О преображении детских и спортивных площадок и о том, что Москва чище, строже и благороднее других мировых мегаполисов.

Я родился…

В Дагестане, в маленьком городе Кизилюрт, что недалеко от Махачкалы, в 50 км от Каспийского моря. Дагестан — удивительное место, там живет более 30 коренных национальностей: мы были одной семьей, когда никто еще даже не слышал слова «мультикультурализм». Я прожил в этом городке до 18 лет, потом служил в армии на Кавказе, но и после нее вернулся в Дагестан. Я считаю себя русским дагестанцем.

Сейчас живу…

Когда у меня возникла идея и возможность переехать в Москву, я поселился на «Белорусской», рядом с вокзалом. В невероятном доме, похожем на торт: большом, сталинском, с высоченными потолками. У меня была большая гостиная с пятью окнами, двойными эркерами и со сталинской люстрой. Но там было невозможно жить — я знал все расписание Белорусского вокзала. Впрочем, первое время меня это не смущало, потому что, как всякий провинциал, я должен был зафиксировать свои отношения с аурой советской монументальной Москвы: с этой лепниной, с этими бронзовыми аксессуарами. Однако когда восторгов от сталинской архитектуры стало поменьше, я захотел чего-то более московского, более традиционного, более близкого к московскому укладу. И переехал на Патриаршие.

Патриаршие всегда были районом традиционной Москвы. И остаются даже сейчас, несмотря на то что там происходит. У меня старый дом, всего восемь квартир — я дорожу этой атмосферой, ощущением соседства. Подобного в Москве почти нигде не осталось, разве что на Чистых прудах.

Люблю гулять в Москве…

Соответственно, на Патриарших я и люблю гулять. Иногда с детьми и женой на велосипедах и самокатах доходим до Стрелки, до Кропоткинской, до Пречистенки, до переулков Арбата, до Патриаршего моста — все это наши обычные маршруты. Я не представляю себе семейного дня без такой прогулки.

Мой любимый район в Москве…

Патриаршие.

Мой нелюбимый район…

Я не могу назвать нелюбимый район. Я люблю этот город, я живу в нем, я чувствую с ним родство, здесь родились мои дети. Город — это единое целое. Вы не можете любить свою руку и при этом не любить свою ногу. Так же и с городом. И даже если некоторые районы выглядят не столь фешенебельно, как Остоженка, нельзя забывать, что там тоже живут люди, там тоже рождаются дети, там тоже закладываются традиции. Может быть, однажды дети, родившиеся в спальном районе, скажут: я хочу остаться здесь жить, потому что мои мама и папа встретились именно тут, ходили на свидания в парк или в «Кофе Хауз». И продолжат традицию гулять по своему району, приводить уже своих детей в «Кофе Хауз». В любом случае сейчас жить везде в Москве становится лучше и комфортнее. Боюсь выразить непопулярную точку зрения, но процесс, который происходит в урбанистической среде, мне нравится. Я вижу, как преображаются новостройки, что происходит в городе с детскими и спортивными площадками, парками — это потрясающе.

В рестораны…

Я вынужден ходить, потому что там происходит большое количество встреч. Все равно лучше той еды, что приготовит жена, не существует. Разве что мамина. Иногда с семьей мы ходим в заведения на Патриарших: например, мой сын очень любит пиццу на дровах, поэтому мы бываем в Bocconcino. А деловые обеды чаще всего я назначаю в «Пушкине». Потому что он рядом с МХАТом, и мне вообще нравятся заведения Деллоса.

Место, в которое все время собираюсь, но никак не могу доехать…

Их много. Я часто ловлю себя на мысли: «Сколько лет живу в Москве, а еще не был здесь и здесь». Я очень хочу доехать до Речного вокзала, например. Хочу посмотреть зал Гнесинки на Поварской: я видел фотографии интерьеров и, как человек, который долго и профессионально занимается музыкой, понимаю, что это зал с прекрасной акустикой. Слушайте, я могу вам назвать целый список мест, где хочу побывать. Мне, например, мучительно стыдно, что я до сих пор не посмотрел шехтелевский особняк Морозова на Спиридоновке. Он принадлежит МИДу, попасть туда можно только с экскурсией. Вот шехтелевский дом Рябушинского, где жил Горький, я знаю, я хорошо его изучил и всем настоятельно рекомендую это мистическое, волшебное место.

