«Сталин и его окружение последовательно вели к коммунизму и не смотрели на проделки капитала, цены каждый год снижали, — говорит мужчина средних лет в майке “БДСМ Свинг Клуб Экстрим”, держась рукой за шест для стриптиза. — Сейчас год 2021-й. И все вокруг растет: цены на продукты питания, на промышленные товары постоянно взлетают, гондоны дорожают! Смазки, мирамистин! Жили мы бедно, а нас еще обокрали! А вот свинг-клуб “Экстрим” уже второй год ни на копейку не поднимает цены на наши мероприятия. А отсюда мораль: мы клуб народный. Клуб трудового народа!»

Сауна в обычной жилой девятиэтажке в спальном районе Москвы. Позади «Пятерочки», слева от парикмахерской. На улице мороз, озябшие обыватели тащат из магазинов свои сумки с покупками на неделю. Они не подозревают, что у них под носом работает настоящее революционное подполье. Не какие-то исторические реконструкторы, студенты-левачки в майках с Че Геварой, а пролетарский авангард сексуальной революции.

Внешне все неброско, но мило, по-народному. На столе закуски: селедочка с лучком, нарезка, бутерброды с красной рыбой, сыр, капуста квашеная, огурцы маринованные. Водочка обязательно в графинах с советским гербом. Лимонад «Буратино» на запивку. Бассейн с надувным крокодилом. Парная. Негромкий «Сектор Газа» из колонок. Все, как любит наш народ.

Класс-гегемон

Люди за столом тоже собрались подходящие. Десять мужчин и восемь женщин. На вид многим лет 35, есть те, кому к полтиннику или даже больше.

— Товарищ, вы поймите, — объясняет руководитель «Экстрима» Александр, которого здесь называют Доктор Вай-Фай, — свинг — это развлечение для взрослых. Когда люди живут в браке по много лет, и они устали друг друга обманывать. Один бегает к проституткам на «интим-сити», другая — к соседу. Как у Маяковского — «любовная лодка разбилась о быт».

Люди, которые дороги друг другу, говорят: «А давай гулять вместе». И они идут к нам. Поэтому средний возраст нашего контингента — 35–40 лет. Бывает, приходит и молодежь…  Вот у нас девочка приходила, так она ждала, когда ей 18 исполнится (Уголовный кодекс мы чтим!). Пришла — 18 лет и 4 дня, а ее трахали сначала человек пять, потом десять, потом с женщинами! А девчонке всего 18! — с умилением вспоминает Вай-Фай о юной стахановке.

Но молодежь здесь все же скорее исключение. Виной тому чуждое, разлагающее влияние буржуазной культуры, считает Александр.

— С молодежью у нас ведь беда, — сокрушается он. — Ей проще порожняки в интернете гонять — «покажи письку, покажи сиську»…  Это ведь страшно! Мы считали страшным поколение Pepsi, пепсиголовых, которые «голосовали сердцем», а ведь выяснилось, что айфонно-смартфонные страшнее вдвойне! Они, наверное, детей скоро будут по интернету рожать! Мое мнение такое, что не нужно было пускать весь этот интернет в массы. Когда научно-технический прогресс сильно опережает интеллектуальное развитие нации, получается, что мы х*и рассылаем в ВК. Вот женщины подтвердят. А самое страшное, мы получили поколение, которое не умеет общаться!

Большинство московских свинг-клубов безнадежно испорчено тлетворным влиянием буржуазии. По словам Вай-Фая, там все ненастоящее. Туда нанимают стриптизерш и даже проституток, чтобы развлекать гостей-мужчин. Там гремит «англосаксонская голимая попса». Там людей «разводят на деньги» и в основе всего лежит не любовь и не секс, а «закон самовозрастающей стоимости». А главное, все эти капиталистические свингерские клубы и вечеринки как две капли воды похожи на буржуазную демократию. Они обслуживают только богатую верхушку. Как на выборах, где стоимость кампании служит имущественным фильтром, который не подпускает рабочий класс к политической власти, так и в буржуазном свинге на пути трудящихся стоит непреодолимый барьер в виде прайса на вход. Но в клубе «Экстрим» царит народная демократия: взносы низкие («Самые дешевые билеты в Восточной Европе!» — с гордостью говорит Вай-Фай), потому коллективные действия доступны самым широким массам.

Социально-классовый состав здесь действительно трудовой. Когда я говорю, что раздеваться не готов, потому что нервничаю, меня сразу успокаивают: «Да у нас здесь работники скорой, откачаем».

