О детстве в бескудниковском Пентагоне, начале поварской карьеры в кафе «Детское» в Сокольниках, нелюбви к площади перед Белорусским вокзалом и новом ресторане в «Белке».

Я родился…

На Чистых прудах, в Большом Козловском переулке. До 1978 года жил там, а потом отцу дали квартиру, и мы переехали на север, в Бескудниково.

Еще я жил…

В Бескудниково я провел всю свою сознательную жизнь и только шесть лет назад оттуда переехал. Мы жили в одном микрорайоне с Ерохой (Сергеем Ерошенко, шефом ресторана «Честная кухня». — «Москвич Mag») и Рожиком, царство ему небесное (Юрий Рожков, шеф «Сыроварни» и других ресторанов Аркадия Новикова. — «Москвич Mag»). Серега жил в Израиле, место так называлось, потому что там много евреев жило. Рожков — в Искре, там был магазин «Искра». А я в Пентагоне — дома стояли в виде пятиугольника, как Знак качества. И мы все вместе учились в 19-м поварском ПТУ на «Тимирязевской», только я младше их на четыре года.

Бескудниково был район бандитский. Чтоб вы понимали, таксисты туда боялись ездить. Потому что мы, я имею в виду молодежь нашего поколения, постоянно херней какой-то страдали. К нам приезжали любера разбираться. А дача у меня была в Малаховке, рядом с Люберцами. Там москвичей просто ненавидели. Малаховка была известна тем, что там был второй магазин «Мотовелоспорт» (первый был на «Авиамоторной»). Туда все приезжали за деталями для велосипедов, мотоциклов, мопедов, поэтому бомбили страшно. И когда в Малаховке бомбили москвичей, я был малаховский. А когда они приезжали к нам, я был москвичом. Очень веселые у меня были детство, отрочество и юность.

В 1981-м отца послали в командировку в Прагу, и мы уехали туда, но на каникулы нас с братом отправляли в Москву. Вернулись в 1986-м. Тут не было ничего, а у меня было все: и видеомагнитофон, и дубленка, и двухкассетник. Свои первые деньги я заработал, пересказывая в школе за 10–20 копеек фильмы «Рэмбо», «Терминатор» и «Кошмар на улице Вязов». Брат мой привез кучу разных музыкальных журналов, и мы с моим другом, который увлекался фотографией, придумали бизнес. Скупали в «Союзпечати» значки с Лениным, Винни-Пухом и Буратино под линзами такими и туда вместо них вставляли фотографии Modern Talking, Си Си Кэтч, Judas Priest, Whitesnake и Depeche Mode.

Одно время у нас в районе были модны телогрейки и бушлаты. А у меня батя военный, хоть и из тех, кто ходит без формы. Я у него однажды попросил бушлат: «С ним я буду самый крутой чувак во дворе». Он меня не понял: «Что вы за поколение такое? У тебя аляска Montana, какой бушлат?» Я ему сказал: «Montana не котируется. Все в телогрейках, а вот если я буду в бушлате!» Ну принес он мне бушлат. Я сезон в нем походил, но потом пришлось надеть аляску. Потому что аляска стала наконец еще круче.

Сейчас я живу…

В Химках, в Старых Химках. Если честно, переехали из-за сына. Мой район стал населяться людьми из разных стран СНГ, я столкнулся с несколькими моментами, которые меня сильно встревожили, и я понял, что моему сыну скоро негде будет гулять. Поэтому я выбрал более безопасный вариант.

Любимый район…

Мне вся Москва нравится. И вообще я человек мира. У меня нет гиперлюбимых мест, у меня есть три любимых города: Нью-Йорк, Лондон и Москва. И по Москве я в основном передвигаюсь на машине, мало где гуляю. Так что максимум, что могу назвать, наверное, парк «Сокольники», который остался таким, каким я его помню. Он же всегда был немножко более интеллигентным, чем парк Горького. А еще я там начинал свою поварскую карьеру — меня после ПТУ направили по распределению в кафе «Детское». Я там обвальщиком в мясном отделе кулинарии делал по тысяче котлет в день.

Нелюбимый район…

Мне никогда не нравились далекие районы типа Бутово-Шмутово, я их никогда не понимал. Так что нелюбимых районов у меня нет просто потому, что в такие не попадаю. Но нелюбимое место у меня есть — площадь перед Белорусским вокзалом. Там всегда была жопа: ни проехать, ни пройти, куча каких-то людей, 280 миллионов палаточек, чебуреки-шемуреки. Но сейчас там почище стало, и памятник Горькому, слава богу, вернули.

