О щелковских бандитах, ленивых москвичах, эволюции клубов и разрастании своей ресторанной империи.
Я родился…
В Московской области. Город Щелково. Жизнь там была самой обычной для маленького городка, хотя не такой уж он и маленький. Родители там до сих пор живут. В Москву переезжать не хотят. Вся жизнь у них прошла в Щелково, все связано у них с этим городом.
Знаете, когда люди приезжают в Москву, то пишут у себя в соцсетях так — Даша, Маша, Юля — Москва, Москва, Москва. Хотя одна из Хабаровска, другая из Львова, третья еще откуда-то. У меня же всегда — Щелково. И я горжусь, что я щелковчанин. У меня было хорошее детство, прекрасная юность, поэтому у меня о городе теплые воспоминания. Хотя, безусловно, детство и юность прошли на сломе эпох со всеми сопутствующими тому обстоятельствами. Мой отец занимался бизнесом в Щелково. Но в 1999 году щелковские бандиты у него все отняли. Ему пришлось в такси идти работать. Разные бандиты караулили у дома и даже как-то избили, была за ним и погоня со стрельбой. По несколько месяцев он даже не жил дома, скрывался — девяностые во всей красе. Сейчас отец считает своим главным достижением из девяностых, что живым остался.
Там ведь какая история была — «крышевали» одни бандиты, потом их сажали или убивали, приходили другие. И пока бандиты разбирались, кто кого «крышует», страдал бизнесмен. Мы даже уезжали на некоторое время в Царицыно, в такую вынужденную эвакуацию, жили там два месяца на съемной квартире. С тех пор я этот район не люблю.
Сейчас живу…
На Мосфильмовской. Нам с супругой этот район показался удобным с точки зрения инфраструктуры образования для детей — детсады, школы и т. д. И до работы мне всегда близко — и до центра, и до Третьего кольца, если в Шереметьево, где у нас много ресторанов, надо поехать. В целом очень хороший район для жизни. И в нем определенно надо открывать рестораны. Как-то в среду вечером мы с партнерами зашли там в один сетевой ресторан — народу битком, еда никакая, дизайна нет, все в дыму от кальянов. Так у нас с Аркадием Новиковым родилась идея создать конкурента этой сети, и вот первый ресторан под названием «Москва» у нас появится уже через пару месяцев. И если он пойдет, то мы как раз пойдем с этим форматом в районы, в регионы. Он будет похож на «Страну которой нет», с очень разнообразным меню и средним чеком 1000–1500 рублей.
Люблю гулять…
Люблю гулять между своими ресторанами. Вот, например, на Патриарших. У меня как-то весь день в прогулке, в поездках. У нас с супругой высокая загруженность и у детей плотный образовательный график. Но спецом выйти на прогулку просто времени не хватает. Хотя это лето подарило такую возможность — обычно семья лето проводит не в Москве, а я туда-сюда летаю, а в этот раз все по-другому и можно сказать, что это лето в какой-то степени оказалось прекрасным. Но у нас все же есть семейный досуг — всей семьей ходим на футбол и хоккей, болеем с пацанами за «Спартак». У нас двое мальчиков, восьми и четырех лет. И, кстати, я назвал свой холдинг Pinskiy&Co, но надо уже менять на Pinskiy&Sons. Старший уже глубоко разбирается, и что самое интересное — в деньгах. На каком-то гиперактивном взрослом уровне это делает — где и когда мне встречаться с каким партнером, куда вкладывать и к какому управляющему надо присмотреться.
Любимый район…
Центр. В юности, когда я работал диск-жокеем, все клубы находились в центре, и вот я прогуливался от одного к другому. С каждым центральным районом связаны какие-то теплые воспоминания от работы — «Красный Октябрь», где много клубов, сейчас много моих ресторанов на Патриарших. Первая моя мощная «высадка» была на Пушкинской. В меньшей степени — Смоленская—Арбат.
