Леша: Deep Fried Friends — это мы впятером: Ваня Попов, Марко Михич-Ефтич, Денис Кряжев, Артур Семков и я.

С Ваней и Марко мы познакомились в МАРХИ. Мы архитекторы, занимаемся своим профилем и по сей день. И наш ресторан — это в том числе проекция наших трудов и умений, которые были воспитаны МАРХИ, нашим вкусом и нашим опытом.

В институт я поступил не сразу, до него уже успел получить небольшой опыт работы: чертил экстерьерные и интерьерные детали для домов в стиле замков Луары на Карамышевской набережной, а еще работал в столярном цеху — лачил мебель. В более зрелом возрасте успел поработать в нескольких интерьерных фирмах, у архитекторов Цимайло и Ляшенко, в госкомпании «Мосинжинвест», были неудачные потуги начать собственную практику. Я и по сей день еще не отпустил профессию и помимо ресторана занимаюсь еще практикой в архитектурном бюро «Меганом».

Ваня: Я родился в Москве. Пять лет жил с бабушкой в деревне — оттуда впитал любовь к избам, козочкам, курочкам и всяким домашним животным и владениям. Учился в МАРХИ и занимался архитектурой несколько лет в разных компаниях и масштабах. К примеру, мы с Марко открывали сервис капитального ремонта «Сделано», я работал у Саши Бродского, был директором Crosby Studios, но все это привело к тому, что из профессии я ушел.

Сейчас параллельно с рестораном кто-то из нас работает штатным сотрудником в компании, как Леша, кто-то уже обзавелся своим стартапом, как Марко. У меня сейчас нет никакого конкретного дела, есть небольшие начинания, которые только тестируются. Я свободный художник.

Леша: У Артура есть свой шикарный канал, называется «Сыт по горло» — классное юмористическое шоу на тему готовки. Параллельно с этим он начинает развивать свои проекты — думаю, что об этом скоро узнает сеть. Мы растем и развиваем свои скиллы на других площадках. Но параллельно с нами всегда была вот эта мощная история DFF, укрепляющая нашу дружбу и дающая фундамент для стремления в будущее.

Леша: Deep Fried Friends начиналось как хобби и желание встретиться компанией друзей, поставить музыку, пообщаться, с кем-то познакомиться. А превратилось в серьезный проект и неотъемлемую составляющую жизни. Создание ресторана было нелегким путем, но радует, что все получается, наше заведение работает. Мне как архитектору очень трепетно видеть, как проект преобразился из общих идей, рисунков и эскизов во внятный, осязаемый объект — и это не может не радовать. Это вдохновляет на будущие свершения.

Ваня: Мы почти десять лет делаем вечеринки, довольно узнаваемые в городе. Они стали такими не потому, что мы стремились к этому, а просто мы сами от этого кайфуем, нам очень нравится веселиться и веселить других. Когда мы были чуть моложе — после больших проектов в «Стрелке» и «Турандоте» — мы, конечно, мечтали о том, что у нас появится своя площадка. Где нам никто не будет ставить условия и мы будем делать все, что захотим. В 2018 году у нас появилась похожая возможность — веранда, которую мы открыли вместе с рестораном «Фаренгейт». Это был pop-up проект на летний сезон, где мы окончательно поняли, что…

Леша: … что из хобби и дружеских посиделок мы превращаемся во что-то более серьезное и похожее на бизнес.

Ваня: Нет, я хотел сказать, что вечеринки — это не то, с чем мы хотели бы связывать дальнейший рост. Нам хотелось сделать какой-то новый шаг. Когда мы думали, каким должно быть наше место, рассматривали разные варианты, но все они сводились к тому, что это вряд ли будет ночной клуб. Мы думали о бейсбольных полях, кафешках, маленьких подпольных барах, но никогда не загадывали ресторан.

Леша: Если рассматривать понятие «ресторан» в традиционном смысле слова, это в свое время был такой аттракцион, который включал в себя и бар, и вечеринки, и много чего помимо еды от шефа. Мы поняли, что это количество экспириенсов не вмещается в рамки клуба. Клуб — это немного про другое, про энергию и вечное веселье.

Ваня: Во время Первой мировой войны не было особого разделения на ресторан, бар и клуб. Ресторан был социальным местом, куда люди приходили и проводили целые дни: ели, напивались, танцевали. Поэтому ресторан — это такой социальный хаб. И наш ресторан походит на это оригинальное понятие. Это место для гедонизма и для того, что мы всегда любили — встречи и веселье с друзьями. Это дружеская компания, теплый прием, домашняя атмосфера. Оказалось, что ресторан — самый органичный путь, к которому мы пришли.