Москва лучше Лондона и Нью-Йорка…

Она не лучше, мне все эти три города нравятся по энергетике. Она просто город, который я понимаю и где разговариваю на родном языке. Москва сейчас стала мощным финансовым форпостом. Мне нравится, что здесь сосредоточены все деньги, что здесь много людей, которые хотят чего-то добиться, хотя не у всех получается. Мне нравятся все эти пробки. С тех пор как появились безлимитные тарифы у мобильных операторов и видео в машинах, пробки меня вообще не напрягают: я смотрю фильмы, с разными людьми по телефону разговариваю. Я знаю много москвичей, которые не любят Москву. Всегда этому удивляюсь: ну так уезжай, как можно жить там, где тебе не нравится?

Москвичи отличаются от жителей других городов…

Когда я в армии служил, была поговорка: «прилетели к нам грачи, *****-москвичи». Нас никто не любил, все считали москвичей либо пафосными, либо стукачами, либо нытиками. Мне приходилось в армии бить москвичей, когда они плакали или вели себя не по-пацански, говорил: «Из-за вас, дебилов, на нас всех клеймо». А сейчас что я могу сказать про москвичей — мы жадные. Мы не умеем тусоваться. По себе сужу: я все время чем-то занят, но я знаю, почему я занят, вижу результат этой занятости. Иногда ребята приезжают, с которыми служили вместе или еще что, звонят мне и говорят: «Надо встретиться». А я отвечаю, что не могу встретиться, дела. И они не всегда понимают это правильно. Когда я потом к ним в город приезжаю, то, конечно, времени свободного полно. Я с ними встречаюсь, они меня расколбашивают и говорят: «Видишь, как надо, москвич». Так что да, мы немножко вот такие. С одной стороны, люди хорошие, а с другой — квартирный вопрос нас все-таки испортил. И еще: нас ведь почти не осталось, коренных москвичей.

В Москве за последние десять лет изменилось…

Она вернулась восвояси. Раньше шел по Тверской — деревца были. Потом все вырубили, а теперь обратно высадили. И все за счет нас, налогоплательщиков. Мне не нравился период при Попове, когда «Лужники» стали рынком — вся эта белибердень, криминализация. Потом был период, когда мне не нравился центр: Лужков начал свое гениальное строительство. Но это классика жанра — когда строят, тебе ничего не нравится, а когда построят, ты понимаешь, что есть и плюсы. Сейчас Москва изменяется очень хорошо, и мне нравится, что делает Собянин. Каждый год меняется асфальт, дорожки какие-то строит, из которых половина никому не нужна, да ну и пусть. Если мы хотим быть Европой и кататься на велосипедах — ну давайте кататься на велосипедах.

Место в Москве, куда давно хочется попасть, но никак не получается…

Кремль. Я был там всего один раз. В 1981 году, перед тем как мы уехали в Чехию, отец сделал экспресс-метод: протащил нас везде — Мавзолей, Кремль, Большой театр. Вот с тех пор я там и не был никогда. Большой театр просто не мое искусство. А в Кремле мне интересно побывать, потому что люблю историю.

В рестораны я хожу…

В самые разные. Я не хожу только туда, где у меня с владельцами разорваны взаимоотношения. Зачем мне ходить к ним и отдавать деньги, даже если они сделали что-то крутое. К Перельману хожу, к Раппопорту — ко всем хожу, кроме ресторанов White Rabbit Family. И я не хожу в новые рестораны, те, которые только-только открылись. Зачем? Я же знаю, что там ничего хорошего не будет. Прихожу через три месяца, через пять, через полгода. Но попадаю так или иначе.

В Москве я бы изменил…

Наш бизнес, гостинично-ресторанный, развивается в первую очередь благодаря туризму. Посмотрите на другие города — Петербург или даже Казань: там туристика лучше развита, чем в Москве. Потому что у нас мало простых отелей, двух-трехзвездочных. Много четырех-пятизвездочных, но не все же иностранцы — миллионеры. А еще мне не нравится доступность города для мигрантов из стран СНГ. Я когда приезжаю за границу, то уважаю страну и ее правила, а они Москву не уважают. Иногда ловлю себя на мысли, что не чувствую себя в родном городе в безопасности, но мне хочется чувствовать себя здесь своим, а не приезжим.

Скоро я открою…

Мы сейчас строим два ресторана, которые откроются в следующем году. Один на «Белорусской», там, где фудмаркет «Белка». И еще один. Я ушел из файн-дайнинговых ресторанов, потому что не вижу в них больше никакого смысла. У меня произошло переосмысление ценностей — я взрослый человек и понял, что не надо в бирюльки играть, надо деньги делать. Так что это будут небольшие рестораны для среднего и ниже среднего класса. Про один ничего не скажу, а на «Белорусской» будет передовой суперпроект. Мы его делаем с одним физиком, который всю жизнь изучал воду. И он будет про замороженную еду. Больше не скажу.

Шоу Константина Ивлева «Адская кухня» и «На ножах» можно посмотреть на канале «Пятница».

Фото: из личного архива Константина Ивлева