Александр Краснослободский: Я родился в Москве. Большую часть детства, которое пришлось на постперестроечные 1990-е и нулевые, провел в новообразовавшемся спальном анклаве Митино. Спальники того времени — удивительный сплав субкультур, закрытые для чужаков сообщества, живущие по своим правилам, иногда за гранью законов.

Так как я человек с проактивной жизненной позицией, жизнь райончика меня затянула достаточно плотно. Юное бесстрашие и адреналин получили выход на улицах, где все определялось по принципу, за какую футбольную команду ты болеешь, за какой граффити-коллектив рисуешь или какую музыку слушаешь.

Видимо, для того чтобы уберечь любимое чадо от коммуникации с нежелательными и инородными элементами общества, родители отправили меня учиться в Англию, где за год жизни в Лондоне я в полной мере ощутил на себе социальный феномен уличной культуры. То, о чем в Митино узнавали из фанзинов, фильмах на кассетах и с помощью первого dial-up интернета, я увидел вживую. Это меня сформировало и имеет влияние и по сей день, когда я уже стал взрослым дядей с бизнесом.

Дальше было профильное обучение в Швейцарии, где я готовился к поступлению в европейский университет по специальности social studies, отказ от учебы за рубежом, стремление вернуться в Москву и неимоверное желание сделать свой родной город лучше.

Окончил МГУ им. М. В. Ломоносова, факультет мировой политики по специальности «информационное обеспечение внешней политики».

Вообще отец мечтал, чтобы я был хоккеистом, поэтому с ранних лет меня окружал спорт высоких достижений. А вот сам я в детстве, как и в подростковом возрасте, мечтал стать музыкантом. В 7 лет втайне от родителей записался в музыкальную школу. Так целый год и отходил инкогнито, пока соседи не спросили маму, почему я хожу к ним играть на фортепиано. Намекнули, что пора бы приобрести ребенку инструмент.

В итоге инструмент был куплен, а я отучился в музыкалке и получил красный диплом. Мама до сих пор вспоминает негодование преподавателя, когда на занятия я приходил со сбитыми костяшками, поломанными пальцами. Собственно, она меня и отговорила от потенциального выбора карьерного пути, когда я во весь голос заявил, что планирую поступать в консерваторию и в будущем быть музыкантом. Отговорила простым вопросом: «Деньги-то ты как будешь зарабатывать?» В целом уже тогда у меня все закручивалось вокруг способов заработка на все свои подростковые хотелки. Поэтому вопрос оказался достаточно острым и экзистенциальным.

Музыкалку окончил, музыкантом не стал, но с подростковых лет вел свой side hustle — по предварительной договоренности с продавщицей покупал сигареты в палатке у дома и продавал их поштучно старшакам в школе. Заработанные деньги инвестировал в покупку компьютерных игр на дисках, которые приобретал каждую неделю на Митинском радиорынке и продавал одноклассникам с наценкой х2. Покупали с такой наценкой потому, что родители их в те края не отпускали, а новых игр хотелось. Так раскрыл в себе предпринимательский талант, а также понял основные принципы рыночной экономики и маркетинга.

Как уже говорил, я учился на политолога-международника, поэтому с самого начала обучения был максимально погружен в работу по специальности и видел свое будущее на поприще отечественной политической науки и практики. Сначала напросился на стажировку в Минэкономразвития, оттуда прыгнул в ЦИК. После ЦИКа стал заниматься информационным обеспечением и политическим пиаром на различных уровнях выборной системы РФ. Партия, должность и кандидат были совершенно не важны: чем сложнее, тем лучше. Такое вот личное маркетинговое соревнование — продать кандидата.

В конце концов в определенный момент времени при определенных обстоятельствах ко мне пришло осознание того, что эго и амбиции больше не позволяют мне обслуживать чужие интересы. Поэтому с политологией решил закончить и полностью сконцентрировался на своем собственном бизнесе. Тем более что продавать, определять концептуальный вектор и позиционировать проекты я умел лучше всего. Значит, вопрос с продажами и маркетингом был закрыт. Выбор ниши пал на мою большую страсть — fashion.

Если в двух словах, то я открыл магазин одежды, который за три года вырос из маленького нишевого проекта до двух точек 120 и 350 кв. м с 50 брендами в управлении. Потом закрыл, вынес уроки из неудач и пошел дальше.

При всей структурности и строгой иерархии работы на кухне ресторанная индустрия— это бешеная энергетика и бесконечный простор для творчества. Поэтому сфера общепита мне всегда была интересна. Тем более что она идет бок о бок с фэшн-индустрией. Благодаря своему бизнесу я объездил полмира. Сегодня ты пишешь заказ в Нью-Йорке, завтра ты на выставке во Флоренции, через неделю у тебя встреча с брендом в Париже. И любая такая поездка сопровождается гастрономическим опытом. Да и вообще лучшие свои контракты я заключал после ужина в ресторане или коктейля в баре.

