У Василия Аксенова есть роман «Москва Ква-Ква». Его героиня во время войны по приказу Сталина втирается в доверие к Гитлеру, похищает его и переправляет в Советский Союз. Писатель признавался, что поначалу корил себя за вопиющую неправдоподобность. А потом вспомнил об актрисе Ольге Чеховой. Понял, что она может выступать прототипом, и успокоился.

Рассказывают об Ольге Константиновне действительно разное. И это неудивительно, фигура она притягательная. Чехова стала единственной нашей соотечественницей, кто может считаться полноценной звездой в Европе, точнее, в Германии. Сама завоевала этот статус, сохранила его после возникновения звукового кино, пронесла через годы Третьего рейха, подтвердила в следующие десятилетия. Отчего-то пишут, что фильмы Чеховой никогда не шли в СССР. Это неправда. Скажем, герой повести Виктора Некрасова «В окопах Сталинграда» вспоминает, что их крутили в довоенном Киеве наравне с картинами Полы Негри и Асты Нильсен. После войны в закрытом прокате вроде как выходила одна из первых звуковых комедий «Трое с бензоколонки». Вот только она не понравилась Сталину и быстро исчезла. Зато широким экраном в стране прошел антибританский трофейный фильм «Возмездие» («Лиса из Гленарвона», 1940), в котором актриса сыграла ирландскую патриотку.

Другое дело, кто эти картины помнит? А сама Чехова продолжает оставаться героиней фильмов и сериалов, спектакли о ее судьбе идут на московской сцене. В них она прежде всего «любимица Гитлера и конфидентка Сталина», шпионка и разведчица. Легенда об Ольге Константиновне как о Штирлице в юбке родилась сразу после войны, но сейчас расцвела пышным цветом. Существует столько небылиц, что у меня есть любимая. В конце войны немцы Чехову разоблачили, схватили ее личного шофера. Но она попросила Гиммлера повременить до утра, чтобы перед арестом выпить кофе. А когда на следующий день группа эсэсовцев вошла в дом актрисы, та пила кофе вместе с Гитлером.

Кажется, личность этой женщины была крупнее, чем любой миф о ней. Лет десять назад в Каннах была презентована возможная копродукция о Чеховой продюсера Владимира Хотиненко. О проекте не слышно, но название у него было удачное — «Ускользающая Ольга». Действительно, любые представления о Чеховой скользят по грани вероятности. Не зря родная тетка, актриса Ольга Книппер-Чехова, называла племянницу авантюристкой. У Ольги Константиновны даже мемуары написаны дважды: первые вышли вскоре после войны и никогда больше не переиздавались. Вторые, спустя 20 лет, были изрядно выправлены. Но и они полны полуправдоподобных историй и недомолвок. Неловко даже всякий раз оговаривать, что, например, отец актрисы не был царским министром, мать — фрейлиной, а сама она не играла с царскими детьми. Легенду под названием «Ольга Чехова» начала создавать сама Ольга Константиновна, а она была гением маркетинга, этим можно только восхищаться.

Конечно, никогда бы не сложилось у Ольги Книппер такой карьеры, не будь она чистокровной немкой, из тех, кого называли «фольксдойче». Дед, подданный Пруссии, подрядился работать в России технологом на винокуренном заводе. Его сын Константин Леонардович продолжил инженерную династию, но пошел по путейной части. В годы железнодорожного бума профессия была востребована, семья жила в достатке и часто переезжала. Будущая гранд-фрау германского кино родилась в Александрополе (сейчас Гюмри), раннее детство провела в Тифлисе, где, по ее словам, впервые заинтересовалась натуральной косметикой.

Константин Книппер пользовался покровительством министра Сергея Витте и сделал блестящую карьеру: дослужился до начальника железных дорог всего Южного округа путей сообщения, стал действительным тайным советником. И уже отрочество Ольги Константиновны прошло между Москвой и Петербургом, вернее, Царским Селом.

У Ольги были старшая сестра Ада и младший брат Лев. Детям многое дозволялось, у них даже был собственный зверинец. За начальное образование отвечали две гувернантки, но и родители своими обязанностями не манкировали. Один день в неделю вся семья говорила по-английски, еще два — по-французски. По-немецки тоже пытались, но не пошло, впоследствии Чехова об этом сильно жалела.

Мать семейства Луиза Юльевна Рид пыталась увлечь детей музыкой. Она была неплохой пианисткой, в юности переписывалась с Петром Чайковским, в доме бывали Александр Глазунов, Сергей Рахманинов и Федор Шаляпин. Музицирование Ольгу не увлекало. И в Мариинской гимназии она училась неважно.