Главное отличие москвичей от жителей других городов…

Космополитизм. Москвич очень свободен, он одинаково относится и к москвичам, и к иностранцам, и к таджикам, и к грузинам, и к евреям, и к приезжим. И мне это нравится.

В Москве лучше, чем в Нью-Йорке, Берлине, Париже, Лондоне…

Конечно, я люблю эти города, я в них хорошо ориентируюсь, знаю музеи и театры, я проводил там много времени. Но Москва сегодня в этом списке, отважусь сказать, первая. Она чище, она строже, она благороднее. Я сейчас говорю очень честно.

Из изменений, произошедших в Москве за последние десять лет, мне нравится…

Все нравится. Не радует только обилие заборов во дворах. Собянин заявил о проблеме еще несколько лет назад. Но, к сожалению, работа по сносу всех этих ограждений идет очень медленно.

Хочу изменить в Москве…

Я бы больше внимания уделял традициям в широком смысле этого слова. Вот все ругают плитку: плохо положена, не там положена, в Цюрихе и Париже все не так. Но, ребята, поезжайте для начала на блошиный рынок в Париж или в Цюрих, и вы поймете, что это другой мир, другая культура, другой космос. Откуда у нас может быть культура плитки, если во времена большевиков и после большевиков все мостовые закатывали в плохой асфальт? Должно пройти время. Да, пока в этой плитке и в световых новогодних украшательствах теряется корневая культура города, Москва становится мультяшной. Потому что потеряна глубокая традиция, нет пока гения места. Чтобы все это вернуть, нужно погружаться в историю. Работать. Например, с православной культурой. Ведь Москва — «сорок сороков», это город невероятных храмов, которые должны видеть даже невоцерковленные люди. Да, многое разрушено — вспомните хотя бы, сколько церквей уничтожили при строительстве гостиницы «Россия», где сейчас находится парк «Зарядье». Но ведь что-то осталось — на Патриарших, Дмитровке, Хохловке. Это должно быть взамен диснейлендовской эстетики с огромными яйцами на Пасху. Иначе это не Пасха, это «Аватар».

Мне не хватает в Москве…

Тишины, спокойствия, зелени, птиц. Это все вопрос экологической среды. И именно поэтому я считаю: машины необходимо выгонять из города.

Если не Москва, то…

Переславль. Мой любимый старинный город, где родился Александр Невский. Город восхищает и Плещеевым озером, и обилием монастырей, и сохранившимся средневековым укладом с топологией средневекового города. Я люблю этот город, поэтому даже начал недалеко строить дом в маленькой деревне.

Меня можно чаще всего застать кроме работы и дома…

На Патриарших прудах, конечно.

На новый сезон…

У нас грандиозные планы. В новом сезоне МХАТ им. Горького планирует 20 премьер: мы открываем сезон спектаклем «Красный Моцарт», декорации к которому сделал Борис Краснов, а дальше у нас идут одна за другой премьеры: «Лавр» по Водолазкину, «Некурортный роман» с Алисой Гребенщиковой, Аликой Смеховой и Ириной Линдт, у нас будет «Песочный человек» в сотрудничестве с Михаилом Шемякиным, «На дне» в постановке Кончаловского и много других замечательных авторов и постановок, в том числе и для детей. Мы готовим реконструкцию «Вишневого сада» с Анной Большовой в роли Раневской. В прошлый сезон МХАТ выпустил реконструкцию спектаклей Станиславского «Синяя птица» и Немировича-Данченко «Три сестры». И в новом сезоне мы продолжаем эту традицию. Мы хотим совершить прорыв в репертуаре, вернуться к истокам, когда Московский Художественный театр был народным, национальным, многожанровым. Именно поэтому мы создали концепцию «Открытых сцен», чтобы москвичи приходили к нам не только на спектакль: мы создаем новый культурный кластер, где в 10 утра можно и кофе на уличном балконе выпить, и книгу купить в нашем новом магазине «МХАТ. Книги», и послушать интересную лекцию, читку. Где можно днем поработать с ноутбуком в обновленном пространстве буфетов, как в полноценных городских кафе. Где все, одним словом, будет построено вокруг театра и искусства.

Фото: предоставлено пресс-службой МХАТ им. М. Горького