Пять лет назад локдаун показал, что работа в офисе сильно переоценена. Освобожденные от необходимости ездить по два часа туда-обратно люди массово занялись «саморазвитием», распробовали slow life, пересмотрели все сериалы, а заодно и систему ценностей. И вот когда уже казалось, что удаленка с нами навсегда, работодатели начали массово выводить сотрудников в офис. Это при том, что руководителям компаний самим выгоднее не тратить деньги на аренду помещений и оплату электроэнергии. Но желание видеть подчиненных в сборе взяло верх. Или дело в чем-то другом?

Распространенность удаленной работы в России вернулась практически на исходный, допандемийный уровень к концу 2023 года, подсчитали в Высшей школе экономики. Согласно исследованию, сейчас вне офиса трудятся чуть более 1% всех занятых. И это даже не полная удаленка — более половины сотрудников от этого числа работают в «гибридном режиме», то есть все равно ходят в офис несколько раз в неделю. Число удаленщиков в России вообще в несколько раз ниже, чем в других странах — нигде падение их доли после пандемии не было таким резким, как у нас.

«По данным Росстата, сейчас на дистанционной занятости в России находятся порядка 1,5% всех работников. И это при том, что две трети из них трудятся в смешанном режиме и только треть работает полностью онлайн», — говорит автор этой работы заместитель директора Центра трудовых исследований НИУ ВШЭ Ростислав Капелюшников.

В большинстве развитых стран доля постпандемийной удаленки варьируется в диапазоне 10–20%, в то время как в России она по-прежнему считается маргинальной формой занятости. Это было заметно даже во время карантина: на Западе формат дистанционной работы на пике пандемии охватывал 50% сотрудников, а в России — всего 20–25%. «Это очень небольшая цифра, показывающая, что разговоры о доминирующей роли удаленки на нашем рынке труда не имели под собой никакого основания, — отмечает Капелюшников. — В нормальных условиях нельзя рассчитывать на то, что дистанционная занятость получит широкое распространение в обозримой перспективе. При этом, если бы на нас обрушилась еще одна пандемия, это сразу привело бы к росту удаленки, потому что такая форма работы уже освоена российским рынком труда».

По мнению Капелюшникова, в России не садаптировались к удаленке не только работодатели, но и сами подчиненные, а в основе выбора офисной работы лежат более фундаментальные причины, чем кажется на первый взгляд. «Большинству работников не нравится совмещать профессиональную деятельность с домашней жизнью в отличие от людей на Западе, которые охотно на это идут, — говорит экономист. — Парадоксально, но дистанционная занятость — это в каком-то смысле возвращение к доиндустриальным нормам и стандартам организации труда. Ремесленник, работающий на ткацком станке из дома, или торговец, который обращен лицом к покупателю, а за его спиной бегают дети — это все черты доиндустриальной эпохи, где нет ни пространственного, ни эмоционального разделения между домом и работой. Такое разделение способствовало росту производительности труда, поэтому и стало постепенно нормой. Так что офисная работа — это характеристика современного общества и современных экономик».

Руководители предпочитают видеть сотрудников в офисе по ряду причин, которые в основном связаны с большой ролью человеческого фактора на российском рынке труда, считает независимый HR-специалист Зулия Лоикова: «Во-первых, есть позиции, которые требуют присутствия на рабочем месте. Например, карантин показал, что в ритейле не обойтись без кассиров, как это ни странно. Казалось бы, есть кассы самообслуживания, но когда был опыт работы без кассиров, при инвентаризации выяснялось, что очень много недостачи, поэтому пришли к выводу, что без кассиров никак».

Работодатели в России никогда не переведут своих сотрудников на удаленку из-за изменения цикла оборачиваемости труда, другими словами, высокой текучки. Если раньше человек работал в одном месте в среднем от двух до пяти лет, то сейчас люди, особенно в молодом возрасте, часто приходят «просто посмотреть».

«Раньше кадровики косо смотрели на тех, кто проработал в компании меньше двух лет. Сейчас это не имеет значения, — говорит Лоикова. — Изменились конъюнктура рынка, поколенческие взгляды. Молодежь, которая устраивается работать удаленно, имеет тенденцию быстрее увольняться, при этом когда сотрудника хотя бы иногда видят в офисе, можно понять, есть ли у человека мотивация остаться здесь работать или нет. В итоге процесс подбора сотрудника становится дорогостоящим для компании, если такая миграция кадров приобретает массовый характер. Поэтому работодатель заинтересован в том, чтобы с определенной периодичностью видеть людей, помогать им расти».

