Октябрьским днем 2021 года родственники семьи Яхонтовых забеспокоились, поскольку та в полном составе перестала выходить на связь. Молчали телефоны самого Михаила Яхонтова, недавно вернувшегося из мест не столь отдаленных, его жены Антонины Носыревой и даже их восьмилетнего сына.

26 октября старшая дочь вместе со своим молодым человеком собралась проведать отца. Но на звонок в домофон никто не отвечал, а охранники элитного ЖК «Воробьевы горы» категорически отказывались пускать парня, у которого не было пропуска. Обзвонив соседей, вожделенную «проходку» наконец-то добыли, но попасть в саму квартиру так и не смогли — у девушки не было своего ключа. Пришлось срочно вызванивать приходившую убирать квартиру домработницу.

Михаил Яхонтов лежал прямо в коридоре у дверей. На теле было несколько ножевых ранений, а его лицо было накрыто подушкой — позже следствие сделает вывод, что, прежде чем убить, его пытали. В одной из комнат лежала его жена, также убитая несколькими ударами ножа. Но самая жуткая картина ожидала в детской. Нет, убийца не стал резать ребенка, он просто свернул ему шею. В тот же день СК РФ возбудил уголовное дело по ч. 2 ст. 105, пп. «а» и «в» («убийство двух и более лиц» и «убийство малолетнего»).

Трагедия семьи Яхонтовых попала на страницы всех СМИ, а уже на следующий день появилась новость о том, что подозреваемый задержан на территории Белоруссии и помещен в СИЗО-2 города Витебска. Им оказался 55-летний уроженец Симферополя Андрей Скрипкин. Выпускник Севастопольского военного училища, который, однако, решил, что офицерские сапоги ему будут в тягость, и занялся бизнесом, старый деловой партнер Яхонтова и давний клиент скандально лопнувшего Смоленского банка. Вычислили его элементарно — было бы глупо полагать, что можно войти в такое место, как ЖК «Воробьевы горы», и не попасть ни под одну из местных камер. Затем оперативники определили, что убийца прибыл на Hyundai Solaris белого цвета, выяснили номер машины и разослали ориентировки.

На предварительных допросах Скрипкин не пытался отпираться, тем более что при нем нашли целый арсенал разнообразных ножей, в том числе антикварный немецкий кинжал, видимо, небезызвестный Alles Für Deutschland, он же «кинжал СА». Впрочем, единой картины убийства у следствия все равно нет: по одной версии, Скрипкин приехал к Яхонтову в воскресенье вечером, связал и пытал до утра понедельника, а потом убил. По другой версии, причиной всему стала внезапно вспыхнувшая ссора, а жену и ребенка он устранил как свидетелей. Правда, с последним вариантом как-то не вяжется изъятый набор ножей. Откуда он взялся — это отдельный вопрос, если ножи и в самом деле использовались для пыток и убийств, то было бы явно проще от них избавиться, чем тащить с собой через белорусскую границу.

Известно, что вечером 25 октября, когда Яхонтовы были уже мертвы, Скрипкин позвонил своему приятелю и попросился переночевать, однако ему отказали. Впоследствии этот приятель скажет на допросе, что Скрипкин с ним разговаривал своим обычным голосом, в котором не звучало ни тени страха, волнения или даже намека на то, что этот человек только что хладнокровно истребил целую семью. На следующий день он позвонил снова и попросил помочь ему быстро снять с учета машину в Красногорске и подержать дома какие-то его сумки. Насчет сумок почти договорились, но потом оказалось, что Скрипкину надо днем, а приятель будет дома только к вечеру, и их встреча не состоялась.

Не проясненных до конца моментов в этой истории множество, но узнать, как все было на самом деле, у самого Скрипкина уже не удастся. Ранним утром 28 октября, за несколько часов до того, как его должны были экстрадировать в Россию, он покончил с собой в камере. Белорусские силовики уверяют, что это было стопроцентное самоубийство. Но судя по тому, что дело об убийстве семьи Яхонтовых до сих пор не закрыто, смерть главного подозреваемого отнюдь не ставит в нем финальную точку. А значит, здесь есть с чем разобраться.

