Cancel culture — культура отмены, одно из проявлений новой этики, обычно характеризуется как явление, при котором публичную персону или компанию «стирают» из инфополя за неэтичное высказывание или поступок. Только никакого «удаления» чаще всего не происходит. Речь идет не о том, чтобы исключить человека из публичного поля, а о том, чтобы выставить в центр и закидать камнями.

По-настоящему изгнан из общества, стерт с экрана оказался актер Кевин Спейси, которого обвиняли в домогательствах к нескольким десяткам молодых людей, но и он вдруг время от времени выкладывает загадочные видео, например, это нестандартное рождественское поздравление, и нет на свете такой цензуры, которая бы ему это запретила делать.

При этом из многочисленных обвинений Спейси в домогательствах выросло только одно реальное дело, которое развалилось в суде. Оказалось, что озвученных улик и видеозаписей нет, а предполагаемая жертва при свидетелях пил со Спейси спиртное и врал по поводу своего возраста, говоря, что ему не 18, а 23. По его словам, Спейси запустил руку ему в штаны, а потом предложил подняться в номер, но отказ воспринял спокойно и сразу отстал. Домогался ли кого-то еще Спейси на самом деле, мы уже не узнаем. Реальные жертвы, если таковые были, под жестким давлением публичной кампании скорее утратили право голоса, а не приобрели, их признания оказались похоронены в ворохе слухов, сплетен и направленной против актера травли, в которой сочувствию жертвам просто не оказалось места.

Общественная дискуссия о том, что Спейси превышал полномочия, когда недвусмысленно прикасался к актерам театра, в котором он был художественным руководителем, по сути так и не состоялась, важные выводы, к которым должна была бы привести эта история, оказались похоронены под грудой брошенных обществом камней. Театр выразил сожаление, что не отрегулировал нормы отношений между сотрудниками, но в массовый разговор об этике внутри театров это не переросло. Возможно, потому что в театрах все настолько неэтично, что волна возмущения переросла бы в цунами, сметающую все на своем пути.

Как в одном интервью сказал Николай Цискаридзе, «ни один человек в Большом театре не выходит на сцену без этого». Если бы театры «заговорили», то десятки, возможно, и сотни режиссеров, хореографов, дирижеров, которые не могут работать без того, чтобы как минимум не ущипнуть кого-то из подчиненных за задницу, оказались бы за бортом художественного процесса.

А вот еще один пример не самого продуктивного кэнселинга. В 2017 году шведского ютуб-блогера PewDiePie обвинили в антисемитизме. Он нанял человека, чтобы тот ходил по улицам с баннером «Смерть всем евреям». Блогер оправдывался, что таким образом хотел показать, на что могут согласиться за пять долларов люди с сайта по поиску дешевой рабочей силы. Звучит правдоподобно, в ютубе полно подобных экспериментов. Но вместо того, чтобы сказать, что акция не самая уместная, когда в соседней Норвегии Брейвик в плейстейшен играет, неонацисты на каждом углу и часть аудитории его блога не усвоит мораль, но примет слоган на вооружение, пресса и «бдительная общественность» подняли невероятный шум. Правда, в процессе выяснилось, что PewDiePie, возможно, лукавил, когда говорил, что выбор текста на баннере случаен — в его роликах нашли массу антисемитских высказываний. Рекламодатели разорвали с ним контракты, а обсуждение его поступка в СМИ вышло на мировой уровень, миллионы поклонников блогера бились в его защиту и травили журналистов, которые о нем пишут.

В 2019 году в Новой Зеландии произошел теракт, в результате которого 51 человек погиб, 49 были ранены. Во время нападения преступник вел трансляцию в фейсбуке и призывал всех подписываться на PewDiePie. Можно представить, что ждало после этого блогера? Нет, не то, что вы подумали. Травить его всем к тому моменту уже надоело, к тому же он принес извинения, да и вообще игры обозревает, детишкам нравится, рекламодатели стали потихоньку возвращаться, инцидент был исчерпан. Кажется, взяв на вооружение новую этику, многие решили отказаться от логики. Между тем обладатель двух «Оскаров» Кевин Спейси, еще недавно один из любимейших актеров современности, лишенный контрактов, сидит в аризонской пустыне и «лечится».

Интересно при этом, что обвинения в домогательствах приемной дочери не спровоцировали полный кэнселинг Вуди Аллена. Да, вполне возможно, что он невиновен. Так и Спейси оправдан в суде. Просто у коллективной полиции нравов рука не поднялась, чтобы нажать кнопку cancel по отношению к «старому доброму Вуди», нет, что вы, только не его, таких не кэнселят. Просто он теперь снимает не в Америке, а в Европе, но он это время от времени делал и раньше.

