В опубликованном 15 мая «Списке памяти» 190 имен врачей, санитаров и медсестер, погибших во время пандемии коронавируса. Это немногим меньше 10% от всех жертв эпидемии в России. Почти половина погибших медиков (87) — из Москвы и Московской области.

«Переболели уже почти все врачи отделения, многие тяжело, многие и сейчас болеют», — говорится в некрологе, посвященном погибшему медбрату из реанимации Красногорской больницы №1 Марату Кофанову.

Все чаще больницы оказываются очагами заболевания. Из десяти крупнейших вспышек, обнаруженных журналистами BBC в конце апреля, семь приходились именно на больницы. Оказавшимся на передовой борьбы с эпидемией медикам не хватает средств индивидуальной защиты и необходимых для лечения пациентов устройств. В начале эпидемии 72% врачей заявили в ходе опроса, что у них «нет возможности полноценно защищаться от коронавируса». Не хватало порой самых элементарных вещей — масок, щитков для защиты от инфицированных аэрозолей, даже больничных халатов. Многие врачи и даже целые больницы стали обращаться за помощью к благотворительным фондам и волонтерским группам.

Новые ремесленники

В конце марта у московского дизайнера Всеволода Очинского поднялась температура и появились симптомы сильной простуды. «Я собрал вещички для больницы и хотел написать завещание, — вспоминает он. — А чтобы время не терять, решил погуглить, что у нас происходит с помощью медикам». Дела обстояли плохо, и не только в России.

Всеволода можно назвать энтузиастом технического прогресса. Особенно увлекала его технология 3D-печати. Он даже купил собственный 3D-принтер и учился печатать на нем все более сложные модели. Таких людей по всему миру становится все больше, у них даже есть самоназвание — мейкеры (от английского make — «делать»).

«Можно назвать этих людей ремесленниками, мастерами, — говорит Очинский. — Они были всегда — люди, которые способны что-то сделать своими руками. Но сейчас все сместилось в сторону высоких технологий — 3D-принтеров, ЧПУ-станков, лазеров и т. д. Но это лишь новая обложка для старой книги».

Мейкерские форумы на Западе быстро отреагировали на вызванный пандемией кризис. Люди стали обсуждать производство простых, но необходимых изделий, которые могут облегчить и обезопасить труд врачей. Например, прославился канадский скаут, напечатавший на своем 3D-принтере пластиковые держатели для медицинских масок, которые делают их длительное ношение более комфортным. Но до России эта волна дойти еще не успела.

Очинский понял это, пока мониторил форумы отечественных мейкеров, ожидая скорую: «Я нашел небольшой чат, человек на сто пятьдесят. И там царил просто нереальный энтузиазм. Люди хотели что-то делать, делились идеями. Но не было никакой организации, и идеи ни во что не выливались. И я стал тем человеком, который организовал работу так, чтобы люди друг другу не мешались». Так Всеволод стал координатором проекта «Мейкеры против COVID-19» и неформальным лидером всего мейкерского движения.

Как работает мейкерский цех

Всеволод остался болеть дома и создал телеграм-канал, в который стал собирать владельцев 3D-принтеров и других приспособлений, пригодных для производства. Образцы того, что производить, они заимствовали у западных мейкеров. Сложнее было выйти на врачей, которым нужна помощь.

«В начале апреля я обзвонил знакомые волонтерские организации, — рассказывает Очинский, — и предложил им бесплатно взять у нас защитные щитки для лица. Они были безумно рады. Таким образом мы отдали первые 200 штук, а нам начали присылать первые донаты, которые мы сразу пустили в производство».

За полтора месяца мейкеры собрали более 1,8 млн рублей пожертвований и произвели более 120 тыс. изделий. Еще 70 тыс. находятся в процессе производства или ждут отгрузки. Сегодня в Москве и области в движении около 700 волонтеров, а по стране в целом эта цифра близка к 2,5 тыс.

Если вначале мейкерам приходилось самим искать врачей, которым могли пригодиться их изделия, то теперь информация о них уже широко разошлась и врачи просто оставляют заявки на сайте.

