Заводская династия — выражение из прошлого века. В СССР быть рабочим и продолжать заводскую династию было почетно и престижно. Сегодня инженерные профессии лишь возвращают себе былую популярность, однако сохранились и заводские династии, которые поколениями работают на одном заводе и не собираются оттуда уходить. 

По странной иронии Московский машиностроительный завод «Авангард», который в 1942 году начал свою работу с выпуска деталей для боевых самолетов, а сейчас производит зенитные управляемые ракеты, находится на остановке «Фабрика игрушек». От станции метро «Войковская» сюда едет автобус. Выходите на «Фабрике игрушек», переходите дорогу — и вот перед вами проходная одного из ведущих оборонных предприятий России…  Неожиданно для Москвы? На самом деле нет, просто столичная промышленность — это еще одна грань города, скрытая от невооруженного глаза. 

«Московский машиностроительный завод “Авангард” — одно из ведущих ракетно-космических предприятий страны. Всего в столице работает более 30 крупных и средних представителей одной из самых молодых и высокотехнологичных производственных отраслей. На них трудятся свыше 30 тыс. человек. В 2020 году предприятия авиационной и ракетно-космической отраслей произвели продукцию, общая стоимость которой превысила 140 млрд рублей», — говорит руководитель департамента инвестиционной и промышленной политики города Москвы Александр Прохоров.

С проходной нас с фотокором провожают до административного здания, где мы должны встретиться с Сергеем Валентиновичем Фурашовым и его сыном Алексеем. Начальник самого большого цеха завода, в котором трудятся 300 человек, Сергей Валентинович пришел сюда в 1978 году учеником наладчика станков с программным управлением. Алексей Сергеевич — талантливый инженер, недавно возглавил другой цех. Отец и сын — настоящая заводская династия. Оба начинали с самых низов и прошли все ступени производства.

Отец

У Сергея Валентиновича характерная внешность. Она удивительно точно совпадает с образом начальника цеха из советского производственного киноромана. Открытое лицо, смеющиеся морщинки в уголках глаз, разговор по существу. 

— Рабочих у меня в роду не было. Родился и вырос в деревне в Рязанской области. Отец — фронтовик, инвалид войны. Работал председателем сельского совета, и мама с ним. Такая, знаете, сельская интеллигенция. Старший брат после восьмилетки пошел в суворовское училище. А мне военная тема не нравилась. Окончил десять классов почти на отлично, с одной четверкой, но провалился при поступлении в московский строительный. Вернулся домой, говорю родителям: «Пойду отслужу, там видно будет». Так и получилось. Демобилизовался из армии, был проездом в Москве, встретился здесь с товарищем, он рассказал про авиационный завод. Я и решил попробовать. Как-то случайно тогда получилось, а оказалось, что на всю жизнь. В 1978 году пришел и уже 43 года здесь.

Мастер Сергей Фурашов оформляет наряды на выполнение производственных заданий, 1987

Рабочая биография Сергея Валентиновича обычная для того времени. Начинал как все — учеником наладчика на станке, дальше наладчик, потом мастер, старший мастер, учеба в институте без отрыва от производства, стал замначальника цеха. На заводе же познакомился с будущей женой. Поженились, родился сын. Сначала жили в заводском общежитии, потом были две комнаты в коммуналке, наконец, квартира от завода.

 Сергей и Валентина Фурашовы с сыном Алексеем, 1982

— Я в 1991-м окончил Московский авиационный институт, факультет радиоэлектроники летательных аппаратов. Примерно в одно время все сложилось: диплом, повышение на работе, квартиру получил. Я работаю, жена работает, сын растет. Все было хорошо и казалось, что так будет всегда, — продолжает разговор Сергей Валентинович. 

Но начались трудные времена. Страна разваливалась, а с ней и все остальное. У завода не было ни заказов, ни денег. 

— Сложное время мы пережили. На заводе даже отопления не было. Приходили утром, а в станках эмульсия замерзла. Жгли костры для согревания. Вот все, что в кино сейчас показывают про те времена, все правда. Денег не было. Не скажу, что наша семья бедствовала, где-то что-то с женой пытались заработать. Но помню и другое: как-то коллега жены пришла на работу, жаловалась, что дочке в школу дала одну морковку на обед. На бутерброд денег не было, морковку дала. Люди работали так, без зарплаты.

