Корреспондент The New York Times София Кишковская — представитель поколения русской эмиграции. В ее роду два министра правительства, один председатель Государственного совета, по линии бабушки, Щербатовой, род восходит к Рюрику и Екатерине I. София родилась в Америке, но с 1991 года живет в России и восстанавливает местами сильно порванную ткань семейной истории.

София Кишковская Корреспондент The New York Times

Опубликованы долгожданные мемуары Анатолия Куломзина «Из жизни бывшего человека» — источник ценнейших сведений о политической жизни дореволюционной России. Имя предпоследнего председателя Государственного совета Российской империи не то чтобы на слуху у отечественных историков. Расскажите о прапрадеде, его семье и заслугах.

Анатолий Николаевич Куломзин (1838–1923) больше полувека провел на государственной службе, руководил канцелярией Комитета министров. С 1893 по 1905 год возглавлял Комитет Сибирской железной дороги, с 15 июля 1915 по 1 января 1917 года занимал пост председателя Государственного совета. Куломзин сыграл значительную роль в хозяйственном и культурном освоении Сибири, прокладывал путь Транссиба, создавал переселенческие пункты. При Куломзине начались работы по исследованию озера Байкал. Но это лишь небольшой список заслуг моего прапрадеда, чей портрет сегодня висит в здании Совета  Федерации и в память о котором станцию Транссиба под Омском назвали Куломзино. Возможно, он как чиновник-практик и находился в тени, но выполнял важную работу.

Анатолий Куломзин. Рисунок Ф. Ф. Мейендорфа

Фамилия очень древняя, происходит от мордовских мурз князей Куломзиных, владевших землями в нагорной Казани и при Иване Грозном переселенных под Кострому. «Куломоз» — мерянское слово, означающее деготь. Усадьбой Корнилово в Кинешемском уезде, где в 1838 году родился Анатолий Николаевич Куломзин, к тому времени его предки владели три сотни лет. В имении стоял большой деревянный дом, окруженный старинным парком.

Сохранился?

Увы, дом был разграблен крестьянами, сохранились лишь пара хозяйственных построек, парк и руины церкви вблизи усадьбы. Недавно храм Св. Димитрия Солунского был спасен от гибели благодаря неоценимым стараниям благочинного протоиерея Павла Сажина, местных жителей и француженки Катрин Жубер.

Анатолий Николаевич оставил в воспоминаниях очень подробное, с оттенком грусти, описание родового имения: расположение комнат с просторной прихожей, открытой террасой, столовой в шесть окон, ореховой спальней маменьки, мебелью, сделанной столярами отца.

Кто были его родители?

Отец Куломзина, Николай Александрович — мелкий костромской дворянин. Он скончался, когда сыну было лишь восемь месяцев, и он остался на руках двадцатишестилетней матери, Изабеллы Петровны, урожденной Грек. Кальвинистка с шотландскими корнями, воспитанная в пуританских нравах, знавшая пять языков, писавшая акварелью, никогда не подумала оставить свое вдовство и всецело посвятила себя управлению имением и воспитанию сына. Со временем усадьба в ее руках стала приносить прибыль.

Чтобы дать сыну хорошее образование и подготовить к университету, Изабелла Петровна отправилась в Москву.

Какие места в Москве связаны с Куломзиным?

Чем больше я открываю фактов из семейной истории, тем больше нахожу памятных мест. Недавно в сквере у Ермолаевского переулка увидела поклонный крест, установленный на месте бывшего здесь храма Св. Ермолая. В этой церкви отпевали отца Анатолия Куломзина, Николая  Александровича. Туда же юный Анатолий с матерью ходил к обедне, когда жил в Москве. «Во время служб мать моя, столь сдержанная, всегда плакала», — вспоминал он.

На Самотеке в гимнастическом заведении Якова Викторовича Пуаре Анатолий Куломзин посещал занятия. Скромное жилище они с матерью снимали на Басманной улице. В 1855 году поступил в Московский университет, на юридический факультет. Посещал лекции Т. Н. Грановского, С. М. Соловьева, М. П. Погодина. Потом Куломзин продолжил образование в Европе — прослушал курсы юриспруденции и экономики в Лейпцигском, Гейдельбергском и Оксфордском университетах, банковское дело изучал во Франции, Бельгии и Германии.

Сбылись мечты Изабеллы Петровны. После учебы Куломзин сделал блестящую карьеру.

Вернувшись в Россию как раз в момент реформ 1861 года, Анатолий Николаевич занялся их реализацией как мировой посредник по Кинешемскому уезду Костромской губернии — решал противоречия между помещиками и бывшими крепостными, строил школы, руководил ремонтом дорог.

Быстрому движению вверх по служебной лестнице во многом, конечно, способствовала женитьба Куломзина на дочери министра юстиции Дмитрия Николаевича Замятнина.

Как они познакомились?