Российские работодатели в целом придерживаются «красного» стиля управления, который предполагает авторитарный, патриархальный тип взаимодействия с людьми, отмечает Лоикова. В последние годы он снова стал актуальным, потому что страна в целом вошла в эпоху вызовов, в связи с чем компании нуждаются в лидерах, которые взяли бы на себя большую часть ответственности за выживание организации: «При таком стиле управления руководителю не нравится, когда сотрудники рассеяны по разным местам, это входит в конфликт с привычным стилем управления. А люди в России в большинстве своем не любят ответственность, им комфортнее получать указания и исполнять их. Сейчас в компаниях дефицит лидеров принципиально другого формата. Уже нужны не кризис-менеджеры, а руководители с метаподходами, которые умеют работать со своим психологическим состоянием и транслировать это умение команде. Но таких у нас почти нет».

Пандемия действительно поменяла людей, заставив пересмотреть свои ценности. Кто-то понял, что работа не является для него приоритетом. В результате многие стали брать подработки, не связанные с их профессиональной деятельностью, в ущерб рабочему времени. Это особенно распространено, когда человек находится на удаленке. По мнению Лоиковой, это еще одна причина, почему работодатели выводят людей в офис.

В России не сформирована культура взаимодействия руководителя с командой, часть которой работает вне офиса, отмечает HR-эксперт Александра Королева. Удаленный формат труда означает, что руководителям нужно уметь четко ставить задачи и контролировать их выполнение, а еще обеспечивать сотруднику рабочее место и многое другое: «Управлять удаленными командами мы пока не умеем, есть много пробелов, начиная от трудового законодательства и заканчивая вопросами, как фиксировать время работы на удаленке, как вести кадровый учет и другими. По правилам работодатель должен обеспечить удаленщику рабочее место, это может сделать далеко не каждая компания в силу слабой автоматизации», — говорит эксперт.

Удаленная занятость всех сотрудников или даже их части не приживется в России, потому что ведет к увеличению расходов компаний, утверждает ведущий научный сотрудник Центра трудовых исследований ГУ ВШЭ Нина Вишневская: «На Западе и в ряде российских газовых компаний рабочее время человека отслеживается при помощи различных инструментов. Это значит, что должен быть сотрудник, который за всем этим следит, это дополнительные расходы. Кроме того, работнику должны по-хорошему платить за работу на его личном оборудовании. У нас этого нет и вряд ли когда-то будет».

Большинство работодателей вывели сотрудников в офис хотя бы на гибрид, потому что им сложно удерживать команду без личного взаимодействия с людьми, подтверждает основатель кадрового агентства Max Legal Максим Матвиенко: «Нахождение сотрудника в офисе — это один из управленческих инструментов. Я сужу по своим клиентам, многие откровенно говорят, что сложно контролировать человека, который не понимает, где он работает, потому что долго был оторван от коллектива. С карантина прошло уже много времени, поэтому необходимости в полной удаленке для работодателя действительно нет».

Дистанционная работа не ушла из России, она просто приобрела другие, менее официальные формы, утверждает Нина Вишневская: «Удаленка в определенном смысле видоизменилась, перешла на другой уровень. Например, работник может попроситься поработать онлайн вместо того, чтобы, например, брать больничный. Такая форма занятости, естественно, не отражается в статистике, поэтому цифры занижаются».

Подобная практика выгодна и работодателям, поэтому они охотно отпускают людей поработать из дома вместо того, чтобы дать больничный, но все это носит неофициальный характер и основано на личных договоренностях, говорит Александра Королева. Она приводит в пример компанию, которая в качестве эксперимента отправляла по 20% сотрудников работать онлайн в разные дни недели. В результате компания осталась в плюсе, сумев сократить количество рабочих мест, арендуемой площади, снизив множество других расходов и при этом не потеряв контроль над кадрами.

«Можно долго говорить о минусах удаленки, но надо признать, что теперь она стала официально признанной формой занятости. Сейчас она не растет, но может в любой момент рвануть, потому что над нами все время нависает угроза пандемии и не только», — говорит Вишневская.

Иллюстрация: Борис Кустодиев. «Чтение манифеста (Освобождение крестьян)»