Российские мейкеры массово производят пять видов изделий. Защитные щитки для лица, напоминающие сварочные маски, которые защищают лицо от брызг (вирус распространяется воздушно-капельным путем), крючки-держатели для шлангов аппаратов ИВЛ, защитные боксы (прозрачные пластиковые конструкции, обеспечивающие дополнительную защиту врачу от выдыхаемых пациентом аэрозолей во время интубации) и заколки для масок вроде тех, которыми прославился канадский школьник (при длительном ношении маски у человека сильно устают уши, а заколка снимает эту нагрузку). Еще один девайс, освоенный российскими мейкерами — переходники для масок. В Италии разработали конструкцию, позволяющую адаптировать обычные маски для подводного плавания для врачей, работающих в «красной зоне». Для этого вместо дыхательной трубки в маску вставляют фильтры от аппаратов ИВЛ с противовирусной и антибактериальной защитой, а для этого в свою очередь нужен пластиковый переходник, который, естественно, достать неоткуда. Его-то и делают мейкеры.

Очень важный вопрос для мейкеров не только что производить, но и чего не производить. «Мы не делаем никакой медицинской продукции, — говорит координатор одного из производственных проектов «Мейкеров против COVID-19» Мария Немцова. — Мы не претендуем на это, и это принципиально важно. Мы не работаем с больницами. Только с конкретными врачами, которые для себя принимают решение, какие средства защиты нужны им и их пациентам».

Любое медицинское оборудование должно быть сертифицировано и пройти через целую кучу согласований. Проблема в том, что никто не рассчитывал, что потребуется такой объем средств индивидуальной защиты. Поэтому сертифицированных изделий просто нет физически, а на то, чтобы наладить их серийный выпуск силами громоздкой медицинской промышленности, нужно долгое время. К тому же некоторых девайсов просто не существовало в прейскурантах производителей — они стали результатом смекалки волонтеров по всему миру.

Врачи, которые стали публично жаловаться на нехватку СИЗ в своих больницах, часто подвергались преследованиям. Их увольняли и даже вызывали в правоохранительные органы, как это случилось с врачом московского Центра нейрохирургии им. Бурденко Всеволодом Шурхаем. Именно поэтому мейкеры настаивают, что производят лишь «сувенирную продукцию», которую дарят отдельным врачам.

Новая промышленная революция

Всеволод Очинский называет «Мейкеров против COVID-19» информационным бюро. «По сути, мы никому ничего не навязываем — ни технологий, ни моделей, ни алгоритмов производства. Мы только управляем информационными потоками: собираем изобретенные кем-то модели и информируем о них публику». Но эта мягкая форма координации производства оказалась на удивление эффективной: быстро отсеиваются самые надежные, дешевые и простые в производстве модели.

В мейкерском движении есть самые разные люди — студенты, технари-любители, ученые. Но «большинство тех, кто выполняет управленческие функции в рамках мейкерского движения в Москве, да и по регионам — это предприниматели», — говорит московский координатор проекта, IT-предприниматель Сергей Крашевич. По его словам, это объясняется просто. У предпринимателей есть управленческий опыт, а главное, финансовая подушка, позволяющая думать об участии в волонтерских проектах, а не о физическом выживании. «Если тебе жрать нечего, то волонтером ты не станешь», — говорит он. Но Сергей, как и другие мейкеры, не только не получает никаких денег, но и тратит свои.

Донаты уходят на то, чтобы компенсировать мейкерам затраты на сырье — пластик, силикон, полипропиленовую пену. Но электричество, бензин, амортизация оборудования — все это ложится на их плечи. А главное — время. По словам Сергея Крашевича, у него уходит по 12–14 часов (а в пиковые дни и все 20) на волонтерскую работу, связанную с мейкерским движением.

Фактически за каких-то полтора месяца проект «Мейкеры против COVID-19» превратился в новую отрасль промышленности — со своими уникальными инженерными решениями, организационными технологиями и возможностями, которых нет ни у кого в традиционной индустрии. «С точки зрения производственника, то, что мы делаем сейчас, открывает какие-то безумные возможности, — говорит предприниматель Антон Александров, координирующий мейкерское производство в Москве. — Сейчас в мире говорят про Четвертую технологическую революцию, а то, что делаем мы, можно назвать революцией 4.5. Те вещи, которые в «довоенном» мире делались бы полгода, — сначала изготовлялась бы пресс-форма, работала бригада конструкторов, тратились бы огромные средства — мы сейчас делаем примерно за один-полтора дня. С утра возникла идея, днем она воплощена в виде прототипа, к обеду протестирована и устранены недостатки, к вечеру по всей стране модель запущена в серийное производство в несколько тысяч штук на домашних 3D-принтерах, лазерах и т. д.».