Дело «Смоленского» во всей красе

История, за которую Яхонтов отсидел свой срок, началась еще в 2013 году, когда ЦБ РФ устроил самый первый «банковский геноцид». Тогда лицензий лишилось 32 кредитных учреждения, и Смоленский банк был намечен на забой из-за довольно тесных партнерских связей со значившимся в этом списке №1 Мастер-банком. Потом его ликвидацию по каким-то причинам перенесли на конец года. И все прошло бы гладко, но в недрах регулятора нашлись свои доброжелатели, которые успели своевременно слить информацию владельцу «Смоленского» Павлу Шитову, а тот решил использовать доставшееся ему время для спасения активов.

Главным каналом вывода средств был назначен московский филиал Смоленского банка, где заместителем управляющего служил Михаил Яхонтов. Сформировав вместе с другим замом Романом Щербаковым и главой юридического департамента филиала Тимуром Акберовым небольшое преступное сообщество, он начал действовать. За несколько месяцев эта троица навыкупала у подконтрольных им компаний-«пустышек» великое множество пакетов ничем не обеспеченных акций. Средства со счетов «Смоленского» потоком шли на кредитование фирм-однодневок, затем банк заявлял о невозможности погашения этих долгов и расплачивался принадлежавшей ему недвижимостью, а венцом всему стала выдача занимавшемуся непонятно чем ООО «Юникомфинанс» кредита в размере 600 млн рублей, или же примерно 18 млн долларов по тогдашнему курсу. Большая часть этих средств различными путями утекла за границу. А когда представители Агентства по страхованию вкладов (АСВ) явились в «Смоленский» принимать дела, то обнаружили тотальное банкротство кредитного учреждения и долги в размере 19 млрд рублей, 12,5 млрд из которых банк задолжал физлицам. Образовавшаяся дыра была до того огромной, что к 1 марта 2017 года выплатить кредиторам первой очереди смогли лишь 2,3 млрд рублей.

Андрей Скрипкин, в то время торговавший водкой в Ногинске, состоял в тесных приятельских отношениях с Яхонтовым. Поэтому он с легкостью согласился стать одним из винтиков в механизме аферы и, скорее всего, не бесплатно. Скрипкин должен был взять в банке несколько технических кредитов на общую сумму 96 млн рублей. Технических потому, что их следовало вернуть через несколько дней, чтобы имитировать cash flow на счетах фактически уже мертвого кредитного учреждения. Вот только прокручивать схему начали в самый последний момент и завершить не успели. Как только у Смоленского банка отобрали лицензию, все транзакции были зафиксированы, и из технического должника Скрипкин превратился во вполне реального.

Впрочем, нельзя сказать, что Скрипкин выглядит в этой истории только и исключительно жертвой. На момент своего ареста он владел компанией «Славянская Тройка» (ООО ГК СТ). «Тройка» в свою очередь числилась в контрагентах у Смоленского банка, и как только против его руководства завели уголовные дела, всякая финансовая деятельность этой фирмы фактически прекратилась.

Результатом аферы в «Смоленском» стало уголовное дело по ст. 160 ч. 4 УК РФ («растрата и присвоение средств») и ст. 196 («преднамеренное банкротство»), а также частные дела против отдельных фигурантов по ст. 159 («мошенничество»), ст. 165 («причинение имущественного вреда путем обмана или злоупотребления доверием») и ст. 201 («злоупотребление полномочиями»). Одним словом, целый букет.

Главный фигурант Павел Шитов незадолго до краха собственного банка исчез из поля зрения правоохранительных органов. В 2016 году он всплыл на Украине, причем не с пустыми руками, а с ипотечным портфелем «Смоленского», каковой был продан…  Игорю Коломойскому, тому самому «украинскому Березовскому», серому кардиналу Майдана, «спонсору убийства мирных жителей Донбасса» и президентской кампании Зеленского. Летом 2015 года заемщики «Смоленского» крайне удивились, получив извещения о том, что их долги перешли к AS Privatbank — латвийской дочерней структуре «Приват груп», в связи с чем им предлагается немедленно все погасить с учетом начисленных за это время пеней и так далее. Причем в «письмах счастья» было указано, что данная сделка произошла в 2013 году, то есть еще до ликвидации Смоленского банка. За такой подарок Коломойский Шитова, разумеется, отблагодарил, сделав его ни много ни мало главой всех криптовалютных проектов «Приват груп», можно сказать, топ-майнером всея Украины. Разумеется, паспорт этой страны у Шитова уже лежит в кармане, но ему явно мало. По данным СМИ, беглый банкир в последние годы был замечен в энергичной скупке активов в различных европейских странах. То вывесит у себя в соцсетях фото из Лондона, то отель в Германии приобретет — очевидно, вся эта бурная деятельность направлена на собирание обширной коллекции гражданств, хоть одно из которых гарантирует его невыдачу в РФ.