Клубы сейчас видоизменились. И публика в них изменилась. Просто раньше клуб ассоциировался со словом «праздник», и к ним было приковано больше внимания. А сейчас клуб, и не только в Москве — это просто дискотека, куда люди приходят потанцевать. Что мы потеряли в клубах и о чем можно жалеть, так это Хеллоуины. Раньше это был действительно праздник, бал-маскарад. Народ готовился, все искали наряды. Сейчас все по-другому, и человек в костюме во время Хеллоуина смотрится странно. Публика стала менее яркой и эпатажной. Это опять же только мое восприятие. Потому что когда люди говорят, что клубы сейчас не те, они сравнивают с теми ощущениями, которые у них были раньше, когда и они были моложе, и эмоции были другими. Может, для нас, людей другой возрастной категории, клубы не те, но у 20-летнего спроси, он скажет: «Ого-го! Как все круто!» Поэтому я к этому отношусь с научной точки зрения — не надо сравнивать эмоции. Так же было с клубом «Крыша» — все тусовались там в начале, а когда приходили уже перед закрытием, говорили, что «Крыша» уже не та. Не «Крыша» уже не та, они не те. В Gipsy, который уже не тот, каждую неделю стабильно приходят 2000–2500 человек. Кстати, про Gipsy — один из хейтеров написал, что после того, как Пинский с компаньоном купили клуб, они даже умудрились испортить шаурму. Но когда Пинский с компаньоном на самом деле купили Gipsy (а клуб на тот момент уже не работал полгода), они специально нашли того самого шаурмиста, который с первого дня работал в клубе, и до сих пор он там готовит. Так что если в Gipsy что-то и изменилось, то шаурма уж точно осталась такой же. Хейтер попал впросак.
Любимые бары и рестораны…
Раньше всегда любил ходить в «Старлайт» на Маяковке, еще с диджейских времен. Но он вредный — поел там, значит, нужно на 2 км больше бежать.
Для вечернего похода после театра мне нравится Bolshoi. Кстати, в Москве не так много уже таких празднично-нарядных ресторанов. С барами сложнее — не пьется и никогда не пилось. Да и таких заведений, где мне было бы комфортно, просто нет. Кстати, на днях мы с Денисом Симачевым такой открыли, там всем будет хорошо. Проект ждет успех с учетом наличия всех участников этого проекта — Симачев, Новиков, Баллис и… как себя правильно назвать? Хотел «ваш покорный слуга», потом подумал, что это хорошо звучит, а в тексте — плохо. … И я — болельщик «Спартака».
В Москве меня кроме работы и дома можно чаще всего застать…
На футболе и на хоккее. А еще на спорте — у меня его в жизни очень много. Бокс, футбол — этим я занимаюсь регулярно. С супругой часто ходим в театр (она у меня большой театрал). В Большом смотрели все, что только можно и нельзя. Любим больше балет, чем оперу. Каждый год по традиции ходим на «Щелкунчика». Перед карантином ходили в Театр Наций, где смотрели «Иранскую конференцию». Кстати, все такое нестандартное всегда вызывает двоякое отношение — кто-то считает это гениальным, другие — возмутительным. Театр Наций нам нравится, хотя у него подход к некоторым постановкам нестандартный. Евгений Миронов — мегагениальный постановщик и художник.
Место, куда давно хочу доехать, но никак не получается…
Мечтать, конечно, можно о каких-то местах в центре. Вряд ли можно мечтать съездить в Марьино, при всем уважении к тем, кто там проживает. А так как у меня 90% работы в центре, то я, соответственно, в этой части все свои мечты воплотил. Я сторонник того, что если чего-то хочется, то это надо делать. Вот в «Зарядье» не был, только в ресторане у Раппопорта.
Мое отношение к Москве со временем меняется…
Как настоящий регионал, Москву я полюбил сразу. В детстве родители часто привозили меня в столицу. И когда я оканчивал школу, я понимал, что в Щелково я нигде не хочу работать и хочу связать свою жизнь с Москвой. Здесь я и учился. Раньше мне нравилась больше ночная Москва — рассветы после тусовок, а сейчас дневную я даже больше люблю. Сам я, мне кажется, не поменялся, остался открытым и дружелюбным. Коллеги, которые давно меня знают, наверное, скажут, что я такой же простодушный парень, каким и был. Хотя некоторые считают, что я очень жесткий и суровый. Может быть, в работе приходится проявлять жесткость, но без этого никак. У меня очень высокое чувство ответственности, контроля и в том числе — самоконтроля. Это с детства. Я никогда не мог пойти в школу с несделанными уроками или поехать в институт, что-то не выучив. Если судьба дает тебе шансы, а ты к ним относишься наплевательски, то в дальнейшем она может этих шансов уже не предоставить. Место на рынке будет занято другими голодными и агрессивными.
Москвичи отличаются от жителей других городов…
Как достаточно крупный работодатель, я могу отметить главное отличие — это лень. Москвич очень требовательный к окружающим в отношении себя и более ленивый. Если человек, приехавший из другого города, готов не спать, не есть, но работать и выгрызать себе место под солнцем, то москвич поработает до шести и пойдет в какой-нибудь хипстерский бар. Человек человеку рознь, конечно. Потому что если меня считать москвичом, то я не попадаю в категорию ленивых. Тогда надо разделить: москвичи ассимилированные и москвичи по рождению. Первые — трудяги и молодцы, которые не смогли потеряться в большом городе (а это суровый город). У любого приезжего есть суперцель — купить квартиру или комнату. И он вынужден биться именно за это. У москвича нет такой цели — у него другой уровень потребностей и, соответственно, другая тяга к работе. Есть, безусловно, активные и выдающиеся. Даже в моем окружении, среди тех, с кем я учился, были люди с отличными стартовыми позициями, но особо никто из них никуда не выбрался. А если говорить о ресторанной публике, то москвич идет в ресторан на релаксе и специально к визиту не готовится. А для приезжих поход в ресторан, как и само нахождение в Москве — это некое событие.