По словам Сергея Валентиновича, когда работа завода приостановилась, люди стали уходить. Но он сам даже не думал об этом.

— Мы, конечно, пытались сохранить боевые единицы людей, чтобы производство было хотя бы в небольших объемах. Мне предложили возглавить цех, в который объединили три механических цеха. Людей тогда осталось человек сорок в моем подчинении. В прежние времена в одном цеху по 200 человек работали. 

В 1999 году на заводе можно было или работать, или просто не приходить на работу, получая по вынужденному простою две трети оклада, но оставаться в штате. Как раз лето было, мне знакомые предложили за хорошие деньги поработать прорабом — строить коттедж в Усово, на Рублевском шоссе. Три месяца я там работал. За это время мы полностью дом поставили, газ подвели, электричество подключили. Тут в декабре мне звонят с завода и говорят: «Мы начали работать, ты или увольняйся, или приходи». Я отвечаю: «Нет, я вернусь, я вернусь на завод». 

Вы понимаете, что такое строительство тогда было. Контора, которая по дешевке рабочий труд использует. Там никаких нормальных человеческих отношений. Текучка постоянно. На заводе у нас совсем по-другому. Я вынужденно туда пошел, подзаработать. Себя, кстати, испытал, опыт потом пригодился. Когда с женой двадцать лет назад дачу купили, поставили сруб, а все остальное — полы, двери, окна, утепление — сам делал. 

В 2003 году у нас появился первый инозаказчик — Китайская Народная Республика. С того времени предприятие стало набирать обороты и выпускать профильную продукцию. Технологический прорыв произошел начиная с 2012 года, когда по правительственной федеральной целевой программе можно было приобрести оборудование. Государство оплачивало часть стоимости. Мы закупили современное оборудование. Зарабатывая деньги, тратили их опять на новые станки, обновляя производственные мощности цехов нашего предприятия. Людей набирали, обучали их. Хорошо, что костяк остался, было кому обучать. Трудились в поте лица. Заказ всегда сдавали своевременно. Сейчас уже идем с опережением. 

Сергей Валентинович с гордостью рассказывает о заводе. О том, что рабочих поддерживают. Есть общежитие, если кто снимает жилье, завод частично оплачивает. Люди зарабатывают хорошо. В разговоре его несколько раз прерывает телефон. Точно как в старом советском кино про передовиков производства. Понятно, у начальника мало времени, чтобы тратить его на интервью. Но он все же продолжает отвечать на наши вопросы. 

— Для меня работа здесь никогда не была монотонной. На заводе всегда есть какие-то цели и задачи, которые надо решать, все время надо делать что-то новое. Но главное все же здесь — это люди. Вы знаете, не было такого, чтоб кто-то кого-то подставил. Наоборот, подставляют плечо для поддержки. И всегда так. Мои коллеги почти все возрастные. Я уже больше сорока лет здесь, другие кто чуть меньше, а кто и больше. Есть начальник цеха, который уже больше пятидесяти лет на заводе. Это опыт не одного десятилетия. То есть мы знаем все производство, все тонкости и мельчайшие мелочи. Любые задачи для нас посильны. С таким-то опытом. 

Про своего сына Алексея, который тоже пришел работать на завод почти десять лет назад, Сергей Валентинович рассказывает совсем мало: «Да он сам вам все расскажет. Много разного было, и конфликт отцов и детей — без него не обошлось. Но никогда не давил на него, не влиял на решение, куда идти учиться или работать». 

Сын

Алексей Фурашов по специальности инженер по ракетным двигателям, кандидат технических наук. Выглядит заметно моложе своих 39 лет. Такое же открытое лицо, как у отца, такой же дельный и интересный в разговоре. Он возглавляет цех поменьше, но это один из технологически самых сложных участков, поскольку на производство продукции очень сильно влияет качество сырья, а оно нестабильно. Алексей, как и Сергей Валентинович, начинал с работы у станка. 

— Я еще студентом второго курса МАИ начал ходить сюда на производственную практику. Работал на станках у отца в цехе. Практика была три недели, но я принял решение остаться на заводе на все лето и осень. Вечерами после института приходил и работал на токарном станке. Мне очень нравилось. Момент, когда из какой-то заготовки получаешь конечную деталь нужного вида — настоящее удовольствие. Азарт был, хотелось даже установить рекорд, побольше сделать этих деталей. Отец вечером гнал домой, а мне не хотелось уходить. 