Яхонтову и Щербакову дали по 6 лет, а в качестве бонуса к срокам прилагался иск от АСВ на 8,4 млрд рублей. Помимо них на скамье подсудимых оказались директор отдела кредитования Дмитрий Скорин, получивший 4 года лишения свободы, и Акберов, которому дали 5,5 года. Большинство фигурантов промурыжили в СИЗО аж до 2019 года, а потому освободиться они смогли уже в 2020-м, по системе «год за полтора».

Убитый и убийца

Яхонтова и Скрипкина связывали давние приятельские отношения. По крайней мере так думал сам Яхонтов, ну а другие люди, имевшие дело с симферопольским коммерсантом, говорили, что он всю жизнь придерживался кредо «друзей нет, есть партнеры». Известно, что они познакомились в те времена, когда Яхонтов уже стал заместителем управляющего московского филиала «Смоленского», и что он сразу же стал продвигать Скрипкина как одного из важнейших клиентов.

По словам анонимных источников «МК», Скрипкин приходил в филиал как к себе домой и требовал, чтобы ради него оперзал закрывали на индивидуальное обслуживание, а в ответ на любые претензии с гордостью заявлял: «Это мой банк!» И ему шли навстречу: зал закрывался, всех сотрудников выгоняли, а работать со Скрипкиным оставались Яхонтов и второй зам Роман Щербаков.

Скрипкина весьма неплохо знал и глава «Смоленского» Павел Шитов. В день, когда СМИ сообщили о поимке подозреваемого в убийстве Яхонтовых, беглый банкир опубликовал твит с его фамилией большими буквами и кучей восклицательных знаков. «Я когда узнал, кто подозревается, у меня когнитивный диссонанс возник, — утверждал он позднее в интервью РЕН ТВ. — Скрипкина я тоже знал. Он был улыбчивый. Я никогда не мог подумать. Он был предпринимателем первой волны, уже давно занимался этим. Много терял и приобретал. Тут к деньгам уже относишься не как к смыслу жизни, а как к товару. Не понимаю, что могло возникнуть такого, чтобы он его убил».

Летопись коммерческой деятельности Скрипкина, по правде говоря, напоминает знакомую нам с детства композицию Арама Хачатуряна «Танец с саблями»: с десяток компаний в самых разных областях, большинство из которых уже ликвидировано, плюс огромные долги. Пожалуй, единственным успешным его начинанием стала торговавшая топливом фирма «Салтанат», основанная в 2017 году вместе с крымским бизнесменом Леннуром Сеттаровым. Впрочем, успех там настал уже после того, как Скрипкин продал свою долю партнеру и вышел из дела. Его кредитная история выглядит еще более наглядно: к 2017-му на Скрипкине висело всего-то 3 млн — получается, что технический долг родом из Смоленского банка куда-то делся? Но в 2019-м служба судебных приставов пытается взыскать с него уже 15,851 млн рублей, в марте 2021-го появляется запись на 61,716 млн и в августе — еще одна на 15,416 млн. Таким образом, к моменту убийства старинного приятеля и партнера по бизнесу Скрипкин успел набрать долгов на 93 млн, благодаря чему следствие особо и не утруждало себя выяснением мотива преступления.

Вкратце эту версию озвучил в интервью телеграм-каналу «Радиоточка НСН» полковник полиции в отставке Иван Соловьев. «Я могу предположить, это моя версия, что этому господину Скрипкину тоже определенные люди, которые понесли серьезные финансовые потери в связи с деятельностью Смоленского банка, предъявляли серьезные претензии, которые были основаны на необходимости ему вернуть деньги, — заявил он. — Скорее всего, он пришел к господину Яхонтову с тем, чтобы урегулировать этот вопрос — либо получить какой-то совет, как ему поступать, либо получить какие-то деньги, обязательства. Судя по тому, что там произошло, ему это сделать не удалось. Скорее всего, Яхонтов его просто ничем не обнадежил. Поскольку у того ситуация была уже крайняя, ему фактически нечего было терять. Как сегодня вышибают долги, мы прекрасно знаем, какие есть методы, что это за люди и до какого крайнего морально-психического истощения они могут довести должника. Скорее всего, он пришел к Яхонтову как к последней надежде. Он попытался это все получить силой, а потом просто убирал свидетелей».

