Москвич

Недавний хайп вокруг Кокорина и Мамаева невольно заставляет вспомнить совсем другой сюжет: 60 лет назад отправился за решетку Эдуард Стрельцов. Предвижу возражения, мол, негоже мешать божий дар с яичницей. Да, Стрельцов — великий спортсмен, возможно, лучший в истории российского футбола, и один его знаменитый удар пяткой стоит больше, чем карьеры всех сегодняшних дебоширов вместе взятых.

В середине 1970-х мой приятель въехал в родительскую квартиру в доме номер два по Камергерскому переулку. Памятен он прежде всего гигантским градусником на торце, рядом с которым морозными зимами любили фотографироваться иностранцы. Фасад же построенного в 1930-м здания, известного как Первый писательский кооператив, до сих пор украшают мемориальные доски былых жильцов — позабытой Лидии Сейфуллиной, полузабытого Николая Асеева и автора «Гренады» Михаила Светлова (известный острослов, он советовал написать на своей доске «В этом доме жил и не работал Михаил Светлов»).

Этот сюжет считается одним из самых загадочных в истории дореволюционного сыска. 8 ноября 1850 года тридцатитрехлетний аристократ Александр Васильевич Сухово-Кобылин разыскивал по всей Москве французскую подданную Луизу Симон-Деманш, которая накануне ушла из своей квартиры и бесследно пропала.