Взяв от мира моды все и отдав чуть больше, я уже знал, что следующее мое дело точно будет связано с общепитом. Проект родился на кухне. Никита — гениальный шеф, который внес значительный вклад в развитие стритфуда в России, я — достаточно неплохой маркетолог. У нас обоих серьезный опыт в операционке и управлении собственным бизнесом и большие яйца. Так почему бы не объединить усилия и не сделать собственный проект? Так придумали за ночь название, концепт, уже через пару дней была готова айдентика, а через 10 дней мы заняли кухню только что открытого проекта «Поле» со своим меню. А дальше все как в тумане.

Öz Kebab и вообще кебабная — это контркультура как она есть. Социальный феномен, который плотно интегрирован в уличную жизнь. Если представить слово «кебаб» в облаке тегов, то окружать его будут «электронная музыка», «футбол», «граффити», «улица», «искусство», «самоопределение». Ни про какое другое блюдо такое сказать невозможно.

Во-вторых, качественный стритфуд — пустая ниша в Москве, которая только сейчас начинает заполняться.

В-третьих, только в таком сеттинге возможна ирония, которая присуща мне и Никите. Мы назовем коктейль Dirty dick, введем его в меню, напоим им Патриаршие пруды, и нас за это не осудят, а только посмеются и попросят добавки.

В-четвертых, эта кухня не терпит лжи. Уличная еда — это честная еда от честных трудяг, которые умирают на кухне за свой продукт, для честных людей, не строящих воздушных замков вокруг своей персоны. Меритократия в чистом виде.

В-пятых, это очень вкусно.

Сказать, что совсем не бывает сложностей, нельзя. Бизнес — это вообще сложно. Ты уже не несешь ответственность только за себя, работая 5/2 от звонка до звонка. Тебе никто не заплатит зарплату. Никто не войдет в твое положение. О больничных и отпуске можно забыть. От тебя зависит сотня человек.

Быть предпринимателем — это любить адреналиновый темп, работать в условиях постоянных стеснений, драм и стрессов, душевных и телесных ран, с минимумом свободного времени и отсутствующей личной жизнью. Или лучше не быть предпринимателем вообще и быть как обычные люди.

Из ближайших планов — открыть второе заведение, которое мы уже презентовали как pop-up — бургерную Bün, только уже в формате бистро с посадкой и полным сервисом. Как только найдем подходящее помещение, сразу залетим в стройку.

Из долгоиграющих планов — сетевой проект, который мы представим в формате франшизы с двумя-тремя точками под собственным управлением. Ведь Москва заслуживает достойной арабской шавармы в шаговой доступности.

Никита Мальцев: Я родился и прожил 37 лет в Москве. А сейчас живу между Москвой и Берлином.

В детстве мечтал стать врачом или переводчиком: очень любил изучать английский. Начал свое дело после того, как мое хобби — кулинария — стало работой, а потом уже и бизнесом. Я не могу не готовить. Если я этого не делаю, у меня начинает дергаться глаз. Я придумал делать кебабы, когда первый раз приехал в Берлин и попробовал «Мустафу» и другие забегаловки, куда выстраиваются очереди с утра до ночи. Я увидел, как продукт стал культурным кодом людей и города. Для меня кебаб — это прямая ассоциация с Берлином и его жителями.

У нас же это было похоже на неразбериху: шаурма, денер кебаб, курица в лаваше. Так что мы были не просто участниками кебабизации в Москве, а руководили ею. В Öz Kebab в меню кебабов мы отразили традиционный взгляд на блюда, но с креативом во внутренних элементах.

Трудности при запуске были сплошь и рядом, они и сейчас не заканчиваются, но их преодоление стало обыденностью. На сегодня я уже более расчетлив и холоден к процессам, а также полностью погружен в свой проект Öz. Я не представляю, что меня может остановить. Я одержим, как и вся наша команда.

Сам продукт делать мне не сложно, а вот уже выстраивать процессы вокруг него куда более тяжелое занятие. Сюда входит и технология, и экономика, и чувство прекрасного, и маркетинг, а также бухгалтерия, юриспруденция и множество других процессов. Я, Саша и прекрасные люди из всех областей вокруг нас сейчас заняты кропотливой работой. Чтобы все это структурировать, нужно этим управлять, а без хард-скиллов это невозможно, а также любимого всеми предпринимателями графика 24/7 (всем привет!). К сожалению, тут каждая ошибка стоит денег и нужен стратегический просчет процессов и умопомрачительное спокойствие в принятии решений, лишь бы избежать фактора эмоционального дисбаланса. Я с этим научился прекрасно работать и применять в управлении. Этому меня научил город, этому меня научил кебаб, научили партнеры и мои люди, литература, а также огромный опыт в разных московских проектах.

Сегодня кебабная генерит огромный оборот и помогает закрыть все свои проблемы прошлого, пролитую кровь и душевные травмы.

В самых ближайших планах у нас бургерная Bün с очень яркой изюминкой, о которой мы умалчиваем и готовим город к сюрпризам. Будет увлекательный аттракцион с едой, вайбом, ивентами и технологическим решением заведения. Мы также готовимся начать писать бизнес-модель по нашему проекту Yala-Yala — это сетевая шаурма. Мы считаем, что Москва заслуживает такого проекта.

Фото: из личного архива основателей Öz Kebab

Стать героем рубрики «Почему вы должны меня знать» можно, отправив письмо со своей историей на ab@moskvichmag.ru