О жизни на работе, о местах в Москве, где пахнет морем, о способе сделать москвичей добрее и о том, как Noor Bar переживает пандемию.

Я родился…

В уже бывшем роддоме имени Клары Цеткин. В этом здании сначала была ткацкая фабрика, потом богадельня, потом роддом, а теперь это заслуженно объект культурного наследия федерального значения.

Сейчас живу…

Да где-где, на работе я живу! Иногда навещаю родителей, привожу им продукты.

Работаю, в общем, курьером. Курьер — лучшая профессия этого года.

Гулять в Москве…

Я вообще не люблю гулять пешком — я люблю путешествовать по городу за рулем и в этом случае не важно, где ты едешь. Главное, чтобы дорога была длинной.

Мой любимый район…

Петровка. Я в детстве сюда сбегал из школы гулять и возвращался домой, когда уже было темно. Здесь мы открыли «30/7», здесь живет мой друг Митька Горелик, да и я сам долго снимал квартиру на Петровском бульваре в доме винных торговцев.

Мой нелюбимый район…

Таганку не люблю, холодная она. И я знаю как минимум две песни про этот район, и они мне обе не то чтобы нравятся. Но хуже всех «Курская». Просто мертвая (извините, пожалуйста, все жители этих районов — это личное).

В рестораны…

Не хожу, но заглядываю изредка в «Рыбторг», не потому что устрицы люблю, а потому что место нравится — здесь пахнет морем. И захожу к грекам в «Молон Лаве» по той же причине.

Место в Москве, в которое все время собираюсь, но никак не могу доехать…

В детстве я, кажется, был пару раз на Красной площади, чего, кстати, почти не помню, с тех пор так туда и не могу попасть. Просто не дохожу.

Главное отличие москвичей от жителей других городов…

Для меня значение слова «москвич» отличается от того, что сейчас в это значение вкладывают. Двадцать лет назад можно было оставить ребенка соседу, у него же стрельнуть соли для борща, а под звонками квартир были фамилии, а не номера. Так и с людьми в результате получилось — были фамилии, а стали номера.

В Москве лучше, чем в Нью-Йорке, Берлине, Париже, Лондоне…

Здесь говорят по-русски. Это, правда, сейчас единственное, что для меня качественно отличается от других мировых мегаполисов — здесь не нужно ничего никуда переводить. Все остальное сейчас везде плюс-минус одинаково.

В Москве за последнее десятилетие изменилось…

Дороги стали лучше, но вот дураки, к сожалению, все равно остались.

Хочу изменить в Москве…

Я бы во всем городе заменил все холодные уличные лампы на теплые. Поверьте, мы бы все проснулись другими людьми — более добрыми, однозначно.

Мне не хватает в Москве…

В Москве мне очевидно не хватает моря, но если бы по Москве-реке можно было ходить на речных трамваях и жить в house boat, я был бы счастлив.

Если не Москва, то…

Я как в пословице «где родился, там и пригодился», но если не в городе, то я жил бы на лодке в море.

Меня можно застать кроме работы и дома…

Я буквально живу между баром и мастерской, но еще летом пять раз в неделю ездил на бокс, секция была на Бадаевском, пока его не закрыли. Теперь занимаемся во дворе бара, причем в любую погоду.

Мои архитектурные планы…

Проектируем офис в Нью-Йорке для IT-компании и собственный дом в Подмосковье.

Noor Bar в пандемию…

Нормально Noor выживает. Нас * (бесцеремонно овладевают), а мы крепчаем. К тому же гости нас здорово поддерживают, просто пьют на всякий случай в два раза больше. 11 декабря нам стукнуло 11 лет. Ну и все новогодние так же делаем великие дела в рамках законодательства РФ. Отъ*бись все плохое — при*бись хорошее.

Фото: Дмитрий Владимиров