Куда сильнее девушку манил пример сестры отца, ведущей артистки Московского Художественного театра Ольги Книппер-Чеховой. В мемуарах Ольга Константиновна пишет о детских встречах с ее мужем Антоном Чеховым, но это вряд ли: он был уже очень болен и умер, когда девочке исполнилось семь. А вот его вдова Ольга Леонардовна, равно как и многочисленные представители разветвленного клана Чеховых, заезжали к Книпперам часто.

Ольга-младшая неплохо лепила и вырезала по дереву. Но когда ее погладила по голове гастролирующая в Петербурге великая Элеонора Дузе, утвердилась в желании стать актрисой. Она росла упрямой и своенравной. Однажды, поругавшись с отцом, так разобиделась, что выпрыгнула в окно и сильно расшиблась. Словом, родители долго не сопротивлялись и летом 1914-го отправили дочь на попечение тетушки, которая должна была оценить ее актерские способности. Спешившую чувствовать 17-летнюю Ольгу Константиновну манил в Москву еще и личный, девичий интерес — молодой актер МХТ Михаил Чехов, племянник Антона Павловича. Он иногда гостил в доме и полушутя за Ольгой ухаживал.

Михаил был некрасив, невысок, можно сказать, невзрачен. Его отец, публицист и пропойца Александр Павлович, писал о сыне: «Тонок как глиста, жидок как сопля». Зато он был живой, обаятельный и очень талантливый, Станиславский чуть ли не с первой встречи определил его в гении. «Меня всегда глубоко ранило, когда я замечала, что я для него просто маленькая девочка, — описывала Ольга Константиновна свои тогдашние чувства. — Михаил Чехов для меня красивее и пленительнее всех актеров и даже всех мужчин».

Бездетной Книппер-Чеховой Ольга нравилась: хорошо воспитана, отнюдь не глупа, знает себе цену. К тому же первостатейная красавица. «Герцогиня» Ольга Леонардовна — так ее звали в МХТ — пристроила свою протеже в школу-студию при театре на правах вольнослушательницы. Однако занималась та не сказать что прилежно и особых талантов не обнаруживала. И что бы ни утверждала Ольга Константиновна, на сцену Художественного театра она никогда не выходила. Зато на одном то ли благотворительном, то ли просто дружеском вечере они с Чеховым играли отрывок из «Гамлета». Показ прошел успешно и после, уже в кулисах, эмоциональный Михаил Александрович партнершу расцеловал. Целомудренная, строгого немецкого воспитания Офелия решила, что от таких поцелуев рождаются дети: «Теперь ты должен на мне жениться». «Чего лучше?» — рассмеялся актер.

Они действительно обвенчались: тайком, в подмосковной церквушке. И новоявленная жена отправилась в квартиру мужа, где он жил с матерью Натальей Александровной. В тот же вечер под дверью появилась Книппер-Чехова. Как ни крути, но она «упустила» племянницу, не оправдала доверия ее родителей. Двоюродный брат новобрачного Владимир Чехов сообщал в одном из писем: «Тетя Оля хотела отлупить Мишку, но изменила свое решение. Она стала терять сознание и захлебнулась в рыданиях. В другой комнате билась в истерике Ольга. В третьей без сознания лежала Наталья Александровна. Скандал был грандиозный и продолжается до сих пор. Не представляю себе, чем это закончится. Тетя Оля послала в Санкт-Петербург телеграмму, и завтра прибудут родители. Как это все ужасно».

Переполох и правда поднялся нешуточный, даже Станиславского подключали. Мать Ольги Луиза Юльевна полтора месяца пролежала с воспалением сердечной мышцы. Со временем, конечно, все улеглось. Тем более что через год МХТ приехал в Петроград с гастролями, и Книпперы увидели триумф зятя на сцене. Сама Ольга Константиновна никогда не сомневалась в его выдающемся даре. Впоследствии, став известной актрисой, она признавалась: «Я кроме занятий с Мишей никакой школы не имела. Разве только влияние его и студии, где мы дни и ночи проводили». И все недолгие годы брака она во многом жила жизнью мужа: говорила его словами, читала вслед Шопенгауэра и Ницше, интересовалась йогой и азиатской философией. Но в доме Чеховых она тосковала по свежему воздуху. Там все было — полумрак, теснота, спертый воздух, брюзжащая свекровь, которая так любит сына, что ее ненавидит. А Михаил Александрович ведет себя как «капризный сынок с барственными замашками».

