Ана Гвасалиа родилась в городе Тбилиси в семье финансиста, владельца банка. Мама — бывший капитан женской баскетбольной сборной Грузии, физкультурный врач.

Родители познакомились, когда были еще детьми.

Семью моей мамы в Тбилиси знали все: как иначе, ведь это семья легендарного советского футболиста Михаила Месхи, обладателя Кубка Европы 1960 года в составе сборной СССР. В футбольном мире есть даже финт имени Месхи, его признали лучшим игроком в истории грузинского футбола. К сожалению, дедушку я уже не застала, но всю мою жизнь слышу воспоминания и рассказы о нем и его игре: как он обыгрывал Пеле и Гарринчу, как он отрабатывал свою игру и скорость, бегая за бабочками, как тренер уругвайской команды «Насьональ» был шокирован, когда товарищи по команде несли дедушку на руках после первого тайма, провожая его — он завершал карьеру. Тренер воскликнул: «Как это? Он уходит, а эти остаются?»

Когда я уже жила в Москве, таксисты, узнавая, что я внучка Месхи, не разрешали мне платить за поездку. Один водитель даже пустил слезу, рассказывая о его игре, а в грузинском ресторане пару раз нас окружали музыканты и пели песни в знак уважения.

Папа был из семьи инженера, главы строительного треста, а его мама всю жизнь проработала профессором-германистом, была из княжеского рода. Хотя уже в СССР об этом старались не говорить — не принято было. Благодаря бабушке у меня появилась любовь к языкам, а также требовательность в учебе и стремление получать знания. У моего папы первым языком был немецкий, а потом уже грузинский. С матерью и сестрой они говорили только на немецком языке. Когда я родилась, бабушка и меня учила немецкому, я знала все детские стишки и песни.

Во время гражданской войны в Грузии родители ради безопасности семьи приняли решение ненадолго поехать в Москву, переждать, когда все успокоится. В итоге поездка на предполагаемые две недели растянулась на тридцать лет.

И в один прекрасный момент Ана Гвасалиа стала Анной Гвасалия на русский манер. У меня часто спрашивают, как поживает Balenciaga: мы с Демной Гвасалией однофамильцы.

Могу сказать, что мне очень повезло, у меня два родных языка, семья и друзья и тут и там. И, конечно, это большая боль, что две моих родины не дружат. Летом 2008 года на отдыхе в Тбилиси мы стали свидетелями неожиданной войны: над нашими головами проносились российские истребители, российские военные осадили грузинские территории. Когда мы ездили на дачу, встречали их в лесах. Они видели, что мы едем на машине с российскими номерами, кивали и молча пропускали нас. Было ощущение полного диссонанса — неужели это происходит на самом деле? Неужели вот так на меня может свалиться бомба страны, в которой я выросла, где все мои друзья, где я учусь и живу. С другой стороны, глубокая боль и обида за мою маленькую солнечную родину, гордую и беззащитную, которая впоследствии стала еще меньше географически, но от этого не менее жизнерадостной и еще более сильной.

С этими мыслями и чувствами я решила поступить в МГУ им. Ломоносова на факультет государственного управления. В президенты я, конечно, никогда не метила, но желание разобраться, хотя бы получить такое образование, с которым можно что-то «разрулить», как-то помочь, было острым — не судите строго за наивные мысли впечатлительной школьницы. Уже на втором курсе все они развеялись и захотелось сменить род деятельности.

Как-то в школе на уроках английского языка изучали творчество британских художников, помню, что надо было написать об одном из них сочинение. Я выбрала произведение Уильяма Тернера, потому что из всех авторов того периода он мне казался самым современным. И вот совпадение, как раз тогда, в 2008 году, проходила его масштабная выставка в Пушкинском музее. Я ходила по экспозиции очень долго, тщательно все изучая, и поняла, что хочется узнать больше. Я подождала полтора часа начала экскурсии и еще походила, посмотрела. Тогда я поняла, как же здорово работать с искусством, рассказывать о нем, иметь возможность всегда видеть его перед собой, изучать, разгадывать тайны, находить смыслы для себя, обсуждать.

На втором курсе, когда стало понятно, что кроме «бюрократических» знаний, как я это называю, я ничего не получу, объявила родителям, что собираюсь перевестись на истфак изучать искусство. Родители были категорически против: мол, могу и сама почитать и разобраться. Из года в год я совершала попытки их переубедить. В итоге я так и выпустилась с факультета госуправления, причем еще и с дополнительной специальностью — переводчика с английского языка (ходила на факультет параллельно — спасибо за это моей бабушке-германисту, которая меня убедила, что языки нельзя бросать). И стою я с двумя дипломами, за плечами два факультета, практики в Мосгордуме и в Министерстве экономического развития, и полное «понимание непонимания», что же делать дальше.

