичи отличаются от жителей других городов…
Я много бываю в разных городах. Мне кажется, москвичи такие же разгильдяи, как парижане, хотя города совершенно несравнимы. И при этом на удивление кусочки московской атмосферы я нахожу в Новосибирске: там много московских и даже питерских элементов. В Новосибирск долго летишь и вдруг оказываешься в каком-то незнакомом районе Москвы. Совершенно другая атмосфера, например, в Ижевске. Люди сосредоточенные, у некоторых прям вообще отсутствуют мышцы для улыбки, настолько серьезные. Ну да, там же сплошная оборонка.
Еще я хорошо знаю Токио, но он совершенно другой: более организованный, люди держат себя в рамках, хотя зависит от района, конечно. Копенгаген, Оденсе, Эспье и другие датские города хорошо знаю. Я же по-датски говорю очень хорошо, не только по-французски-английски. Но там тихо, спокойно. Много близкого с Ригой, но в Риге сейчас сильно пустовато.
В Москве сейчас уже трудно сказать, кто москвич, а кто нет. Москвич в каком-то поколении? Мне кажется, нас уже немного. Но это и хорошо: наша столица — плавильный котел для разных культур. Это город, который живет своей жизнью, принимая к себе мигрантов, тасует, как карточные колоды, людей, перемалывает судьбы и отливает во что-то совсем другое. Мне очень нравится Москва сейчас. Она не такая серая и скучная, какой была в моем советском детстве.
В Москве лучше, чем в других мировых столицах…
Раньше казалось, что в Копенгагене, Лондоне или Париже все аккуратненько и чистенько. Сейчас ровно наоборот. Приезжая в Москву после Лондона или Парижа, сразу чувствую уют и величие. При этом все удобно, красиво, чисто. Есть круглосуточные заведения, где можно купить еду или что угодно еще. Это большая проблема именно европейских городов: из-за трудового законодательства непросто найти там еду по ночам. Нужно бегать и искать арабскую лавку, чтобы посреди ночи купить себе что-нибудь поесть. Это ведет к положительной эволюции Москвы и отрицательной эволюции некоторых европейских столиц, где становится тяжелее и заплеваннее, а у нас как-то чище и лучше.
Один из сыновей у меня живет в Токио, а второй — в Париже, а я — одинокий колбасник — тут. Сына, который в Японии, я не видел год, я должен был 28 апреля к нему лететь. Естественно, пришлось сдать билеты, но у нас ежедневные звонки.
За последние десять лет…
Очень здорово эволюционировал общественный транспорт: прекрасное МЦК, открылись новые станции метро, появились бесконтактные троллейбусы — электробусы, чтобы меньше загрязнять город. Улицы стали аккуратнее, чище. Мне нравится отсутствие разношерстных палаток в центре, это открыло пространство и стали видны замыслы архитекторов. Это хорошо.
Плохо, на мой взгляд, обстоят дела с парковкой. Необходимая мера — введение дорогих тарифов на парковки, но другие мегаполисы при тех же мерах организовали большое количество доступных подземных парковок в центре. Под широким проспектом — Елисейскими Полями — если не ошибаюсь, шесть или восемь подземных парковок. Они недешевые, но есть в изобилии.
Поскольку у нас был социализм и не хватало машин, на них была очередь, этот вопрос не планировался в 1950-е годы, этим начали заниматься только сейчас.
После того как все укроют в десять слоев плиткой, мэрия должна будет заняться созданием подземных парковок с разумным ценообразованием.
Мне не хватает в Москве…
Для такого города, как Москва, маловато плавательных бассейнов. Раз в пять-десять нужно больше.
Если не Москва, то…
Часть моей семьи живет в Париже, я бы жил там. Я прожил там много лет, и для меня Париж настолько же родной город, как Москва. Но в Москве лично мне комфортнее. В Москву влюблены двое моих сыновей. Они прожили здесь по 12 лет своей жизни. Сыну, который учится в Японии на биолога, Москва снится: он не был здесь два года и не понимает, когда сможет попасть. Он тут мне рассказал и показал по видеосвязи, что купил себе ладан и свечи, чтобы читать при свечах и с ароматом ладана Достоевского, чтобы почувствовать атмосферу России XIX века. Интересная ассоциация. В комнатке — Россия, а за окном — душная токийская ночь. Его брат тоже при любой возможности рвется сюда: приезжал перед Новым годом. К сожалению, они не граждане России, но я им делаю приглашения, визы.
Кроме работы и дома чаще всего меня можно застать…
На ферме «Разнузданные скотины» — это наша совместная с Дмитрием Климовым ферма, где я колбасник. Это начало Владимирской области, рядом с городом Александров. Для меня это как лаборатория, куда приятно приехать на несколько дней. Там маленький колбасный цех, где мы делаем провесные окорока, которые Россия и раньше экспортировала, только сейчас они называются на испанский манер словом «хамон» (jamon — один из видов провесных окороков). Делаем различные сыровяленые колбасы, ветчины, паштеты и так далее. Это для меня место, куда можно приехать, что-нибудь потворить или просто погулять.
Сейчас занимаюсь…
У меня только что вышла книга под названием «Колбасология» в издательстве «Эксмо», и она на удивление популярна. Для издательства я оказался открытием: книга начала у них хорошо продаваться (закончился второй тираж) и отзывы только положительные. Она посвящена ремесленному и домашнему колбасному делу. Поскольку я много лет раньше занимался морепродуктами, прежде всего устрицами, у меня голова набита знаниями, которые я сейчас не использую. И я решил, что моя душа будет переживать в «послежизни», если я этим ни с кем не поделюсь, поэтому я сейчас начинаю набрасывать главы для новой книги, хочу, чтобы она тоже получилась увлекательной и интересной каждому. Издательство пока ерзает: они считают, что колбасу все понимают, а устрицы — это вещь нерусская. Но на самом деле Россия производила устриц до окончания НЭПа, последнее устрицеводческое хозяйство закрылось в 1923 году в Тамани. А сейчас российское устрицеводство возрождается. Люди ни черта в этом не понимают, но это всем пригодится: каждому повару, каждому любителю вкусно пожрать.
Фото: Евгений Разумный/Ведомости/ТАСС