Антон Чехов, едва увидев младенца племянника, отметил, что в его глазах «блестит нервность». Вырос Михаил Александрович законченным невротиком, был склонен все драматизировать, переживал острые приступы ипохондрии. Однажды, увидев в антракте солдат на улице, так испугался, что убежал домой, публике пришлось возвращать деньги. «Жена моя — красавица, — писал он в одном из писем. — Везет же таким курносым субъектам, как я. Нелегко представить меня рядом с красавицей женой. Дуракам счастье». Однако это не мешало бойкому премьеру флиртовать с девицами и даже приводить их в дом. Узнав, что Ольга Константиновна беременна, Чехов лишь пожал плечами. Она всячески пыталась вытравить ребенка, но в сентябре 1916-го родила девочку. По традиции Книпперов, ее крестили как Ольгу, но вне семьи стали звать Адой, как родную тетю.

Ада (сестра) однажды заметила, что Ольга любит не самого Чехова, а в нем человека талантливого, близкого к искусству, к музыке: «Ведь ей 17 лет только, и беда ему, если она прозреет, в чем я и не сомневаюсь». «Прозрела» Ольга Константиновна довольно быстро. Все сломалось, когда Чехов получил повестку на фронт. По причине тщедушности его комиссовали, но актер так испереживался, что запил — это с ним случалось. Начал пропускать спектакли, совсем внаглую амурничать с поклонницами. И молодая жена не выдержала. Михаил Александрович описал этот разрыв: «Помню, как, уходя, уже одетая, она, видя, как тяжело я переживаю разлуку, приласкала меня и сказала: “Какой ты некрасивый, ну, прощай. Скоро забудешь”, — и, поцеловав меня дружески, ушла». Правда, он добавил, что ушла-то она ушла, но звонкую фамилию Чеховых себе оставила: «Хотела разделить со мной мою славу». Однако развод актер воспринял так остро, что опасались за его душевное здоровье.

В мемуарах Ольги Константиновны можно прочесть о том, как после развода пришлось зарабатывать, о лишениях, которые пережила в «голые времена» с их разрухой и Гражданской войной. Чехова оставила мужа в самом начале 1917-го, а уже весной начала кинокарьеру. Картин вышло три, в том числе «Калиостро» Владислава Старевича, одного из зачинателей русской мультипликации. В заглавной роли снимался Фредерик Яроши — любовник Чеховой, к которому она от Михаила Александровича и ушла. Покинутый муж, со всеми скидками на неприязнь, характеризовал его как авантюриста: «Изящный, красивый, обаятельный. Он безошибочно достигал своих целей, но цели эти всегда были темны и аморальны».

Фредерик Яроши был подданным Австро-Венгрии, за что в начале войны попал в тюрьму в статусе военнопленного. Он был женат на аристократке, внучке выдающегося военного инженера, генерала Эдуарда Тотлебена. После революции ее семья спешно эвакуировалась в Европу, а сам Яроши остался в Москве. Он свободно говорил на четырех языках, зарабатывал как механик и берейтор, а сам себя презентовал как писателя и актера. В 1920-м именно он вывез Ольгу Константиновну в Берлин. Не очень ясно, были ли они официально женаты. В любом случае Чехова его из своей рукотворной биографии вычеркнула. О том, что именно Яроши учил ее немецкому и они вместе играли на сцене берлинского кабаре «Синяя птица», она тоже не упоминала. Тем более что он уже в 1924-м переехал в Варшаву, где прославился как конферансье и создатель нескольких кабаре, чем заработал себе страницу в польской «Википедии».

Берлин в те годы уверенно завоевывал звание Мекки творческих людей со всего мира. Небывалые политические и прочие свободы, блеск гламура, расцвет кино и прочих искусств и развлечений, технические новшества и сексуальное раскрепощение — все это превращало город в идеальную площадку для рискованных экспериментов, в том числе над собственной судьбой. За душой у Ольги Константиновны было лишь фамильное кольцо с бриллиантом, которое она перевезла через все кордоны, спрятав под языком. Зато у нее было громкое имя, легкое дыхание и бесстрашие натуры. Кажется, она интуитивно почувствовала близость удачи, стоило лишь рискнуть.

Шанс представился уже через месяц по приезде. Подруга привела Чехову на вечеринку, которую устраивали наследники «газетного короля» Леопольда Ульштайна. Там она познакомилась с Эрихом Поммером, без пяти минут главным продюсером Веймарской республики. В тот день и родилась легенда: она — Чехова, да, из «тех самых». Ученица Станиславского, играла на сцене Художественного театра. Кино? Никогда не сталкивалась, даже ни одного фильма не видела. Слышала только, что «для артистов это дополнительный приработок, на который образованные актеры обычно не идут». Ольга Константиновна умела себя подать: хорошо говорила и слушала, была достаточно нахватана, чтобы казаться образованной. И продюсера совершенно очаровала. «Тем проводником, которым служат сегодня СМИ, был тогда театр, — писала театровед Майя Туровская. — Пьесы Чехова — со знаменитых гастролей МХТ в 1905 году — стали эрой и для немецкого театра. Имени Чехова-писателя резонировало имя Ольги Книппер-Чеховой, актрисы, а русское звучание было с начала века на европейском культурном пространстве обаятельно. Так что сочетание “Ольга Чехова” в совокупности с молодостью и красотой при правильном “маркетинге” было куда перспективнее бриллиантов».