В Москве лучше, чем в Нью-Йорке, Лондоне, Париже или Берлине…
Москва роднее, поэтому она лучше. В принципе, Москва — очень комфортный город с точки зрения инфраструктуры, развлечений, спортивного оснащения. Еще мне нравится Барселона. Но даже несмотря на то что это курортный город рядом с морем и с суперклиматом, очень красивый и удобный — это все же чужой город.
Мне не нравится в Москве…
Что с утра до вечера все перекапывают и всю ее красоту постоянно прячут.
Москве не хватает…
Где-то еще пятидесяти моих ресторанов.
Мои новые проекты…
Мы сидим в новом ресторане на Патриках (ему всего две недели) — паназиатском Lotus Room. Через стенку — мини-формат «Глобус Гурмэ» — премиальный гастроном у дома. Если пойдет, будем и дальше открывать их в дорогих ЖК. Будем строить, пока не начнется «каннибализм». Но и слишком много открывать таких магазинов не получится, так как сверхплатежеспособный спрос (а там цены достаточно высокие) крайне ограничен и ограничена локация (ЖК с дорогим квадратным метром). Я думаю, что магазинов такого формата мы откроем еще восемь-десять, не больше. Спускаемся вниз по Малой Бронной — там у нас работает ресторан «13», который мы открыли в декабре (тоже достаточно новый с учетом того, что четыре месяца он не работал), поворачиваем налево и выходим к «Недальнему Востоку», который мы делаем с Денисом Симачевым. Перемещаемся в Турцию. Открыли в Бодруме ресторан Novikov (Аркадий дал мне франшизу, и я построил ресторан) — лучший ресторан Бодрума (а это мегалюксовое место). Это прямо жир. Там же открыли Avocado Queen и планируем открыть Simachev Bar с Денисом. Перемещаемся в Москву — в «Европейский», где у нас откроется ресторан «Москва», там же мы открываем Avocado и Medusa. В «Острове Мечты» тоже открываем Avocado и Medusa. Переделываем Tatler в гостинице «Украина». Один из дебаркадеров у гостиницы переделываем в ресторан современной узбекской кухни. Много продаем франшиз, в том числе в Ереване и Ростове откроется Avocado Queen, а в Питере — «Магадан». Плюс у нас с Аркадием большое направление по открытию корпоративных столовых, их порядка двадцати сейчас. В октябре начинаем кормить сотрудников «СберСити», а это 12 тыс. человек. В общем, есть чем заниматься.
Мой подход к бизнесу…
Если проект успешный, то его надо масштабировать. Не со всеми проектами так можно поступать, например, тот же ресторан «13» ни по локации, ни по концепции не масштабируешь. Можно только что-то похожее сделать. А вот Avocado Queen воссоздать в другом месте можно. С учетом его зожной концепции, которая сейчас в тренде, он легко уживается в любом месте — на Ибице, в Бодруме, Новосибирске. Это же касается и «Магадана». Lotus тоже не масштабируешь — ощущение такой индокитайской харчевни отлично вписалось именно в свое нынешнее место. С этим концептом можно, конечно, куда-то еще пойти, но, наверное, не стоит.
В Москве заведение всегда может по тем или иным причинам закрыться — будь то реконструкция здания или изменение логистики в городе. Раньше Патрики никому не были интересны, сейчас это топовый район. Какой Москва будет через десять лет, никто не знает. Может, вся гастрожизнь переместится в Царицыно. Если ты развил сеть, то ты выходишь за рамки одного помещения. Ведь если ты закрыл заведение, то под этим же брендом открывать его в другом месте — все эти реинкарнации ни к чему хорошему не приводили. А если ты находишься внутри бренда — это другое. «Сыроварня» Новикова — хороший пример. Я предложил Аркадию открыть еще одну «Сыроварню» — он ответил, что это невозможно. Я сказал, что открою на «Октябре» за свои деньги и он ничем не рискует. Сколько сейчас «Сыроварен»? Думаю, Новиков сам уже сбился со счета. Масштабировать тоже надо с умом и в необходимом количестве.
Фото: из личного архива Антона Пинского