В Петербурге на балу у американского посла Куломзин был представлен Екатерине Дмитриевне и танцевал с ней.

Екатерина Куломзина (урожденная Замятнина). Рисунок Ф. Ф. Мейендорфа

Венчание их проходило в церкви Министерства юстиции, после чего молодожены уехали в Корнилово. Затем совершили свадебное путешествие в Европу. «Счастливые четыре месяца прошли как сон», — напишет потом Анатолий Николаевич.

Чем был знаменит еще один ваш предок, Дмитрий Замятнин?

Очень влиятельный чиновник, на поколение старше Куломзина, был министром юстиции. Дмитрий Николаевич Замятнин (1805–1881) фактически руководил судебно-правовой реформой Александра II. «Не шумный и показной, но искренний и надежный друг пересоздания нашего внутреннего быта, начатого упразднением крепостного права, Замятнин приложил свою трудовую силу и свое разумение к тому, чтобы второй шаг на этом пути — устройство суда на новых началах — совершился успешно и твердо», — писал о нем юрист А. Ф. Кони.

Куломзин, у которого сложились очень хорошие отношения с тестем, составил и издал его биографию. К слову, Дмитрий Замятнин окончил знаменитый Царскосельский лицей следующим после пушкинского выпуском. Женат был на фрейлине двора Екатерине Сергеевне Неклюдовой. Недавно я побывала в их усадьбе Гверстянка в Боровичах. Мне там очень обрадовались. Сейчас это филиал Новгородского музея-заповедника, где о Замятнине помнят и по крупицам собирают историю семьи.

И, наконец, третий государственный деятель — ваш прадед, князь Николай Борисович Щербатов.

Пост министра внутренних дел при Николае II князь Щербатов занимал всего несколько месяцев, с июня по сентябрь 1915 года. Циркуляр министра Щербатова от 15 августа 1915 года фактически отменил черту еврейской оседлости в Российской империи.

Николай Щербатов

После отставки Николай Борисович был избран членом Государственного совета от полтавского земства. Под Полтавой, в селе Хорошки, было его имение. Потом там снималась комедия «Свадьба в Малиновке». Женой Щербатова была фрейлина Александра Михайловна Петрово-Соловово. Та в свою очередь приходилась внучкой члену Государственного совета, одному из создателей Российского исторического общества графу Борису Алексеевичу Перовскому. Близкой родственницей ему приходилась революционерка Софья Перовская.

Также предок Александры Михайловны Петрово-Соловово — светлейший князь Александр Данилович Меншиков, мой прапра- (много раз пра-) дед.

И, чтобы не позабыть, вернусь к Щербатовым. Этот род ведет историю от князя Василия Андреевича Оболенского по прозвищу Щербатый, в XVII колене происходящего от Рюрика. Предположительно мы родственны князю Владимиру и Екатерине I — ее внучатая племянница по Щербатовым приходится мне прапрапра- (и еще несколько раз пра-) бабушкой.

Грандиозно. Теперь, чтобы совсем не потерять нить, расскажите, как Щербатовы породнились с Куломзиными.

После событий 1917 года дворяне кто как мог спасались. Щербатовы бежали в Кисловодск, где вскоре Александра Михайловна Петрово-Соловово умерла. Ее муж, Николай Борисович Щербатов, с дочерью перебрались в Тифлис. Там князь довольно скоро женился на представительнице армянского дворянского рода и перебрался в Германию.

Его дочь, княжна Мария Николаевна Щербатова (1905–1971), которую в семье звали Мусей (это моя бабушка), конечно, обиделась. Ее воспитанием занялась строгая тетушка, Софья Петрово-Соловово. Они скитались по Европе, жили в Италии. Когда же осели в Париже, Муся, владевшая несколькими языками, устроилась на работу секретарем к Коко Шанель. В ее архиве от тех лет сохранилось письмо, которое она писала от модного дома. Там же, в Париже, она познакомилась с моим дедушкой, Федором Яковлевичем Куломзиным, внуком Анатолия Николаевича.

Куломзины тоже осели во Франции?

Побег Куломзиных из России — трагическая и для нашей семьи очень важная история. Моя мама всегда рассказывает ее как пример того, как все в жизни может за минуту измениться.

Семью разметало. Спаслись не все. Анатолий Николаевич революцию встретил в Москве. Почувствовав, и небезосновательно, настроения местных крестьян, в октябре 1917-го он навсегда покинул родовую усадьбу Корнилово. Благодаря протекции Ольги Анатольевны Талызиной семье  удалось снять угол во флигеле Елизаветинского института благородных девиц (ныне это Московский государственный областной университет на улице Радио). Жена Куломзина, Екатерина Дмитриевна, находилась в тот момент в Петрограде и по состоянию здоровья покинуть Россию уже не смогла. Когда большевики все же заняли здание Елизаветинского института, Анатолий Николаевич и остальная часть семьи бежали в Киев. Его младший сын, Яков Анатольевич Куломзин, с женой, баронессой Ольгой Федоровной Мейендорф, и ее братьями решили отправиться на Украину, под Умань. Они беспечно жили в имении Мейендорфов Бабушкин Хутор, пока не нагрянула банда махновцев. 9 сентября 1919 года был расстрелян Яков и зверски убиты братья Ольги Мейендорф — Лев и Юрий.