Уже в следующем году Ольга Константиновна дебютировала в фильме «Замок Фогелед», который продюсировал Поммер. Режиссером был Фридрих Мурнау, впоследствии один из крупнейших мастеров киноэкспрессионизма, его следующим фильмом будет «Носферату, симфония ужаса». Премьера прошла под фанфары: роман, который лег в основу сценария, выходил в издательстве «Ульштайн», ему же принадлежали ведущие газеты. О Чеховой заговорили, и в следующем году у нее уже пять премьер. Благо немое кино не требовало знания языка.

Ольга Константиновна сразу попала в узнаваемый и эффектный типаж аристократки: чуть отстраненной, слегка загадочной и в то же время очень земной. Она будет сниматься у значительных режиссеров — Рене Клера, Макса Офюльса, но все ее фильмы так или иначе подходят под категорию салонных. Элегантная дама в роскошных интерьерах — вот амплуа, в котором она добьется успеха и сумеет стать единственной эмигранткой, кому удалось полностью ассимилироваться в европейском кино. Чехова оказалась очень прагматична, отсюда ее стремление к профессионализму и дикая работоспособность, умение пользоваться своим обаянием и отсутствие капризов. В 1924-м, когда она начала играть в немецком театре, на ту же сцену претендовала реальная артистка МХТ и фаворитка Владимира Немировича-Данченко Мария Германова. Но театр «Ренессанс» отдал предпочтение Чеховой — с расчетом на ее популярность и к тому времени блестящий немецкий. И пусть в театральном закулисье многие считали ее типичной гран-кокет — не слишком глубокой и серьезной, Ольга Константиновна писала Книппер-Чеховой: «Эти дни вышли все критики обо мне. У меня самый большой настоящий успех. Театр вечно полон. Мне самой так смешно. Я здесь стала известна. Люди из-за меня идут в театр, в меня верят… ».

В 1926-м актриса купила большую квартиру, где был даже закуток для собачки. И перевезла в Берлин мать и дочь (отец Константин Леонардович к тому времени уже умер). Позже приехала сестра Ада с племянницей Мариной — их Ольга Константиновна тоже обустроила. Равно как и бывшего мужа Михаила Чехова, который появился в Германии спустя два года. В то время он возглавлял МХАТ 2-й, но театр так лихорадило, что Михаил Александрович выхлопотал себе годовой отпуск и возвращаться в Россию не планировал. Тогда Ольга Константиновна первый и последний раз выступила в качестве режиссера и поставила непритязательную мелодраму «Глупец из-за любви» с Чеховым в главной роли. А когда он выучил немецкий, помогла получить ангажемент. Обиды остались в прошлом. Оля-Ада наконец познакомилась с отцом. С 1939 года Михаил Александрович жил в США, где отшлифовал свою систему и создал актерскую школу. Дочь летала к нему в гости и сына назвала в его честь.

Между тем слава Ольги Константиновны только растет. В Берлине выходят тысячи ее фотопортретов. Актриса снимается по всей Европе, художник Макс Либерман пишет ее портрет, скульптор Арно Брекер ваяет ее из мрамора. Обе работы остались не закончены: у фрау Чеховой просто не нашлось времени на позирование. Она жеманничала в «Соломенной шляпке» — первой большой удаче Рене Клера (в нашем фильме Леонида Квинихидзе ту же роль играет Екатерина Васильева). Или отбивала чечетку в «Мулен Руж» Эвальда Дюпона. За девять лет работы в немом кино Чехова сыграла примерно в сорока картинах. Близкие называли ее ночной постоялицей: она уезжала на студию до 7 утра и возвращалась после спектакля ближе к полуночи.

Появление звукового кино оборвало многие фильмографии, вспомнить хотя бы немецкую актрису Ксению Десни, урожденную киевлянку Десницкую. Но Чехова и этот рубеж перемахнула с легкостью. Правда, ее первое звуковое ревю «Два галстука» — единственный проект, в котором она встретилась с Марлен Дитрих — не оправдал надежд продюсеров. Едва он вышел, как Луиза Юльевна отправила дочери телеграмму: «Фильм Два галстука освистан тчк оставайся там тчк». «Там» — это в Америке, куда Ольга Константиновна отправилась на новеньком трансатлантическом лайнере «Европа» с Генри Фордом в роли попутчика. Дубляжа в то время еще не знали, для зарубежного проката фильмы снимали в нескольких версиях. И Чехова сыграла в немецкой версии голливудской комедии «The Boudoir Diplomat», она называлась «Любовь по приказу» (1931). А фильм «Мэри» Альфреда Хичкока, в котором актриса снялась в том же году — немецкая версия его «Убийства».

