Я родилась на Западной Украине в селе Руда Подольского района Каменецкой области. Детство мое не было каким-то особенным и сильно радостным, но я всегда была круглой отличницей, мне одинаково легко давались точные и гуманитарные науки. У родителей была непростая жизнь: поскольку папа офицер, они поменяли порядка 30 квартир, а я — три школы и заканчивала свое обучение в Москве.

После выпускного я осталась перед совершенно жутким выбором: не понимала, чего хочу и куда стремлюсь. Попробовала поступить в театральный и в МГУ — меня не взяли. Тогда я отправилась вслед за подругой в Московский горный институт, сдала математику и физику и поступила туда безо всяких проблем. Горный институт — это не горы, это шахты, это все, что под землей. Каким образом меня могло туда занести — одному богу известно, поскольку это вообще не моя история. Учиться мне было совершенно неинтересно, но жить в институте было фантастически интересно, потому что Московский горный институт — это институт с невероятными культурными традициями. Это столица московского КВН, и потом эта история сыграла с нами добрую шутку. На пятом курсе я уже была невестой Сергея Белоголовцева, с которым мы познакомились тоже в клубе, в агитбригаде, мы учились на одном курсе. Незадолго до нашей свадьбы в институт пришел режиссер КВН и пригласил нашу команду на прослушивание, которое должно было пройти в день нашей свадьбы. Из-за такого невезения в КВН наша команда попала только два года спустя, потому что сначала у нас была свадьба, а потом мы с Сергеем (а Сергей был лидером этого творческого коллектива) уехали по распределению жить и работать на Дальний Восток.

Сережа работал в руднике в поселке Горный, чуть позже я приехала к нему туда с семимесячным сыном Никитой. Это реально край земли, условия там были тяжелые, и это конец 1980-х, когда есть было нечего. Однажды, когда меня позвали в гости, я съела всю пиалу мяса, которая стояла на столе, поскольку полгода мясо я не брала в рот вообще, несмотря на то что я была кормящей матерью — его просто не было, точнее, мне оно не доставалось. Жизнь там была тяжелая и неприятная. Но уехали мы оттуда не потому, что как-то расклеились, а потому, что неожиданно я забеременела еще раз.

Я родила близнецов, Сашу и Женю, они родились восьмимесячными, сразу были в кувезах, у них было много разных проблем со здоровьем, какие-то решаемые, какие-то нерешаемые, но у Женьки на третьи сутки жизни обнаружили грубые шумы в сердце, оказалось, что у него четыре порока сердца. Два месяца они лежали в больнице на выхаживании, они родились крошечными: 1,7 кг и 1,8 кг, руки и ноги у них были толщиной с мой мизинец сейчас, то есть если представить мизинец, а на них еще пальчики крошечного размера. Женька сразу вызывал очень серьезные опасения, и тем не менее когда дети стали весить к концу второго месяца своей жизни по 2 кг, их выписали домой. Это была сложная история, потому что на мне годовалый Никита и два орущих существа, которых нужно кормить беспрерывно. Вся моя семья встала под ружье и принимала живейшее участие в их выхаживании. Сережа взял длинный северный отпуск в четыре месяца, я непрерывно кормила детей, а все остальные непрерывно мне их подносили.

В 9,5 месяца Женьке сделали операцию на сердце, после которой он два месяца не приходил в сознание и не дышал, жил на аппарате искусственного дыхания, перенес за это время клиническую смерть, мозговую кому, шансов не было практически никаких, никто не верил, что он выживет и восстановится. Но он пришел в себя, в год весил 5 кг, дети так весят обычно в два месяца, он не держал голову, не фиксировал взгляд. Десять лет мы боролись за его жизнь. Женя сел в три года, а свой первый шаг сделал в 6 лет. Теперь никто не знает, откуда у Жени ДЦП, то есть это изначально была неврологическая история или это приобретенная история после отека мозга, но после операции у него были серьезные изменения, появилось ярко выраженное косоглазие, ну и масса неврологических проблем, которые в какой-то момент стали называться «детский церебральный паралич». Для нас каждый шаг и каждое движение было очень серьезной победой, поскольку врачи сначала говорили, что он не будет жить, потом говорили, что если выживет, то будет полным овощем, и у него долгое время стоял диагноз «умственная отсталость, задержка психофизического развития», он отставал сильно от своего брата-близнеца и от сверстников, но жил при этом в невероятной любви. Мы пробовали ложиться в больницы, но когда я поняла, что это кроме дополнительных инфекций и дополнительных проблем ничего нам не дает, мы перестали и просто Женьку как-то вывозили сами, как могли и чувствовали, и поскольку у него был огромный мешок диагнозов, то всегда главной историей было не навредить. Я маниакально боролась за то, чтобы Женя ходил, в прогулочной коляске он ездил до 7 лет, это было невероятное психологическое напряжение, в него все тыкали пальцем и в какой-то момент я стала просто стесняться выходить с ним на улицу.

Когда Жене исполнилось десять, я начала работать, пошла журналистом в многотиражную газету Московского горного института. Поскольку я человек энергичный и амбициозный, то газета превратилась в очень мощный трамплин для многих людей. Всем своим студентам, пользуясь случаем, я организовала карьеру, и сейчас это яркие и очень успешные люди, которыми я очень горжусь. Оттуда я пошла в большую журналистику, я работала всегда фрилансом, только в свободное время от семьи, пока дети в школе или ночью, пока они спят, сотрудничала с двадцатью ведущими российскими изданиями, моей специализацией было интервью с топовыми фигурами российского бизнеса, политики, шоу-бизнеса, спорта: Алишером Усмановым, Германом Грефом, Сергеем Ястржембским, Игорем Шуваловым и т. д.