Леша: Марко как-то заметил, что DFF превратился в одно целое, некий организм, который находит решения любых вопросов путем совместных обсуждений. Да, у каждого из нас свой опыт и вкус, и иногда они могут противоречить друг другу, но в дискуссиях мы всегда находим вариант, который удовлетворял бы всех. Мы как фокус-группа, на которой проверяются основные решения: если нам всем нравится что-то — будь то проект интерьера, пиар или стратегия развития на будущее — значит, это понравится нашим друзьям и гостям.

Тем не менее у каждого есть свой блок задач. Например, Денис Кряжев — генеральный директор ресторана и параллельно шеф-бармен. Он придумывает всю коктейльную карту — у него очень большой опыт в барной и ресторанной сфере — и именно благодаря ему мы вошли в этот бизнес. Как человек из индустрии, он понимал, как бизнес работает, и вдохновлял нас. Денис же привел в команду Антона Ковалькова — нашего шефа и партнера. Это человек с зарубежным опытом, невероятным вкусом и тонким чувством юмора. Марко Михич-Ефтич — наш финансовый директор, он коммуницирует с инвесторами и помогает нам со сметами и рядом важных процессов. Артур Семков отвечает за маркетинг и пиар, и в большей степени он тянет музыкальную составляющую заведения. Я занимаюсь своим архитектурным профилем — внес частичный вклад в то, как был спроектирован и построен ресторан, и сейчас вместе с ребятами думаю над развитием потенциала во дворе.

Ваня: Я занимаюсь арт-дирекшн, отвечаю за наш визуальный образ: вся графика, картинки, меню, мерч — за мной на протяжении десяти лет это укоренилось.

Леша: Если рассматривать нас как бренд, в Москве много кто знает, что такое Deep Fried Friends. В свое время выстраивались очень большие очереди на наши вечеринки. И никто из нас не играет на стороне — к примеру, если Ваня Попов или Леша Морозов пойдет играть в какой-нибудь клуб, никто к нему не придет, потому что нет той аудитории, которая есть у коллектива Deep Fried Friends.

Помню, устраивали большой ивент в «Турандоте» — такой прям рейв в интерьерах рококо. Я тогда отыграл достаточно мрачный сет, потому что такое настроение было — у нас был целый день монтажа в ресторане. Выхожу из-за диджейского пульта, и после всей нервотрепки мне хотелось только выйти на улицу и выкурить сигаретку. Я бегу сквозь толпу, и тут меня кто-то хватает за плечо. Я разворачиваюсь — передо мной стоит девочка и говорит: «Слушай, а что ты такого сделал, чтобы иметь возможность поиграть у Deep Fried Friends?» И меня это поставило в тупик. Я думаю: интересно, а что же я такого сделал? Это был очень сложный философский вопрос.

Ваня: Концепция Deep Fried Friends как музыкального коллектива не изменилась: мы играем только впятером, не приглашая других диджеев. Более того, мы обсуждали нашу концепцию на днях, и несколько часов разговоров привели нас к тому, что DFF — это мы впятером и все. Она не меняется и вряд ли изменится, но нам очень интересно создавать проекты вокруг этого — почковаться на мини-коллективы (Леша с Артуром, Денис с Артуром), играть по отдельности, приглашать кого-то поиграть с кем-то из нас. Иногда это серия, иногда разовое мероприятие — нам просто интересно с этим играть.

Леша: Когда мы открывали ресторан, столкнулись со всеми возможными сложностями, которые можно себе представить. Повышение цен на стройку, задержки производств и поставок материалов, волокита с оформлением документов и, как следствие, открытие на два месяца позже, чем мы планировали.

Ваня: Мы попали на период пандемии. Когда мы доделали проект, ровно на следующий день цены на строительные материалы поднялись в четыре раза — именно в тот момент, когда нам надо было все покупать. Это, конечно, разорвало наши понятия о бюджете, но предстояло работать дальше. И мы просто двигались вперед и все. А как иначе? Ты взялся за это дело и должен его доделать. Нельзя бросить на полпути то, во что ты вкладываешь столько сил, души и любви. Тем более нас много, мы поддерживаем друг друга, и ты знаешь, что тебе есть на кого положиться.

Леша: Где-то нам приходилось ужиматься, где-то мы выискивали дополнительные средства, чтобы закрыть ту или иную задачу.