Трезвый расчет не позволил Чеховой обмануться американской мечтой, тем более что следующий немецкий звуковой фильм «Трое с бензоколонки» прошел с оглушительным успехом. Она вернулась в Германию, которую, судя по всему, уже считала своей страной. Политика Ольгу Константиновну не то что не интересовала, она просто не желала ничего о ней знать. Не заметила экономический кризис 1929-го, не почувствовала закат веймаровской эры, в ее мемуарах не встретишь ни коммуниста, ни нациста: «О подступающей войне я не подозревала». Она радушна с великим писателем Томасом Манном, который эмигрирует из страны в 1933-м, и великим дирижером Вильгельмом Фуртвенглером, который останется, и это до сих пор вызывает споры. Она одинаково мила с Эрихом Марией Ремарком, чьи книги совсем скоро будут жечь на площадях, и драматургом Гансом Йостом, пообещавшим снимать с предохранителя пистолет, едва заслышав о культуре. Единственно важным Ольга Константиновна считала свою работу, которая давала безопасность и преуспеяние для нее и ее семьи — единственно важной константы в жизни.

Уже через месяц после прихода к власти национал-социалистов рейхсминистр народного просвещения и пропаганды Йозеф Геббельс устроил прием для интеллигенции. В тот день Чехова впервые увидела Адольфа Гитлера. Он выразил актрисе «наилучшие свои симпатии», заговорил о русском искусстве, расспрашивал о тетке Книппер-Чеховой. И признался, что один из его любимых фильмов — «Горящая граница» 1927 года, где Ольга Константиновна играет «валькирию революции» и обольстительницу.

В 1938-м мировую прессу облетели фотографии с приема японской делегации, на которых Чехова сидит между Гитлером и Герингом. Другой прием, по воспоминаниям генерала Хайнца Гудериана, пришлось задержать, потому что фюрер хотел сидеть рядом с Чеховой, а она запаздывала. Часто цитируют самого Гитлера: как, мол, хорошо, что в Берлине есть такие актрисы, как Лил Даговер, Ольга Чехова и Тиана Лемниц. Однако, судя по контексту, речь шла лишь о том, что вышеназванные могли поддержать разговор на нескольких языках.

В своих мемуарах Ольга Константиновна подчеркивает: на приемы она ходить не хотела и вообще фрондировала. Это неправда. Конечно, она была знакома со всей нацистской верхушкой, прекрасно с ней уживалась. Неплохо знала Геринга, он благоволил известным актерам. Геббельс некоторые спектакли Чеховой смотрел по несколько раз. Большую часть времени Чехова проводила в своем особняке в Гросс-Глиникке, к западу от Берлина, на берегу озера Ванзее. Совсем рядом жила любовница Геббельса актриса Лида Баарова. Бывая у нее, министр пропаганды заходил и к Ольге Константиновне.

В 1937-м МХАТ гастролировал в Париже, Книппер-Чеховой позволили заехать в Берлин навестить племянницу. Та устроила в ее честь вечеринку, на которую созвала знакомых актеров. Но на некоторых была черная или коричневая форма, повязки со свастикой. К тому же ненадолго заходил Геббельс. Вспоминают, что Ольга Леонардовна пришла в ужас.

В 1938-м Чехова получила статус государственной актрисы. И, конечно, была польщена. Однако в доверительные отношения с бонзами она никогда не вступала, не воспевала нацистские постулаты, не распиналась в лояльности и откровенно не поддерживала антисемитизм. Старалась держать нейтралитет. И в кино нацистского толка умудрилась сыграть лишь однажды. Это был фильм «Люди в буре» 1941 года, где она — этническая немка, которая живет в Сербии и борется с местными изуверами. Своим высоким статусом Ольга Константиновна пользовалась во благо семьи и ближнего круга. Она не раз спасала евреев, например, получила у Геринга разрешение на выезд для семьи знакомого банкира, который когда-то спас ее от разорения.

В конце концов, привилегированное положение упрощало жизнь. Например, Чехова ввозила в Германию из Парижа контрабандные духи и косметику, огорошив таможенников фотографией Гитлера с автографом: «Госпоже Ольге Чеховой в знак искреннего восхищения и уважения». А во время развода Ольгу Константиновну ничуть не смутило, что адвокаты обвинили ее мужа в клевете на фюрера, рейхсканцлера и других министров.

