Это случилось очень давно. Мне было лет четырнадцать. Я дружил с Олегом (на самом деле до сих пор дружу). Он жил даже не в Москве, а в области, но это не мешало мне к нему приезжать и все выходные тусить.

В какой-то момент его интеллигентные родители уже стали меня воспринимать как второго сына. Их семья была такой немного итальянской, они громко разговаривали и смеялись, часто ссорились по пустякам, тут же мирились, потом вдруг мы садились рассматривать альбом с импрессионистами, кто-то бросался играть на расстроенном пианино, короче, веселая жизнь, которая мне очень нравилась.

Как-то Олег страшно провинился. Не помню, в чем, кажется, прогулял школу. Ну тупо прогулял. И это выяснилось ровно в тот момент, когда я был у них дома. Классная руководитель позвонила, что ли, родителям?

Главным «ругателем» в семье был папа. Но тут мама его опередила: «Да что же такое?! Ты нас обманул! Кем же ты станешь?» Ну и так далее. Олег спрятался в ванную, но мама стояла под дверью и продолжала. Я тихо сидел на маленьком диване в комнате и с ужасом ждал, когда включится папа. А тот внезапно сказал жене: «Лара! Ну перестань. Ну один день, ну бывает. Я тоже прогуливал, но сейчас кандидат наук».

Короче, вместо того, чтобы дуэтом сына «забить», они раскололись. Мама ругала, папа уверял, что чепуха и вообще Олегу хватит прятаться в ванной. Вскоре Олег действительно вышел, ссора затихла, мы стали пить чай с вишневым, конечно, вареньем. А мама Олега взглянула на меня, улыбнулась: «Знаешь, у нас так принято. Если один ругает, второй обязательно защищает. Что бы Олег ни натворил».

Эта педагогическая формула показалась мне очень простой и справедливой. Только потом этот случай и эту формулу я надолго забыл. Жаль.

Мой старший сын был мальчик совсем непростой, мы переводили его из школы в школу, но везде начинались проблемы. То он совсем плохо учился, то с кем-то подрался. Нет, с интеллектом было все превосходно, но в остальном…  Мы с его мамой ругали несчастного Тимофея столь часто, шумно и яростно, что он от нас прятался в комнате. Но мы врывались и туда, «бой» продолжался.

А потом нас вызвал директор очередной школы. Ну и как обычно: плохо себя ведет, беда с математикой, черт знает что. Я посмотрел на жену, она сидела, мрачнела и явно готовилась устроить Тимофею дома разнос. Я тоже готовился. А директриса все усугубляла свои обвинения, завершив их призывом забрать нашего ужасного сына из школы.

Вдруг я вспомнил тот давний случай. Прямо до мелочей, до фактуры ткани на старом диванчике и трещины на чашке. И я сказал директрисе спокойно: «Да мы его заберем, без проблем».

Мы вышли из кабинета. Я обратился к жене: «Короче. Ты можешь Тиму ругать, но я считаю, что он у нас отличный парень. Да, сложный. Но я буду его защищать. Представь, как он сидит дома сейчас и трясется, ожидая нашего возвращения».

Увы, это было запоздалое педагогическое озарение, Тимофею было уже лет двенадцать. Но вырос он замечательным парнем и теперь кажется мудрее и старше меня. Только очень жалею, что ту простую давнюю формулу я не использовал раньше.

С младшими дочками уже было иначе. И, как правило, я всегда «работаю» их адвокатом.

С обвинением у нас в семьях всегда нормально, мы виним детей с наслаждением, мы все такие, блин, прокуроры. Только у ребенка обязательно должен быть защитник. В этом смысле неплохо придерживаться классической судебной, извините, системы. Она классно придумана, а принцип «защита—обвинение» существовал еще в законах Хаммурапи, в Древнем Вавилоне.

Что бы ребенок ни натворил, как бы родителям, плюс бабушке и тете Вале ни хотелось его выставить к позорному столбу, хотя бы один из взрослых обязан становиться защитником.

Ну вы представьте себе на минуту: вот он, маленький, испуганный, и на него нападают все взрослые, что найдутся в квартире. Обычное дело. Мы такие фанаты покричать и унизить, что дай только волю. Кстати, я знал семью, где защитником был мудрый еврейский дедушка. Он сражался за свою любимую внучку как ветхозаветный герой. Одна проблема — жил в другом месте, не всегда мог явиться на помощь и треснуть громких родителей миндальным посохом по башке.

Нет такого «преступления», чтобы оставить ребенка без защиты. И происходить это должно быстро, естественно, просто. Мама ругает — папа защитник. Папа скандалит — мама на обороне. Мама и папа бесятся — прикрывает добрая бабушка.

Строго говоря, это и для общего психологического комфорта неплохо. Главное, чтобы мама с папой не отвлеклись от ребенка и не начали вербально мутузить друг друга, такое тоже случается. И тогда раззадорившаяся мама уже кричит мужу: «А ты вообще с кем был в пятницу, а?» Но это другая история. Мы тут про детей, про воспитание. На самом деле — про любовь.