Взяла паузу на три месяца — все лето путешествовала. Все это время не покидала мысль, что очень хочется общаться с людьми. И не просто общаться, а на тему искусства. И как-то случайно подруга моей мамы сказала, что в музее, в котором она работает, есть вакансия специалиста по связям с общественностью. Я была очень воодушевлена — рассказывать про выставки, художников, искусство? Как же здорово! И это вы называете работой? Это сплошное удовольствие, а не работа, подумала я.

Так я и попала в Московский музей современного искусства.

Это был колоссальный опыт работы с разными художниками, институциями, партнерами, с разными масштабами, начиная от небольшой выставки в маленьком зале под лестницей до проекта Федора Конюхова, где было около 30 партнеров и гигантский фан-клуб, где все бежали поклониться или прильнуть к руке. Три года, более ста проектов, на одном из них я и познакомилась с Владимиром Овчаренко. Там и произошло настоящее погружение в современное искусство — не только отечественное, но и мировое. Тогда же я впервые попала на аукцион Vladey, увидела изнутри, как живет этот загадочный механизм под названием «арт-рынок», как вертится, чем дышит, как в одну секунду с ударом молотка меняется. Спустя два месяца я стала частью этого арт-рынка.

Теперь моя деятельность не ограничивалась лишь связями с общественностью. За пять лет пришлось пройти настоящую школу выживания — мы открыли площадку Vladey Space, организовывали выставки еженедельно, впервые в России запустили торги с онлайн-трансляцией, а также первыми провели кураторские торги, перезапустили сайт Vladey — теперь это не просто платформа для проведения аукционов, а настоящая энциклопедия российского современного искусства, где представлены все российские художники — это единый источник информации, где у каждого художника свой профиль — биографии, работы, описания к ним, теперь нашим сайтом пользуются все, начиная со студентов и заканчивая уже состоявшимися профессиональными искусствоведами, провели реструктуризацию компании, в 2020 году вместо традиционных четырех аукционов в год организовали 39, несколько раз побили мировые рекорды продаж российских авторов, сделали ребрендинг и перезапустили работу галереи Ovcharenko, начали сотрудничество с новыми художниками, купили дом Levitan — бывшую мастерскую Исаака Левитана, которая находилась в аварийном состоянии, там в скором будущем откроем новую выставочную площадку.

В 2019 году мы запустили масштабное арт-шоу DA!Moscow. Было представлено 28 галерей, спецпроект «Золотой фонд», где собрали легендарные работы известных российских художников — настоящий музей современного искусства — архив Андрея Монастырского, «Коммунальная кухня» Ильи Кабакова, лучшие работы Павла Пепперштейна, Семена Файбисовича, Владимира Янкилевского. Вошли в «Золотой фонд» и две работы с самой важной мировой выставки Documenta — инсталляция дуэта Комар—Меламид и мозаика Константина Звездочетова «Художники — метростроевцам». Принцип отбора работ для «Золотого фонда» простой — то, без чего трудно представить историю современного российского искусства конца ХХ — начала ХХI века. Собрать такую коллекцию было настоящим челленджем.

Это событие всколыхнуло все российское арт-сообщество, многие недоброжелатели кричали «Зачем вы это делаете, зачем России еще одна ярмарка?», «Да ладно вам, оно же не состоится», «Не надо там участвовать, иначе вас никуда больше не возьмут». Ажиотаж был колоссальным, я лично очень сочувствовала коллегам-галеристам, потому что не так много масштабных событий, где можно под одной крышей собрать всех коллекционеров и продать работы, и им приходилось еще отбиваться от натиска негодующих.

Самую большую сложность вызвало формирование международной программы, ведь Россия сейчас сильно оторвана от мира, к нам не стремятся приехать и вести дела, хотя многим и интересно, но это чересчур затратно и при этом рискованно.

К счастью, в 2019 году арт-шоу прошло с большим успехом, с отличными результатами, громкими продажами.

В 2021 году мы проведем арт-шоу в новом формате. Место встречи — Фонд культуры «Екатерина». Важное место на арт-карте страны, ведь оно принадлежит известным коллекционерам Екатерине и Владимиру Семенихиным, которые приложили со своей стороны много усилий, чтобы пропагандировать современное искусство в России. Покажем пятнадцать топовых галерей. Продолжим наш проект «Золотой фонд». Привезли новые работы мировой звезды Эрвина Вурма, название проекта — Moscow Calling.

Что будет дальше? Посмотрим. Но точно знаю, что это будет связано с современным искусством и точно скучно не будет.

Фото: пресс-служба арт-шоу DA!Moscow