У Чеховой было много романов. Например, с партнером по сцене актером Карлом Раддацем. Или австрийским режиссером Вилли Форстом: он снимал актрису несколько раз, в том числе в «Маскараде» (1934), который в одном Берлине собрал за пять недель 100 тыс. зрителей, а потом был голливудский ремейк. Ольге Константиновне приписывали романтическую связь с легендарным летчиком Эрнстом Удетом, чьи отношения с Герингом позволили называть его генералом дьявола. Как правило, все ее любовники были безнадежно женаты, что актрису вполне устраивало. Опыт первого и, возможно, второго брака уберегал ее от брачных уз.

Однако в середине 1930-х Чехова все же вышла замуж — за бельгийского предпринимателя Марселя Робинса. Он был обаятелен и состоятелен, а Ольга Константиновна прекрасно понимала всю зыбкость актерской карьеры. Но отказываться от нее не спешила и в Брюсселе бывала наездами. Сестра Ада так описывала ее замужний быт: «Ольга живет в самой лучшей части города, чудесная квартира, очень элегантная…  Едим на черном стекле, и под тарелками салфетки и настоящие кружева. Шофер, кухарка, прислуга, судомойка, все для двоих. Муж Ольги очень хороший и порядочный человек, изумительно выглядит, очень избалован, но черствый, сухой делец. С ним весьма нелегко. И как-то при всем внешнем здесь неуютно. Зачем Ольга вышла замуж, не знаю, деньги на все тратит она сама».

Робинс настаивал на отдельных бюджетах и не давал жене денег даже на укладку. Гордился ей как актрисой, но ревновал к успеху. Когда началась война с Польшей, он предложил Чеховой окончательно перебраться в Бельгию — одной, без родных. В ответ она подала на развод. И больше замуж не выходила, считала, что брак неизбежно опутывает по рукам и ногам.

В 1940-м актриса совершила турне по оккупированным Франции и Бельгии — выступала перед солдатами вермахта. В Париже в ее честь даже устроили парад. В Лилле Ольга Константиновна познакомилась с командиром эскадрильи Вальтером Йепом. Они были вместе до конца 1941-го, но он погиб в бою над Британией. Ну а когда Берлин займут союзные войска, Чехова будет жить с преподавателем берлинской академии физкультуры на 16 лет ее моложе.

Принято писать, что когда развязалась война с СССР, природный патриотизм актрисы взял верх. Она сама рассказывает, что в ответ на утверждение Геббельса, мол, немецкие войска будут в Москве еще до Рождества, открыто возразила: еще Наполеон убедился, что перед пропастью русские солидарны как никогда. Известно, что мать и сестра актрисы радовались пакту Молотова — Риббентропа, были шокированы нападением на СССР и откровенно ждали его победы. О мнении Ольги Константиновны таких сведений не осталось. Но после освобождения Ялты хранительница дома-музея Антона Чехова, его сестра Мария Павловна, говорила об актрисе: «Не будь ее — не знаю, уцелел бы наш дом». И речь не только о том, что Ольга Константиновна присылала в Ялту посылки с продуктами. Она была знакома с начальником военной администрации Крыма и вполне могла просить его уберечь дачу от разорения.

Конец войны Чехова встретила на своей вилле. Недалеко был военный аэродром, по району били «сталинские органы» — так местные называли «катюши». Это время они пересиживали в маленьком бункере, который был оборудован в доме актрисы, говорили при этом: «Мы идем в Сибирь».

27 апреля 1945 года Ольгу Константиновну задержали офицеры контрразведки Смерш 1-го Белорусского фронта. В донесении начальнику политотдела 47-й армии было написано, что вела она себя при этом «непринужденно и даже развязно». Еще через несколько дней ее доставили в Москву. Поселили на конспиративной квартире, где жила «сотрудница “Интуриста”» с двумя маленькими детьми. Вскоре начались беседы, крайне уважительные. Некоторые из них вел начальник главного управления контрразведки «Смерш» Виктор Абакумов. Результатом стало 36 листов показаний: о главарях Третьего рейха, их нравах, характерах и привычках. Чехова писала, что ее баловали, присылали лучшего парикмахера, вино и икру. И совершенно не знали, что с ней делать.

С братом и тетей увидеться не позволили. Между тем Ольге Леонардовне доставили чемодан из Берлина, куда было вложено письмо, адресованное «О. К. Чеховой». Это Ада, которой сказали, что мать в срочном порядке отправили на гастроли в Москву, выслала с оказией ее концертные платья. Ольга Леонардовна, которая и понятия не имела, что племянница в Москве, конечно, разволновалась. Ее ближайший друг Василий Качалов позвонил своему знакомому, коменданту Берлина Николаю Берзарину. Тот посоветовал никогда больше вопросов об Ольге Чеховой не задавать. И когда та привиделась Книппер-Чеховой в зале на одном из спектаклей, на поклоны не вышла.