Яков Куломзин. Рисунок Ф. Ф. Мейендорфа	Ольга Куломзина (урожденная Мейендорф). Рисунок Ф. Ф. Мейендорфа

Ольга Федоровна осталась с пятью детьми: Никитой, Ярославом, Серафимом, Елизаветой и Федором, моим дедом. Никита и Федорчик, старшие, поступили работать скотниками на молочную ферму. Потом семье удалось бежать: Ольгу Федоровну больше всего беспокоило, что дети останутся без должного образования.

Бежали тайно, тяжело, невероятно рискуя. Спаслись. Перешли польскую границу, оказались в Чехословакии, в городе Моравска-Тршебова, где братья поступили в гимназию, а потом переехали в Париж. Мой дед, Федор Яковлевич Куломзин (1906–1972), учился в Сорбонне.

О чем и мечтала его мать.

В 1928 году дед получил диплом инженера-геолога. После Сорбонны еще год учился в Высшей школе нефтяной промышленности в Страсбурге по специальности инженер-геофизик.

Федор Куломзин

Поработал в Северном Алжире, во Французских Альпах, потом получил контракт в Канаде.

Подождите, но мы забыли о его знакомстве с Мусей Щербатовой.

Как я уже говорила, Куломзин и Щербатова познакомились в Париже, и в 1938 году была их свадьба. Венчались в русской церкви. У моей тети Анны сохранился свадебный подарок молодым — четыре акварельных портрета кисти двоюродного брата моей прабабушки, известного художника-миниатюриста Феофила Феофиловича Мейендорфа. На них изображены дед жениха, Анатолий Николаевич Куломзин, в 1923 году умерший в окрестностях Марселя, и его жена, Екатерина Дмитриевна, урожденная Замятнина (1842–1923), отец жениха, кинешемский уездный предводитель дворянства Яков Анатольевич Куломзин (1874–1919), и его супруга, Ольга Федоровна, урожденная Мейендорф (1878–1939).

После свадьбы Куломзины переехали в Канаду, в Валь-д’Ор, шахтерский городок на севере Квебека, чуть ли не в Арктику. Дед вел исследования потенциальных месторождений полезных ископаемых, запатентовал внедренные им методы разведочного бурения, открыл собственное консультационное бюро.

А чем занималась в далекой Канаде бабушка, которая до этого работала в доме Chanel…

… и прекрасно знала французский. Бабушке нравилось жить в Канаде, она вела бизнес мужа, его дела. К ней приехала жить ее тетя Маня, баронесса Мария Федоровна Мейендорф, которая оставила потрясающие воспоминания о семье. Их мы слышали с детства. Два года назад труд в очередной раз переиздан в России.

В Валь-д’Оре родились четыре дочери Куломзиных: Ольга, Анна, Екатерина (Катю), сейчас живущая в Австралии, и младшая, Александра (в семье Мими), моя мама. В отличие от сестер мама вышла замуж за человека из русской общины.

Ваш отец тоже эмигрант из России?

Папа — протоиерей Леонид Кишковский. Его семья эмигрировала после войны и оказалась в Америке в 1951 году. С мамой он познакомился на встрече православной молодежи, когда учился богословию в Свято-Владимирской духовной семинарии в Нью-Йорке. Мама училась в университете, собиралась стать журналистом, но вышла замуж за семинариста и знала, что ее ждет.

Александра и Леонид Кишковские с дочерью Софией

С 1974 года папа служит настоятелем храма Казанской иконы Божией Матери в Си-Клиффе. Это очень живописная деревня под Нью-Йорком, в сорока минутах езды от Манхэттена, где поселилось много русских. Там сейчас и живет моя семья.

С 1991 года вы в России. Что вас побудило переехать сюда?

Я по субботам ходила в русскую школу, на этом языке изучала историю, литературу, географию, Закон Божий. Тетя Соня, жена Никиты Яковлевича Куломзина, открывала нам, мне и моей сестре Марии, поэтов Серебряного века. Я читала воспоминания Марии Мейендорф, книги об Анатолии Куломзине. Потом был Йельский университет.

Конечно, мне было интересно побывать в России. В 1991 году я приехала на лето, на стажировку в представительство газеты The New York Times в Москве, и осталась, чем немного огорчила семью. В 1993-м мои родители приезжали в Россию. Мы отправились в Корнилово, где папа отслужил панихиду в тогда еще руинах храма Св. Димитрия Солунского, где молились наши предки, у стен которого они похоронены.

Иллюстрации из личного архива Софии Кишковской