В России громких примеров кэнселинга, который бы затронул публичную личность национального масштаба, пока не произошло. Когда Елена Проклова рассказала о домогательствах в актерской среде, всеобщий гнев обрушился на нее саму. «Такое пришлось пережить каждой», — сказали пожилые актрисы, поджав холодные тонкие губы. Сказали из перспективы, в которой домогательства были скорее привилегией, чем неприятностью. А то, что Прокловой в момент, когда взрослый актер вступил с ней в интимные отношения, было 15, объяснили ее «вертихвостостью».

Но и молодые предпочли в основном промолчать. «Если Проклову затравили за то, что она якобы обвинила в сексуальной эксплуатации давно покойного Табакова, при этом не называя имени (но все подумали именно о нем), то что будет, если открыто высказаться в адрес живущего?» — видимо, рассудили они.

Кэнселинг на Западе можно объяснить как удобный инструмент смещения старых элит, но у нас все по-другому — он просто продолжает традиции партсобраний, только с более истеричной интонацией. Вот еще пример из российской действительности. Журналист Сергей Простаков покинул пост шеф-редактора «МБХ медиа» после того, как его уличили в неэтичном поведении на вписке. Оказывается, вписки у продвинутых молодых журналистов в Москве и у пэтэушников в Челябинске заканчиваются примерно одинаково. Несколько человек вступили в интимную связь с пьяной девушкой, находившейся в невменяемом состоянии. Оправдания у пэтэушников и журналистов также совпали: «Она не сопротивлялась».

Реакция была неоднозначная, люди, которые пытались за трансфобные высказывания Джоан Роулинг закэнселить Гарри Поттера, начали говорить, что «Сережа хороший», «ну оступился, бывает». Но в данном случае новая этика все же сработала правильно. Может ли человек, который не понимает, что интимный контакт с пьяной девушкой, находящейся практически без сознания — изнасилование, работать редактором в СМИ? Конечно, нет. Стоит ли его за это публично травить? Тоже нет, во-первых, из-за презумпции невиновности, раз суда не было, во-вторых, из уважения к жертве, которую стоит поддержать, дать возможность при желании высказаться, но не полоскать ее имя на каждом углу, смакуя подробности. Простаков ушел, извинился и, возможно, даже через какое-то время вернется в публичное поле. Можно было бы предположить, что уж в современных СМИ новая этика работает, но это не всегда так.

Иван Колпаков, главный редактор «Медузы», приставал к жене сотрудника и говорил, что ему «за это ничего не будет». Извинения, конечно, последовали, но в итоге сотрудник уволился, а Колпаков остался на своей должности. Издание, по сути, объяснило это так, как если бы новой этики не существовало: «он незаменимый специалист», «мы точно не знаем, что там было на самом деле», «у всех есть право на ошибку». Выборочность — самая большая проблема новой этики. Не говоря о том, что есть те, кого удалить не получится при всем желании. Сергей Минаев обидел феминисток, но никакого кэнселинга не случилось. На Ксении Собчак кнопка cancel просто взрывается. Ее мужа, режиссера Константина Богомолова, если и пытались слегка пожурить, то скорее за некоторую безграмотность недавно опубликованного им манифеста, чем за сомнительную идеологическую позицию.

Проблема новой этики еще и в том, что она зачем-то отменяет старую, существующую уже примерно два тысячелетия этическую систему. Вне религиозного контекста ее можно назвать гуманизмом. Хватать без спроса — нельзя, но не дать человеку права на раскаяние и исправление — тоже. Новая этика в чистом виде, без гуманизма, аморальна и является прерогативой вовсе не зумеров. Есть один блестящий пример кэнселинга на российской почве — когда Владимир Путин и его пресс-секретарь Дмитрий Песков годами не называли по имени Алексея Навального. Но, увы, этим все не ограничилось.

Вообще за кэнселингом, за его коллективной маской благопристойности и священного негодования, скрывается совсем другое, довольно жуткое лицо. 17 апреля Британская опера сообщила о смерти 35-летнего британского хореографа Лиама Скарлетта. Несколько лет назад его обвинили в неподобающем поведении несколько танцоров. Доказательств следствие не нашло, но все компании, работавшие со Скарлеттом, разорвали с ним отношения, что фактически означало запрет на профессию. Кнопка удаления сработала в полную мощь, и если есть вероятность того, что Скарлетт поплатился жизнью за то, что его просто оболгали, это вполне повод вообще отказаться от cancel culture как от бесчеловечной.