Пока номенклатура возможных изделий ограничена, но Антон верит, что полученный опыт можно масштабировать и расширить. Причем новый способ производства не просто будет конкурировать с традиционными. Он создаст новые ниши. «Вот у вас сломалась крышка от кофемолки, — приводит он пример. — В «старом» мире вы пошли бы и купили новую кофемолку. В «новом» вам через час привезут крышку именно от вашей кофемолки. За этот час-два была создана ее компьютерная модель, а потом она была распечатана просто в домашних условиях».

Рынок и взаимопомощь

Координаторы проекта подчеркивают: все, что они делают, делается бесплатно. Это акт помощи врачам, спасающим жизни и самим нуждающимся в защите. Сергей Крашевич рассказывает, что врачи, которым волонтеры развозят готовые изделия, часто не верят, что это бесплатно. «Были случаи, — говорит он, — когда медики начинали плакать. А другие предлагали спирт, чтобы отблагодарить».

«Мы не помогаем людям за деньги, — подчеркивает Всеволод Очинский. — Если нам суют деньги, мы предлагаем просто сделать пожертвование на Boomstarter’е. А те, кто хочет зарабатывать, могут делать это за пределами нашего проекта».

Но среди 2 тыс. участников мейкерских чатов есть и те, кто задумывается о коммерческом использовании возникших возможностей. Антон Александров рассказывает, что он обдумывает, как использовать их в будущем, когда настанет «мирное время». Но есть и те, кто молча наблюдает, берет на заметку технические решения, которые публикуются в чате сообщества, и пытается использовать их для коммерческого производства дефицитных изделий.

«Это, наверное, неизбежно, — пожимает плечами Мария Немцова. — Зачастую врачи сами приходят с деньгами. А тут нужно отказываться и проявлять принципиальность. Наша главная задача — чтобы от лица проекта никакой коммерции не было».

Как это часто бывает, новая технология возникла в рамках общественной кампании, вне рынка, но может быть использована дальше во имя прибыли.

Промежуточные результаты

Но пока эффект дает именно некоммерческий, волонтерский формат. Около 5% российских врачей из 35% государственных больниц страны уже получили помощь от мейкерского сообщества. В Москве, которая обгоняет в этом плане остальную страну, волонтеры близки к тому, чтобы удовлетворить потребности врачей по тем изделиям, которые они уже освоили. «Здесь число запросов начало сокращаться. Мы насытили Москву продукцией, — говорит Сергей Крашевич. — Но в Подмосковье и других регионах спрос растет почти в геометрической прогрессии».

Сотни волонтеров не только печатают на своих станках и 3D-принтерах уже освоенные изделия. Они постоянно стараются разработать технологию изготовления новых. Одним из самых трудоемких и сложных в производстве проектов сообщества является изготовление подушек для тяжелых COVID-пациентов. Эти больные лежат на искусственной вентиляции легких на животе. За много часов это приводит к образованию пролежней на лице. В реанимациях не хватает сертифицированных подушек (да и стоят они 27 тыс. рублей), и врачи вынуждены придумывать заменители из подручных материалов. Мейкерское сообщество пыталось решить эту задачу буквально с первого дня своего существования: врачам их не хватало уже в марте. Координирует направление Мария Немцова. Волонтеры и энтузиасты перебирали сотни разных технических решений.

К началу мая была разработана модель, которая будет обходиться всего в 900 рублей — в 30 раз дешевле оригинала. Две недели ушло на сбор пожертвований, закупку сырья и первые опыты. Когда этот материал готовился к печати, Мария и ее товарищи из «Мейкеров против COVID-19» готовились запускать серийное производство.

«Надеюсь, сегодня вечером увижу изготовление первых штук», — написала мне Мария днем 15 мая.