О необходимости переселить все министерства за город и о том, что только в Москве из-за ее гротескности могли родиться его последняя живописная серия и книги Сорокина.

Я родился…

В Киеве. Провел первые годы детства в собственном доме моего деда, прямо в центре Киева, с огромным яблоневым садом.

Сейчас живу…

В Москве. Мне всегда нравилась Москва. Я приехал сюда в 1981 году и остался навсегда.

Люблю гулять…

Люблю парки, в которых сохранилась дикость и милая неопрятность, например Лефортовский. Островки природы, в которые можно нырнуть и забыть, что находишься в огромном мегаполисе.

Недавно я оказался на Измайловском острове ночью и был сильно удивлен: красивое и, главное, открытое ночью место на берегу реки. Здесь любой может так вот запросто и беспрепятственно гулять круглые сутки среди построек XVII века.

Мой любимый район…

Басманный район, Таганка. Здесь пока сохраняется старая Москва с низкой застройкой.

Нелюбимый район…

Я не очень люблю спальные районы из-за удаленности от центра города и архитектурной однотипности микрорайонов внутри себя.

В ресторанах бываю…

«Москва—Дели» в Ермолаевском, рядом с Патриаршими. Семейная атмосфера, тебе всегда рады и принимают как самого дорогого гостя. Очень вкусная еда. «Рихтер» на Пятницкой улице. Изысканная минималистическая кухня.

Место в Москве, в которое все время собираюсь, но никак не могу доехать…

«Москва-Сити». Меня манит гигантизм и зеркальность. Недоступный дворец Снежной королевы.

Главное отличие москвичей от жителей других городов…

Жители Москвы вынуждены подчиняться скоростному ритму жизни в столице: они быстро ходят, сосредоточены на своем и мало смотрят по сторонам.

В Москве лучше, чем в мировых столицах: Нью-Йорке, Берлине, Париже, Лондоне…

Нельзя сказать, что лучше. Но, по-моему, только из ее барочности и гротесковости могли родиться книги Сорокина, а у меня — последняя серия живописи, химерически яркая (даже аляповатая) и скоморохствующая.

В Москве за последнее десятилетие изменилось…

В городе я передвигаюсь на велосипеде. Круглый год. Программа благоустройства, накрывшая пару лет назад город и державшая его в напряжении несколько сезонов, стала для меня неожиданным счастьем: широчайшие тротуары, по которым катишься и ничто не препятствует.

Однако количество деревьев и старинных зданий, уничтожаемых под застройку, не может не настораживать.

Хочу изменить в Москве…

Все министерства, занимающие здания в центре (а это зачастую усадьбы или значимые памятники архитектуры), переселить за черту Москвы. Помещения же отдать различным музеям современного искусства.

Мне не хватает в Москве…

Доступных мастерских для художников: просторных помещений с большими окнами, с разработанной инфраструктурой (внутри зданий и в квартале).

Культурных и коммерческих инициатив, как галерея ГУМ-Red-Line, которая помогает художникам реализовать заветные проекты, открыта новому и не боится сложностей на таком неоднозначном поле, как актуальное искусство в России.

Меня можно чаще всего застать кроме работы и дома…

В парках и на широких новых мостовых — я наслаждаюсь ездой на велосипеде, и вы всегда увидите меня подрезающим пешеходов и автомобилистов (без травматических случаев, конечно).

Моя новая выставка «Безответственная живопись»…

В последнее время активировались образы, мысли и ощущения, находившиеся у меня глубоко внутри. Все  одновременно, как будто на экране компьютера. Прошлое, настоящее, философские и религиозные вопросы. Однако они невесомы, виртуальны. Они просвечивают друг сквозь друга или накладываются и перекрывают друг друга. Для их передачи лучше всего использовать живопись. В ней есть краски и ощущение слоев; я работаю с одним выделенным пространством (поверхностью холста). И при этом в отличие от фотоколлажа в живописи зритель видит, что соединены разные вещи, но они перетекают друг в друга как один, единый организм. Это возможно сделать только мазком. В живописи присутствует цельное виденье. Но при этом в самом себе оно не имеет никакой цели. Все лишь другой взгляд на мир. Взгляд сквозь разные слои времени: личного, социального, исторического. Именно сейчас у меня все эти слои актуализировались.

Для меня это экранные, компьютерные картины. Круги и завитки на моих картинах — это матрица, ленты новостей или соцсетей в интернете.

Кроме того, на этой выставке я внедряю мои скульптуры — проницаемые взглядом металлические структуры, через которые видно окружающее пространство (в том числе пространство картин) и которые включают в себя окружение как важные элементы.

В живописи я независим от пространства и ответствен только перед самим собой. Поэтому для меня (подчеркиваю, именно для меня) самый безответственный вид искусства — живопись. Для меня живопись может быть только безответственной. Это идея последнего жеста: выполнить действие, как будто оно последнее — именно поэтому оно безответственно, я не выстраиваю стратегию, не живу в будущем, в мечтах о том, каким действие будет. Действие здесь и сейчас. И в этом смысле оно оказывается максимально ответственным — я вкладываю в него свой максимум, так как следующего действия не предполагается в принципе.

Точно так же у меня было с собакой. Мой перформанс «Бешеный пес, или Последнее табу, охраняемое Цербером» был об уходе из искусства. Я хлопнул дверью. Это был последний жест. Но всех так впечатлило, что стали просить «хлопать дверью» снова и снова. А я же художник, я могу быть разным.

Выставка Олега Кулика «Безответственная живопись» пройдет в галерее ГУМ-Red-Line с 29 июня по 1 августа.

Фото предоставлено пиар-агентством Art PR