Заметим, что, несмотря на свои огромные долги, Скрипкин явился к Яхонтову отнюдь не нищим оборванцем. Одна только его московская квартира на Осенней улице в Крылатском, согласно выписке из кадастра, стоила 71 млн рублей, а ведь у него имелась и еще одна, в подмосковном Ногинске, и наверняка какая-то жилплощадь в родном Симферополе.  Наконец, остававшиеся под его контролем бизнесы чего-то да стоили, а значит, можно было обойтись и без ножей.

Что же касается самого Яхонтова, то свой оставшийся год заключения он отбыл в относительно «курортной» колонии под Калугой, после чего вернулся в Москву летом 2020 года. Ни в какой новый бизнес он не вступал, а занимался в основном подъемом старых связей и проводил время с семьей. Семья существовала на доходы жены — Носырева владела некими «бизнесами в автомобильной сфере, аренды и управления нежилым и недвижимым имуществом». Формально после взыскания долгов брать с Яхонтова было уже нечего — даже та самая квартира, где произошло убийство, была записана на его мать. Известно, что 7 сентября АСВ запустило процедуру банкротства экс-банкира как физического лица и что он даже не собирался участвовать в каких-либо юридических процедурах по этому поводу, явно махнув на все происходящее рукой. Так что если Скрипкин пришел к нему за деньгами, то он явно пришел не по адресу.

Иные версии

Впрочем, Скрипкин мог убить Яхонтова даже не из-за денег, а потому что ему самому угрожало уголовное преследование. Многочисленные дела вокруг затонувшего Смоленского банка не только не близки к завершению, но с каждым новым шагом следствия создают вокруг себя водовороты, в которые втягиваются все новые фигуранты. В 2017 году к этой истории пристегнулось дело о многомиллионной растрате в «Роснано». Согласно версии СК РФ,  директор по инвестиционной деятельности Андрей Горьков «с 2011 по 2013 год вопреки интересам “Роснано” размещал на постоянной основе деньги корпорации в ООО КБ “Смоленский банк” в размере от 460 до 740 миллионов рублей под видом расчетно-кассового обслуживания, фактически финансируя его деятельность», после чего на эти деньги приобретались объекты недвижимости, которые выводились из банка в пользу родного брата топ-менеджера.

Горькова промытарили в СИЗО целый год, но добиться от него ничего не смогли и вынуждены были отпустить. Однако само дело отнюдь не закрыли и продолжали допрашивать все новых свидетелей. В какой-то момент, черпая донные отложения, выудили оттуда Яхонтова и Скрипкина. Последний был связан с «Роснано» через компанию Swiss Capital LLC, которая числилась соучредителем его собственной фирмы «Нардо». А еще она же числилась в соучредителях у некой фирмы «Инвест-центр», чей директор Андрей Кудряшов заодно возглавлял и «Термоинтех», дочернюю компанию «Роснано».  Пытался ли СК как-то связываться со Скрипкиным по этому делу — неизвестно, но Яхонтова как минимум один раз в конце сентября вызывали на допрос.

Внимания заслуживает и еще одна версия, выдвинутая некоторыми телеграм-каналами. Прямо в день обнаружения тел семейства Яхонтовых в Новой Москве случилось еще одно очень похожее убийство. На принадлежавшей дочери даче в бане был зарезан бывший заместитель начальника Главного управления экономической безопасности и противодействия коррупции (ГУЭБиПК) МВД Алексей Новосельцев. Неизвестный нанес ему несколько ударов ножом в сердце и в горло. Подозреваемого тоже уже нашли — им оказался некий 60-летний гражданин, занявший у дочери отставного полковника 6 млн рублей и не желавший их отдавать. Та якобы пригрозила проблемами, которые может устроить ее отец…  а тот и впрямь испугался, пошел и зарезал Новосельцева.

Немного странное развитие событий, не так ли? Дочь Новосельцева, она же заимодавец, осталась жива, от зверского убийства долг сам по себе никуда не испарится, а вот бывшие коллеги полковника будут считать поимку убийцы делом чести. Словом, ни единого плюса, один лишь внушительный минус и перспектива лагерного срока на всю оставшуюся жизнь. На опубликованном каналом «112» видео этот несчастный бормочет нечто вроде «задержан в связи с убийством, совершение убийства», а дальше показано, как его выводят в натянутой на голову куртке. Довольно сомнительная вышла история.

