Когда я пригласила знакомого составить мне компанию и прикрыть с тыла, он, надежный дядька, видавший виды, сказал, что кинки-вечеринки ему не интересны — кучу некрасивых теток можно увидеть и так. Мол, хватило, что стриптизерша в «Метелице» когда-то лезла грудью в салат и мешала есть.

Мне же идея пойти на кинки-пати в качестве зрителя поначалу показалась увлекательной. То, что главред Maxim Маленков емко назвал пиплвотчингом, меня крайне увлекает.

Как у хороших техно-вечеринок было несколько ведущих промоутеров, так и московский рынок кинки делят две компании. Меня ждала Kinky Party. Futurism Ball. Учитывая, что есть предварительный фейс-, а то и бодиконтроль, когда отбирают заполненные анкеты и просматривают соцсети, развлечение может показаться привилегированным. Предпочитающие такой досуг платят от 8,5 тыс. до 150 тыс. за то, чтобы собраться недостаточно одетыми вместе и нескромно развлекаться, выдавая это за норму и сексуальную свободу.

Чем ближе к делу, тем больше меня тяготила, а не радовала идея туда пойти. Дело в брезгливости и страхе окончательно разочароваться в людях, призналась себе я. Пока я мучилась, моя боевая подруга, решившая стать поддержкой и вовремя запихнуть меня таки туда, вступила в телеграм-чат для участников, ссылку на который прислали организаторы. Какая уж конфиденциальность, когда у организаторов все контакты и личные данные, а также ты засветил профайл в соцсети, знакомясь с участниками карнавала. Видимо, кто-то умело собирает компромат. «Галенька», «Голенькая», «Леша Эгоист», «Коля-многочлен» и прочие многосторонне развитые личности активно обсуждали то, что не стоит, а дальше вообще перешли к советам, куда прикладывать капустный лист при грудном вскармливании. Знакомились, одним словом.

В Москве стояла липкая удушающая жара под 30, район Волгоградского проспекта тоже выматывал. Пробравшись сквозь тухлую промзону и гаражи, мы оказались около центра, где в обычные дни играют в лазерный пейнтбол. Люди еще похожи на людей. Хотя в очереди на вход коренастый мужик в гавайских коротких шортах достает розовый маркер-выделитель и начинает красить им ногти. Перед нами же в очереди пристраиваются, казалось бы, вменяемый, довольно благородного вида мужчина, но в штанах из пайеток, и его барышня, усыпанная блестками. Парень в кожаном плаще, наверное, не так продвинут, а эксгибиционист-ретроград.

Тема вечеринки — межгалактическое путешествие. В самый жирный пакет входил подбор костюма: латексные и голографические комбинезоны, неоновые сетчатые колготки безо всего на бесформенных телесах — представить то, что видела я, нельзя, даже побывав в общественной бане, — и другая фольгированная фигня. И если журналист на поле боя, по идее, не берет в руки оружие, то я, естественно, оделась по-человечьи — в платье-футболку, да подлиннее. За несколько дней до мероприятия визави спросила меня, в каком костюме пойду: «Еще чего! В костюме человека консервативных взглядов». Довыпендривалась: на внутреннем фейсконтроле меня не пустили и отправили дополнять образ, чтобы моя обыденность не разрушила настроение вечеринки. Организаторы подсобили: дали на время пати длинную комбинацию-чешую, вывешенную на развалах, где тех, кто не слишком соответствует, принуждали покупать портупеи и прочие блестки. Я сделала парадоксальную вещь: не разделась, а оделась — накинула поверх дневного платья блестящее. На контроле пришелец, осмотрев нас и просветив лазерным мечом, чеканя, сообщает: «Робот одобряет».

Надежды, что это будет забавно или красиво, как на Midsummer Night, меня оставили. Порядок контролирует «Полиция без нравов» и без трусов — эдакие, как сами себя называют, ангелы, призванные разруливать конфликты. Кстати, несмотря на заявления о запрете съемки, мне запросто, не исподтишка, удалось сделать внутри пару снимков.