— Состав, конечно, пролетарский, — объясняет Вай-Фай. — Бюджетников много. Учителей особенно, работниц детских садов, бухгалтеров. Часто нам пишут, мол, хочу познакомиться с женщиной для золотого дождя, для фистинга. Где такую найти? А мы отвечаем: среди библиотекарш, работниц социальных служб и дворничих. Если ты ищешь таких, как Ксения Собчак, то будет просто стальная рельса в постели. Чуть лучше бревна. «Как говорили лесорубы-шведы, в таких не заведутся короеды. И дятлам смысла нет тебя долбить. И бобрам уже не распилить», — поэтически описывает он классовую дилемму элитного секса. — То есть она ничего не умеет, ничего не хочет. Это просто пылесос по выкачиванию денег. Я не про Ксению Анатольевну, это собирательный образ женщины, которой бог дал 90-60-90, и на этом основании она не считает нужным трудиться, а ищет богатых мужиков, которые будут покупать ей сумки из крокодиловой кожи, пока их обоих не найдет большевистская пуля. Все.

Глупые мещане не понимают, что внешний вид с сексуальными талантами женщины никак не связан. Если кто-то хочет конкретно хорошей развратной *бли, то ищите дворничих, библиотекарш, кондукторш…  Ну вы это деликатно пропишите, как пожелание от Доктора Вай-Фая, у которого большой сексуальный опыт, а главное, опыт работы с людьми, — веско подводит он итог.

Вай-Фай

Раскрывать свое имя хозяин «Экстрима» не хочет. Не потому, что боится, а потому, что это подорвет его стратегию классовой борьбы. Он смотрит на меня с прищуром и поясняет: «Я сын советских разведчиков. Я рождался по разрешению — родители работали в тылу врага, в Западной Германии, и им дважды отказывали. С молоком матери я впитал стойкие коммунистические убеждения, твердую марксистско-ленинскую позицию. Я сторонник великих идей Маркса—Энгельса—Ленина—Сталина».

В середине 1990-х юный коммунист, тогда еще не Вай-Фай, присоединился к «советскому сопротивлению режиму ублюдочного Ельцина». Он ходил на демонстрации, заседал в штабах, готовил акции, клеил листовки и распространял газеты. Сейчас он считает, что тогда, четверть века назад, левопатриотической оппозиции «не хватило совсем чуть-чуть», чтобы победить и свергнуть власть олигархов. Но трусливая позиция вождей (он называет Зюганова) привела к поражению. Начался спад движения. Седые ветераны повесили головы. Мускулистая рука рабочего люда, занесенная над огражденным штыками ярмом деспотизма, задержалась на миг, но потом безвольно опустилась. Трибуны народных масс Анпилов, Тюлькин, Терехов оказались на обочине жизни.

И тогда сын советских разведчиков понял, что борьба принимает затяжной характер и буржуазию надо атаковать не только в лоб, но и исподволь, в места, куда она удара не ждет: «Я менял адреса, города, любовниц и увлечения, но через годы пронес свои убеждения и идеи. И старался внедрять и распространять их всюду, где я оказывался волей судьбы».

Будущий Вай-Фай увлекался футболом, хоккеем, был знаком со звездами музыкального андерграунда. И в каждой такой среде он оставлял семена классовой ненависти и пролетарской сознательности. Распропагандированные им люди работают на заводах, служат в полиции, сидят в тюрьмах, едут в поездах, тренируют футбольные команды. Но всего этого мало. Нужен был новый подход к массам. Нужно было объяснить народу правду марксистско-ленинского учения на доступном, понятном ему языке. И тут его осенило — его новым языком станет то, что близко и дорого каждому. Секс.

— Пусть ненавязчиво, через шоу-программы, через водку, веселье, секс на мероприятиях БДСМ-свинг-клуба «Экстрим» реализуется агитация. Как в песне Егора Летова «Я ищу таких, как я, сумасшедших и смешных, сумасшедших и больных», мы ищем людей, близких по духу. Мы не гонимся за прибылью. Мы ищем именно единомышленников, любителей секса, в том числе экстремального. И когда находим, то им, уже с полным доверием, как на духу, говорим, кто наш настоящий вождь — товарищ Сталин. А я сам никакой не вождь, я простой советский парень, зовут меня Доктор Вай-Фай, я конферансье БДСМ-свинг-клуба «Экстрим», рядовой сопротивления, который никогда не принимал и не примет унижения и издевательства над Россией, великого несчастья развала Советского Союза и реставрации капитализма, и потому помаленьку качаю систему на своем участке фронта, — скромно говорит Вай-Фай.