При этом я была абсолютно уверена в том, что главное предназначение женщины — это вырастить и воспитать умных и красивых детей, что мне и удалось, потому что мои здоровые дети Никита и Александр — очень состоятельные, самостоятельные, яркие. Никита в 25 лет был финалистом ТЭФИ, главной национальной премии страны, причем он устроился на телевидение не то что без нашей помощи, а мы даже об этом не знали — абсолютно самостоятельно устроился на маленький канал и начал двигаться.

Женя в 9 лет пошел в школу — государственную, сельскую, совершенно изумительную, мы до сих пор о ней вспоминаем с абсолютным счастьем и благодарностью, школа, где дети на переменах играют в настольный теннис и на фортепиано, которое стоит в коридоре. Наш семейный психолог в качестве терапевтических практик начала с Женькой заниматься актерским мастерством, учить стихи, потом маленькие кукольные спектакли, и вдруг выяснилось, что у него потрясающий актерский талант. Я думаю, что это не гены, а жизнь в семье, в которой среда обитания накладывает свои отпечатки, не случайно все наши дети стали телеведущими, даже Женька. Поэтому неожиданно оказалось, что Женька стал актером, ведущим, и сейчас он работает телеведущим и достаточно в этом успешен.

Жить с тяжелобольным ребенком в семье, как я недавно для себя сформулировала — ситуация, практически несовместимая с жизнью. И когда Женька уже учился в театральном институте, что тоже было отдельным удивлением, мой двоюродный брат, который сейчас живет и работает в Америке, написал: «Наташ, я видел инвалидов на горнолыжном склоне, не хотите ли вы попробовать Женю?» Мы почесали голову и подумали, а почему бы и нет. То, что произошло с Женей за 2,5 недели занятий, перевернуло нашу жизнь, а впоследствии перевернуло жизнь инвалидов Российской Федерации, не всех, но многих. Отсюда возникла программа «Лыжи мечты». В январе 2014 года десять российских инструкторов за четыре дня провели первое обучение. Три года это была волонтерская программа, мы жили на случайные пожертвования, которые делали друзья и просто неравнодушные люди. Мы поехали в Америку с ведущими специалистами горнолыжной индустрии и по результатам этой поездки написали методику, начали готовить специалистов, аналогов которым нет в мире, инструкторы программы «Лыжи мечты», а сейчас «Лиги мечты» — это лучшие специалисты, которые могут работать с детьми и взрослыми любой сложности, любой степени инвалидности.

Через два года возникла программа «Лыжи мечты: ролики» с использованием горнолыжных ботинок и специальных, изобретенных роликовых коньков. После этого возникла программа «Лыжи мечты: игры» с использованием групповых командных видов спорта. На примере Женьки мы увидели, какое волшебное и чудесное действие оказывает спорт на детей, которые, как нам всегда говорили, должны быть освобождены от физкультуры. Ничего подобного. Нездоровым людям спорт нужен гораздо больше, чем здоровым, потому что здоровые могут без него жить, а нездоровые не могут. Для них он нужен каждый день, для них каждое действие — это реабилитация: поднять ногу, поднять руку. А сложно координированные виды спорта — это эффективная и быстрая физическая реабилитация, плюс огромный социальный эффект.

Программа «Лига мечты» сегодня — это система подготовки специалистов, это 38 регионов Российской Федерации, это партнерство с реабилитационными образовательными центрами, это признание региональных властей и губернаторов, это тиражирование по всей стране, это признание за рубежом, в прошлом году по нашей технологии начал работать центр в Словакии, наша программа уникальна, ее можно тиражировать по всему миру, это уникальный российский опыт. Мы работаем с совершенно разными диагнозами и разными состояниями.

Все это стоит чудовищных усилий, потому что все, что ново, непонятно и против течения, воспринимается непросто. Нам очень нужна любая поддержка, нам, конечно, нужны деньги, потому что я — единственный учредитель программы, многодетная мать с ребенком-инвалидом, не работавшая всю жизнь, я точно ни разу не Абрамович. Нам точно нужна поддержка интеллектуальная, потому что мы все время запускаем все новые направления. Мы взяли еще реабилитацию творчеством, вокалом, танцем и т. д. Мы протестировали направление, связанное с водой и балансом, и весной мы запустим систему подготовки специалистов. Мы запустили программу скалолазания, потому что это тот механизм физического движения, когда задействовано все тело, от кончиков пальцев ног до кончиков пальцев рук, это невероятно эффективно. Все, что связано с движением, с активным движением — это мы.

Очень простое объяснение, как это работает: вы здоровый человек, лягте на диван, полежите два месяца, а потом попробуйте встать. Я не уверена, что у вас это получится. Вот если у наших детей почему-то не было возможности встать, то им нужно помочь это сделать, нужно их поставить, иначе они не научатся, потому что произошел какой-то сбой в системе, короткое замыкание, нужно устранить его последствия, вот таким образом это работает. Я боюсь, что я одна не справлюсь, и мне очень нужна помощь.

Фото: Даниил Овчинников