Как могут быть связаны убийства Яхонтова и Новосельцева помимо способа и даты? Следствие по делу полковника вначале рассматривало в качестве основной версии месть одного из его бывших «клиентов». Тот и впрямь некогда вел немало резонансных уголовных дел, включая убийство губернатора Магаданской области Валентина Цветкова, случившееся прямо в центре Москвы аж на Арбате в октябре 2002 года, и так называемое дело о золотых кредитах. А еще именно в тот момент, когда Новосельцев был заместителем начальника ГУЭБ, эта структура расследовала вывод средств из Смоленского банка.

Павел Шитов, как мы помним, успешно покинул российские просторы, оставив Яхонтова и прочих топов отвечать за себя и за того парня. Яхонтов отсидел и, видимо, на следствии ничего лишнего не сказал, однако вполне мог знать, где у Шитова заветная «ухоронка», где стоит записанная на третьих лиц недвижимость и где находятся прочие украденные активы. Примерно то же самое мог в ходе расследования выяснить и Новосельцев, который, видимо, решил не добавлять излишних подробностей в уголовное дело, а сохранить полученную информацию на будущее и попытаться извлечь из нее скромную прибавку к пенсии. Но вместо солидных переводов на личные счета к тем, кто пытался шантажировать Шитова, явился русский Антон Чигур в лице Скрипкина с ножом вместо дробовика. За это ему могли пообещать, скажем, выплатить его огромные долги и помочь с убежищем за границей. «Стволы — для лохов, ножи — выбор мастеров», как говорилось в другом известном фильме. Но это лишь гипотеза, которую можно развить и дальше: а затем беглый банкир заплатил, кому надо, в витебском СИЗО, чтобы арестованный Скрипкин ни в коем случае не доехал до Москвы.

Возможно, следы убийства Яхонтова ведут к еще более древней истории — «вольфрамовым войнам», случившимся на Дальнем Востоке в середине 2000-х годов. Вольфрам — металл крайне ценный, можно сказать, стратегический. Когда развал СССР привел к коллапсу советской промышленности, большая часть добываемого вольфрама стала уходить на экспорт. В том числе металл одного из наиболее богатых месторождений — дальневосточного Лермонтовского ГОКа. В конце концов комбинат попал под контроль компании «Дальполиметалл», за которой стоял сырьевой трейдер Glencore International — бывшая структура советского «Внешторга», превратившаяся в самостоятельного и довольно хищного игрока. Фактически обе эти конторы накачивали Лермонтовский ГОК бесконечными кредитами, которые не шли на модернизацию, а попросту разворовывались, в то время как задолженность комбината только росла.

Но в середине 2000-х на Лермонтовский ГОК нацелился новый игрок в лице группы бизнесменов, объединенной под флагом общества «Русский вольфрам». Во главе стоял Антон Родионов, формально — молодой предприниматель, купивший несколько металлургических заводов и теперь отчаянно нуждающийся в вольфраме. А «кошельком» этой группы был как раз Павел Шитов, в то время занимавший пост директора московского филиала Смоленского банка. А у Шитова на подхвате был некто Николай Шуба, активист «Боевого братства» — всероссийского общества ветеранов локальных войн и горячих точек. Всю эту компанию в целом источник Forbes охарактеризовал как «группу разношерстных боевых товарищей, там и ребята с серьезными подхватами во власти, и просто серьезные “коммерсы”».

Вся эта битва бульдогов под ковром довела Лермонтовский ГОК до полугодовой невыплаты зарплат, из-за которой рабочим пришлось перейти на диету из вареных картофельных очисток, а Путину — лично купировать намечавшийся социальный взрыв. Решением тогдашнего губернатора Приморья Сергея Дарькина ГОК забрали в казну, а приватизировать обратно его не могут и по сей день — уж больно много долгов висит на несчастном комбинате. В том числе долгов перед «Русским вольфрамом», а значит, и перед Смоленским банком. Судебные разбирательства по этому поводу длятся и по сей день, и вполне возможно, что Шитов, находясь за границей, активно подчищает за собой «хвосты», потянув за которые российское правосудие сможет его вытребовать даже из Великобритании.

Словом, это история с открытым финалом. Стоит лишь надеяться на то, что мы однажды увидим хотя бы приблизительные контуры гигантской аферы, связанной с банкротством Смоленского банка, и узнаем о том, зачем на самом деле Скрипкин в тот вечер явился в ЖК «Воробьевы горы» с набором ножей. Впрочем, не стоит питать особых иллюзий на этот счет, ведь, как известно, «деньги любят тишину».

Фото: МИА «Россия сегодня», shutterstock.com