Идеологическая работа

Свингерские вечеринки в «Экстриме» проходят каждое воскресенье, но их календарный ритм подчиняется логике борьбы с классовым врагом. 14 февраля «экстремисты» празднуют, естественно, не День святого Валентина, а «День освобождения Ростова-папы от немецко-фашистских захватчиков». Друзьям клуба отправляют «сталинтинки» с напоминанием об антинародных мерах правительства и приглашением ответить на них групповой оргией. Потом 8 Марта, День международной солидарности женщин и борьбы за освобождение их от пут патриархата и мелкобуржуазных предрассудков. В течение года свингеры также отмечают дни рождения Сталина, Пол Пота, Че Гевары, годовщины Парижской коммуны, Октябрьской революции и других исторических битв между трудом и капиталом. «Кому надо, тот увидит и услышит».

Несмотря на идейную твердость, Вай-Фай вовсе не хочет превратить свой клуб в секту, в которой собираются только верные ленинцы: «Нет, конечно. Мы ждем всех, кто хочет провести свой досуг необычно, клево, весело, развратно, по-разному». Именно так, считает конферансье, и выглядит коммунизм. «При нынешнем уровне развития производительных сил, — объясняет он на пальцах, — среднестатистический человек должен работать не более четырех часов в день. А людей вынуждают пахать по 12 часов. Коммунисты должны представить наглядную альтернативу сверхэксплуатации!»

Тогда даже политически незрелая публика, пребывающая в плену буржуазной идеологии или зараженная мещанской аполитичностью, увидит живое превосходство социалистического образа жизни. В этом основа идеологической работы клуба.

— Большая часть нашего контингента — это не коммунисты, — признается Вай-Фай. — Это люди, жадные до кайфа. В жизни всего есть три вида кайфа: алкоголь, наркотики и секс. Есть четвертый — власть, но ее узурпировал правящий класс. У народа осталось только три варианта. И к нам приходят те, кто хочет кайфа через именно секс. Не нудный ванильный секс под одеялом в монастырской позе, а настоящий, живой, развратный, незабываемый. Идеология на входе есть у единиц, процентов у пяти.

Но потом Вай-Фай и его команда (главная роль в ней принадлежит Госпоже Галине; госпожа она, конечно, не потому, что за социальное неравенство, а потому, что она «верхняя» в смысле БДСМ) преобразуют жажду кайфа в «счастье». Расчет строится на том, что секс определяет жизнь человека, по оценкам Вай-Фая, «процентов примерно на семьдесят». «Можно людей накормить, обуть, сделать общество справедливым, но без реализации его сексуальной природы все это не поможет, человек счастлив тотально не будет». Но, сливаясь с единомышленниками в единое тело, социально и физически, человек получает этого счастья сразу оптом. «Свинг и коммунизм — очень родственные идеологии», — напоминает Вай-Фай.

Коммунизм коммунизмом, но всем остальным участники вечеринки явно довольны.

— Я в этом клубе только с декабря, — говорит 50-летняя Мила в прозрачном пеньюаре. — И вот знаете, что он мне дал? У меня, я извиняюсь, 40-летний би-стаж, с 14 лет. А так-то я люблю мужчин, три раза замужем была, детей рожала. Но сейчас все это забыла, потому что именно здесь познакомилась с девушкой, которая затмила все мои 40 лет стажа! А еще она человек такой открытой души, такой прекрасной, что просто перекрыла все…  Но и физически, конечно, тоже перекрыла все.

Свобода, равенство и групповуха

Как театр начинается с вешалки, так свинг-клуб начинается с фейсконтроля. И это пространство для всех форм дискриминации, характерных для буржуазного общества. Конферансье рассказывает, как капиталистические конкуренты спекулируют на темных предрассудках мелкой буржуазии. Фейсконтроль отшивает людей по признакам национальной принадлежности (буржуазный национализм), возраста (эйджизм), физической комплекции (фэтшейминг или лукизм) или сексуальной ориентации (гомофобия и сексизм). В «Экстриме» разом отбросили все эти пережитки, противопоставив им пролетарский интернационализм (на мероприятия пускают людей всех рас и национальностей), боди-позитив (любые формы тела приветствуются), антиэйджизм и антисексизм.

— Критерий только один: адекватность и чувство такта. Нужно с уважением относиться ко всем участникам массовых мероприятий сексуального характера, — поясняет Вай-Фай. — Для Москвы это было ноу-хау. После 45 лет мало кто куда пускал. Везде прогоняли кавказцев, среднеазиатов, а мы им всегда рады. У меня тут армяне и азербайджанцы не режут друг друга, а трахают! В хорошем смысле слова.