По территории, рассчитанной на то, что веселые подростки будут прыгать с пестиками, слоняются раздетые и одновременно с этим закомплексованные любители организованных безобразий, которые до этого признавались в чате, что, попав на свою первую вечеринку, расплакались и уехали домой. Как после такого не принять целибат?

Народу много — все потные и непривлекательные: обвисшие груди, то, что когда-то было округлостями, в растяжках и другие прелести неправильного образа жизни, но мне не страшно, я дважды отдыхала в Крыму в самый сезон. Брезгливость прошла — с собой у меня влажные салфетки, которыми я истерически тру руки, предплечья и шею.

Даже если все это вам совсем не интересно, то программа известна и не нуждается в пояснениях: порка, электрический ток, шибари (связывание), вибраторы, горячий воск и массаж. При этом никто не пристает, все прилично — по дороге я сомневалась, что зря не взяла с собой шпильку для волос в целях самообороны, но работает правило «нет — значит, нет». При этом народ настолько не уверен, что совокупляются на кожаных диванах только те, кто пришел парами.

Развлечения, от которых непроизвольно отводишь глаза, разбросаны по всем катакомбам. На связывание огромная очередь, даже моя любознательная приятельница порывается. Но на каждого уходит минут по двадцать, поэтому от этой затеи она отказывается, и мы продолжаем заниматься пиплвотчингом. Вот мастер спускает подвешенную и разматывает кокон. В бабочку она не превращается, но они обнимаются. Ловлю ее у выхода и спрашиваю, в чем смысл и удовольствие: рассказывает, что в жизни любит все контролировать, а тут полное подчинение. О том же прелестно лепечут вышедшие с порки и тока. А девочка, спину которой только что прижигали горячим вибратором и терли об нее прочие штуки, говорит заученными фразами, что сенсориум — космос и восторг. На мое финальное «Зачем?» ни один из любителей кинки не нашел ответа.

Везде стоят пиалы с презервативами и хлоргексидином. На мэйне около диджейского пульта то, что организаторы заявили как один из иммерсивов: две артистки натирают ягодицы друг другу чем-то масляным. Рядом стоит огромный мужик, натянувший кожаный корсет шнуровкой на голую корму, и восторженно верещит от увиденного, бьясь в эротических конвульсиях.«Погибающий мир, — думала она. — Мне нужно выбраться отсюда как можно скорее».

Через часа полтора эта оргия по правилам (что оксюморон) надоедает окончательно. Невыносимо думать, что эти 300 участников пошлого телеграм-канала, переодевшись и помывшись, сядут с тобой в один вагон метро. Одна из идеологических оппонентов призналась мне, как однажды встретила на подобном утреннике знакомых, теперь боится повторения — оглядывается, но ходить продолжает, только гримируется тщательнее. Мне же хочется на минуту стать Петрановской и дать свой сценарий, почему нельзя лишать детей детства: вырастут и все равно оденутся в снежинку или принцессу, только при этом снимут трусы. Но, кажется, я поняла, что имел в виду Аксенов, когда писал об эротическом партизане. Мне очень хотелось, чтобы этот текст был веселым — про несуразность, глупость и неловкость, но это зарисовки о — извините за попсовость — психологических проблемах, которые почему-то пытаются выставить неординарностью.

Ждем такси рядом с девушкой, явно вышедшей с вечеринки:

— Чего вы так рано, не понравилось?

— Очень нравится! Только я на каблуках пришла, сейчас домой съезжу, переобуюсь и вернусь — красота того не стоит.

Она распахивает плащ, хвастаясь костюмом — серебряным лифчиком и шортиками. Подъехавший за ней таксист в восхищении. Парню, который вышел покурить, замотавшись поверх рыцарской кольчуги пледом, не понравилось — было скучно. Ощущение после кинки сродни некогда популярному фильму о скотобойне — многие после такого и вегетарианцами становятся.

Фото: PYMCA/Universal Images Group via Getty Images