Через два месяца Ольгу Константиновну вернули в Берлин. Вроде бы по ее желанию поселили в специально отремонтированном доме в советской зоне. Обеспечили охрану, снабжение углем, продовольствием, топливом и деньгами. Сохранились письма Чеховой Абакумову: «Милый Виктор Семенович! Пользуюсь случаем послать вам сердечный привет и благодарность за все».

А уже 14 октября анг­лий­ская газета People опубликовала статью «Шпионка, которая овладела Гитлером». В ней рассказывалось о «знаменитой немецкой эстрадной и киноактрисе О. Ч.», «королеве нацистского общества». О том, что она принимала у себя нацистских вождей и генералов, обещала им протекцию у фюрера, а все полученные сведения передавала в Москву.

Заметку перепели и расцветили немецкие газеты. Утверждалось, что награду «за храбрость» актрисе вручал лично Сталин. Ольга Константиновна возмутилась и нажаловалась в советскую военную администрацию. Появилось официальное опровержение: со Сталиным актриса не знакома, с Гитлером почти не разговаривала. А орден получила не она, а ее тетя, артистка МХАТ СССР Ольга Книппер-Чехова, за выдающуюся творческую деятельность и в связи с 75-летием. И все же, по словам Ольги Константиновны, случалось, на улице ей плевали в лицо с криком «Изменница!». А уже к концу 1945-го опека советских органов практически сошла на нет.

В любом случае Чехова счастливо избежала судьбы многих известных актрис рейха. И речь не об одиозных звездах вроде Кристины Зедербаум («Еврей Зюсс»), но и о не игравшей в пропагандистском кино Ильзе Вернер или вообще уехавшей из Германии в 1942-м Царе Леандер. Ну а когда отношения между Западом и Советской Россией обострились, Ольга Константиновна предпочла перебраться из советской зоны в Шарлоттенбург, а в 1950-м — и вовсе в Мюнхен, который стал центром западногерманского кинопроизводства. Ей никто не препятствовал. Можно считать, она опять победила.

После войны Чехова основала собственную театральную труппу и даже свою кинокомпанию. Но годы брали свое: она вернулась к привычной норме пять фильмов в год, но роли были уже не главные, а концерты собирали лишь публику, склонную к ностальгии. Очевидно, что Ольга Константиновна находилась на распутье и переживала внутренний раздрай. Сестра Ада Константиновна бывала у нее редко, но отмечала, что в доме актрисы вечно ссоры, обиды и оскорбления: «Уж очень у нее характер стал, говорят, мучает окружающих изрядно».

Однако Чехова не была бы собой, не подстели она соломки заранее. Еще в конце 1930-х она всерьез занялась косметологией и, когда пришла пора, открыла салон, а после основала компанию по производству кремов для лица и духов. Продукция расходилась так хорошо, что вскоре у фирмы появились филиалы в Берлине и Милане. Сохранилась фотография, на которой Ольга Константиновна совершает всяческие манипуляции над немецкими туристами, летящими на Майорку, прямо на борту самолета. Она выпустила сборник статей о красоте и моде «Женщина без возраста», прокатилась с турне по Европе. Сама себе служила лучшей рекламой. В 50 с гаком выглядела на 35, сама говорила: «Кровь у нас книпперовская, так что годы как-то мало касаются нас». До 1964 года она играла на сцене, еще через десять лет окончательно распрощалась с кино.

В том же 1964-м Чехова засобиралась в Москву. Она хотела лететь вместе с дочерью и секретарем, заказать апартаменты в «Национале». Любимой тетушки Ольги Леонардовны уже не было в живых. Но было желание посетить могилы «дяди Антона и тети Оли», повидать друзей юности актрису Аллу Тарасову и историка театра Павла Маркова. Однако народная артистка СССР Тарасова перепугалась при одном упоминании имени былой подруги. Так что помощница и наперсница Книппер-Чеховой, с которой Ольга Константиновна переписывалась, ответила, что «еще не время приезжать».