Но победа над предрассудками и темными пережитками еще не все. Есть и позитивная повестка дня. Например, БДСМ-свинг-клуб борется за семейные ценности. «Коммунист коммунисту должен быть готов отдать все что угодно, — рассуждает Доктор Вай-Фай, — даже жену. Хотя вначале это непросто». Обращаясь к истории, он приводит в пример Надежду Константиновну Крупскую, которая прекрасно знала про отношения Ильича с Инессой Арманд, но понимала, что не надо беспокоить гения, «ключевую фигуру ХХ века», скандалами о ерунде («Из-за п**ды по сути дела», — чеканит Вай-Фай). Но чтобы людям не приходилось страдать из-за таких уравнений, им нужно преодолеть собственнический подход друг к другу. И «Экстрим» помогает это сделать.

— У нас муж и жена встречаются, занимаются сексом с другими семейными парами. Это же самые крепкие браки, которые могут быть, — считает Вай-Фай. — У людей нет в жизни самого главного, что разрушает брак, оставляет детей без отца, что ведет их в тюрьмы. Застал жену с кем-то, заточка, бах-бах, два трупа — и дети сироты, и ты в лагере. Зачем все это? Не проще ли развлекаться вместе, это ведь честно. И свингерские браки — самые крепкие. Без лжи, стопроцентное доверие и отказ от взгляда на женщину как на частную собственность.

Как истинный диалектик, Доктор Вай-Фай не противопоставляет семейные ценности эмансипации женщины (подобно буржуазным феминисткам). Он укладывает их вместе в единую строку:

— При господстве частной собственности крики об эмансипации оборачиваются лицемерием: гендерное неравенство коренится в материальной плоскости. «Муж, дай денег на новые туфли». Это лукавство. Вся эта охота на ведьм, на Харви Вайнштейна — чушь собачья, операция спецслужб США. Это лицемерие и двойные стандарты. Реальная эмансипация женщины в первую очередь в сексе. Это свобода выбора — с мужчинами, женщинами, полная независимость от мужского пола, никакого диктата, никаких собственнических инстинктов!

О мелкобуржуазном убожестве традиционной семейной моногамии говорили еще классики марксизма, напоминает Доктор. После революции большевики даже попытались воплотить идеалы обобществленной любви на практике. «Первозданный порыв русской революции коснулся не только базиса в виде коренной смены экономических отношений, не только надстройки в виде смены царизма Советами, но и по всем фронтам жизни». Вай-Фай рассказывает, что недалеко от Кремля в 1920-х был даже нудистский пляж (полдороги до свинга!). Но угроза капиталистического окружения и приближавшаяся война заставили вождя народов свернуть эти первые ростки коммунистических отношений в половой сфере. Но, несмотря на это временное отступление, трудящиеся продолжают стремиться к коллективным формам творчества. И он, Вай-Фай, скромный боец за счастье человечества, помогает этим стремлениям осуществиться, несмотря на угрозы со стороны классового врага. А враг не дремлет.

— Есть люди двойной, ханжеской, мелкобуржуазной морали, которые нам угрожают. Называют нас притоном. Пытаются портить нам мероприятия. Могут ворваться под видом гостей и орать, что мы придурки, негодяи и извращенцы. Например, последыши депутата Милонова, это такой черт-закатай-вату, он создал реакционную банду, которая бегает и смотрит, кто где сексом занимается. Этим людям мне вот что бы хотелось сказать: «Вы больны. Со своими комплексами, со своим ханжеством. У вас дома надоевшая жена, вы бегаете по проституткам, а за мзду портите жизнь другим людям. Но в свинг-БДСМ-клубе “Экстрим” ловли вам никогда не будет! С точки зрения российского законодательства препятствий для нашей работы нету. У нас никогда не было и не будет подставных, то есть девочек по вызову, а поэтому, дорогие мои, 241-ю статью УК (организация и содержание притона) вы нам никогда не пришьете».

Развлекательно-политическая часть свинг-пати заканчивается, гости перезнакомились. Я чувствую, что еще не готов к коммунизму, и мне пора вернуться во внешний, раздираемый противоречиями мир. Но когда подхожу к дверям, меня догоняет Мила.

— Зря вы уходите, — мягко говорит она. — Попробуйте быть более свободным, раскованным. Вы же здесь не для кого-то, а для себя. Откройтесь, и вы получите такое удовольствие от жизни, гораздо большее, чем то, чему вас учили. Не надо быть скованным. Для кого? Раскройтесь! И вам будет хорошо.

Жаль, что я был там не для себя, а по работе.

Фото: Олег Никишин