Ваня: Где-то мы, наоборот, шли ва-банк и говорили: «Нет, мы не можем на этом сэкономить, мы это сделаем идеально и найдем еще деньги».

Леша: В общем, самое важное, что мы запустили проект. Сейчас остается настроить струны, чтобы все играло хорошо.

Сложно пока судить об успехе, потому что лично я не из индустрии и поэтому очень внимательно смотрю по сторонам, впитываю все это. Опыт, связанный с DFF, — это всегда краткосрочные вспышки, вечеринки, спешл-ивенты. В 2018–2019 годах у нас, конечно, была веранда DFF — это был уже проект не на один вечер, но тем не менее он имел какой-то срок. А тут мы ввязались в историю, которая будет с нами годы. И поэтому сложно загадывать, насколько успешна она сейчас, когда мы только стартовали. Мы видим, что у нас хорошо, а что нужно еще улучшить. Хочется, чтобы все работало прекрасно, и пока есть ощущение, что все движется в правильном направлении.

Леша: Перед нашим рестораном есть 700 квадратных метров пустоты, которая из года в год может улучшаться и изменяться. Конечно же, летом мы сложим панорамные окна гармошкой и сделаем здесь террасу с посадочными местами. Конечно же, будет новое меню и гриль. И мы не отступаем от прошлого опыта, поэтому будем стараться делать дневные концерты. В общем, это большое пространство, которое можно использовать по-разному и вкладывать много смыслов.

Ваня: У каждого из нас свои планы на будущее, которые удивительным образом переплетаются во что-то неожиданно классное и удивительное, как этот ресторан. Каждый видит свое, но когда мы собираемся вместе, то из пяти-шести историй придумываем какую-то уникальную, в которую нам интересно погрузиться. И кроме расширения этого места, нового меню, концертов, ярмарок, двора и так далее есть еще много мыслей насчет глобального расширения. Возможно, это будут другие площадки DFF, возможно, свои новые места. По Москве или по России, а может, в Европе. Мы гибкие и мы большие мечтатели.

Я очень люблю ставить себе большие цели. Потому что когда ты открываешь ресторан на пути к этой глобальной цели, он кажется хорошим достижением, а не делом всей жизни. У нас есть гораздо более интересные вещи, о которых мы мечтаем и которыми хочется заняться.

Леша: Ваня очень правильную вещь заметил. Если проследить историю DFF, у нас всегда был какой-то рост, некий челлендж. Нам неинтересно заниматься одним и тем же — это превращается в рутину. У нас были маленькие вечеринки, на которые начало приходить все больше людей. И мы подумали, что из малого двора «Стрелки», где помещается 300 человек, надо переходить в большой двор и сделать вечеринку на 4 тысячи человек. И мы это сделали. Потом думаем: надо сделать ивент в каком-то необычном месте. Так у нас появились проекты типа рейва в «Турандоте» или бала в ГУМе, который мы делали с друзьями Esthetic Joys. Сначала вечеринки были редкими — раз в пару месяцев — и мы подумали: а слабо нам сделать раз в две недели? И мы увеличили эту частоту. А слабо нам сделать pop-up проект на три месяца с программой на каждые выходные? И мы сделали веранду. А что дальше? Надо открывать уже полноценное место. И это такой процесс, в котором есть какой-то закономерный рост. И поэтому уже сейчас есть мечты двигаться далеко за пределы ресторана, когда придет время.

Ваня: DFF для меня — это ребята, которые стоят дороже всего. Это начиналось не из-за бизнеса и продолжалось не для бизнеса. Для меня это желание быть рядом и дружить с этими людьми. И надеюсь, что у них есть такое же желание в отношении меня. Именно это заставляет нас двигаться. Мы всегда друг друга поддерживаем, иногда можем рассориться в пух и прах, но это уже семья, и причем давно. Она, наверное, была семьей даже на тот момент, когда мы только познакомились. Я Лешу впервые увидел на Камергерском переулке среди толпы людей и подумал: «Классный чувак!» И мы с ним познакомились через неделю. Для меня вся наша история именно на таких вещах строится.

Мы с ребятами много смеялись, какими будут DFF через 50 лет. Понятно, что никаких вечеринок уже не будет, но для меня Deep Fried Friends спокойно себе существует на даче, за шашлыками, пивом и обсуждением молодой соседки по участку. И это и есть кайф.

Леша: Ваня очень здорово сказал, и если для меня DFF раньше были друзьями, то теперь это что-то большее — семья.

Фото: Даниил Овчинников