Через два года, не дожив до 50, единственная дочь Чеховой погибла в авиакатастрофе. К слову, и она, и племянница Ольги Константиновны Мария Рид также стали актрисами. Все произошло при заходе на посадку в аэропорту Бремена. Самолет загорелся, проезд к месту крушения заблокировали зеваки, и пожарные оказались бессильны. У Ольги-Ады осталось двое детей. Дочь Вера от брака с известным врачом родилась еще в 1940-м. Она звала бабушку Жу-Жу, от французского «игрушка». Внучка пошла по стопам родственниц, получила национальную немецкую премию. В 1959-м мировые таблоиды раструбили о ее романе с Элвисом Пресли. Двадцатичетырехлетний король рок-н-ролла проходил тогда военную службу под Франкфуртом. После он признавался, что пережил с Верой «самые дикие ночи» своей жизни, она в ответ пригвоздила его «маменькиным сынком». Впрочем, возможно, что с ее стороны этот роман был всего лишь пиар-ходом. Судя по всему, «девушка с глазами дикой кошки» — так назывался один из фильмов Веры Чеховой — унаследовала от бабушки известный авантюризм. На заре перестройки они с очередным мужем приезжали в Москву и даже снимали фильм о России.

Ольга Константинова этого уже не застала. И России перед смертью боялась до болезненности. Но продолжала чисто говорить по-русски, хотя и с сильным акцентом. Чехова до конца сохраняла удивительную витальность, до последнего ездила за рулем. А умерла в 82 года, в 1980-м. Она завещала похоронить себя по православному обряду, что было исполнено. А уже в 1997 году в берлинском Шпандау появилась улица Tschechowa-Strasse.

На родине об Ольге Чеховой вспомнили уже в 1985-м, в журнале «Театр». Сразу возобновились разговоры, что она разведчица или агент, потому что ну а как иначе? Писали, что 20-летнюю никому не известную Чехову завербовали еще в 1920-м, перед отъездом в Германию, снабдили агентурным именем Мерилин, явками, кодами и валютой. А семью оставили в России в роли заложников. Среди возможных вербовщиков называют брата Льва Книппера. Плодовитый советский композитор, лауреат двух Сталинских премий, он остался в истории благодаря песне «Полюшко-поле», хотя авторство до сих пор оспаривается. Книппер воевал в Белой армии, ушел из России с остатками войск Врангеля, но через два года вернулся в Москву, стал агентом НКВД. И больше года пробыл в Германии, где наверняка встречался с сестрой. В 1941-м он был назначен возглавлять одну из групп, которая должна была оставаться в Москве, если город захватят немцы. Ольга Константиновна тогда бы организовала их встречу с Гитлером, и Лев Константинович бы его уничтожил. Другое дело, что актриса явно была аполитична, коммунистов любила ничуть не больше, чем нацистов, а с братом, по некоторым данным, вообще не поддерживала отношений.

По сути, предположения, что Чехова агент, сводятся к двум книгам, вышедшим в начале 1990-х. Одну из них написал сын Лаврентия Берии Серго. Он утверждал, что актриса была личным агентом Берии. Впрочем, он пишет и о том, что после войны виделся в Большом театре с дочерью Николая II Анастасией, что, мягко говоря, подрывает любое доверие. Вторым «разоблачителем» стал разведчик Павел Судоплатов, выпустивший вместе с сыном книгу «Разведка и Кремль. Записки нежелательного свидетеля». По его словам, в 1942-м разведка намеревалась привлечь Чехову к покушению на Гитлера, которое должен был совершить боевик Миклашевский. Но план отменил лично Сталин из-за опасений о возможном сепаратном мире между Германией и союзниками. А последнее задание, которое Ольга Константиновна получила уже после войны — выяснить, как западные немцы отнесутся к идее создания единой Германии.

Московские родственники Чеховой посылали бесчисленные запросы по инстанциям, но получали единственный ответ: никаких сведений о том, что актриса была разведчицей, не обнаружено. Однако, исходя из ее биографии, нельзя не согласиться и с американским биографом Чеховой Энтони Бивором: Ольга Константиновна «всегда стремилась выжить и ради этого могла при необходимости пойти на любую сделку». Сама она всегда отрицала свою работу на разведку. Ее единственный внук Михаил покончил с собой в начале 2000-х. Внучка Вера умерла в апреле этого года. Она говорила, что бабушка всегда учила: голова нужна не для того, чтобы класть ее на баррикады, а чтобы думать. Годный рецепт, но, кажется, Ольга Константиновна слегка перемудрила.

Фото: imago stock&people/Imago Stock and People/East News, wikipedia.org, wikimedia.org, библиотекачехова.рф, кадры: «Лиса из Гленарвона»/Tobis Filmkunst, «Замок Фогелед»/Decla-Bioscop AG, «Соломенная шляпка»/Films Albatros, «Мулен Руж»/BIP, «Мэри»/BIP, «Трое с бензоколонки»/UFA, «Горящая граница»/Eiko Film GmbH, «Маскарад»/Sascha Film, из открытых источников