В детстве я все время слышал про завод. До моих 10 лет мы с родителями жили на Старопетровском проезде в коммунальной квартире. Все вокруг были с завода. Дома отец с мамой много говорили про работу, я в этом рос. 

Родители много работали, папа еще учился на вечернем отделении в институте, поэтому когда я пошел в школу, с продленки меня забирали самым последним. Мама, когда меня забирала, баловала то кольцом песочным, то эклером, которые приносила из заводского буфета. Это приятное детское воспоминание со мной до сих пор, и оно тоже про завод, видите.

Потом в 1990-е годы мы получили квартиру и переехали на Планерную, в заводской дом. Очень сложные тогда времена начались. Я прекрасно помню, когда по несколько месяцев не платили зарплату, родители ездили в общественном транспорте на работу со справками с завода, что им по пять месяцев не платят зарплату. Я не понимал, а для чего вообще ездить на работу, где ничего не платят. Это так сильно отложилось в памяти. Еще анекдот, помните, был в те времена популярный: «Мы им деньги не платим, а они все равно ходят на работу, значит, надо вход платным сделать». Это как раз про моих родителей. 

Потом позже, когда мне было лет шестнадцать, отец брал отпуск месяца на три и работал в другой сфере, в строительстве. Тот момент был пиковой точкой, он мог спокойно уйти и хорошо зарабатывать, и я не понимал, почему не уходит. Как только ему сказали, что завод начинает нормально работать, сразу вернулся. В тот момент я не мог это оценить. А сейчас понимаю. Это интерес. Завод у всех ассоциируется как что-то непонятное. Но завод и производство, на самом деле, крайне интересно. На заводе регулярно возникают проблемы, которые как вызов, ты его принимаешь или нет. 

Но тогда сын был уверен, что на завод работать не пойдет. После школы поступил в Московский авиационный институт на факультет двигателей летательных аппаратов. Отслужил два года в Академии ракетных войск стратегического назначения имени Петра Великого. 

— В военной академии меня распределили в научно-исследовательский отдел при кафедре материаловедения. Пока служил, сдал в академии кандидатские минимумы, и по их результатам меня зачислили в аспирантуру в МАИ. После армии продолжил научную работу в институте, писал диссертацию по материаловедению, начал преподавать. Оформился в институте на четверть ставки, кстати, этой зарплаты мне хватало лишь доехать четыре раза до работы на двух видах транспорта и пообедать. Поэтому параллельно работал инженером в одной организации, где хорошо получал. Взял квартиру в ипотеку. Про завод не думал. 

Когда мне тридцать было, отец рассказал, что на заводе предстоит увеличение объема госзаказа. Нужны нормальные думающие сотрудники. Не было такого, что он уговаривал или давил. Мне самому стало интересно. Хоть там зарплата предполагалась меньше, чем я зарабатывал. Но я пошел на собеседование, обозначил, что являюсь специалистом в области материалов. У них как раз была огромная проблема с выпуском качественной продукции с использованием в технологии автоклавного формования. На тот момент был высокий процент выхода негодной продукции и не было понимания, почему это так происходит. Вот меня туда и отправили решать проблему. Проработав вопрос совместно с отделом главного металлурга и проконсультировавшись со своими знакомыми научными сотрудниками из института, удалось разобраться с проблемой и отладить процесс. Если до этого выходило до 30% некачественной продукции, то нам удалось выйти на ноль по итогам года. А это очень хороший результат. 

Позже мне предложили возглавить цех, где при производстве продукции надо было решать много проблем с качеством используемых материалов. Главный металлург тогда сказал: «Даже не знаю, поздравить тебя или посочувствовать».

По словам Алексея, с материалами для производства сейчас в стране большие проблемы. Многие производители — монополисты. Они не заинтересованы в улучшении качества, у них и так все купят. Алексей подробно рассказывает, как можно решить эти проблемы. Изменение правил проведения конкурса среди поставщиков, а также адаптирование под новые условия поставки материалов, расширив области входного контроля. Но пока этого не происходит, все решается на местах едва ли не в ручном режиме.  

Еще Алексей уверен, что заводу хорошо бы двигаться к выпуску гражданской продукции. Надо чтобы что-то новое внедрялось на предприятии. Он сейчас получает второе образование в институте госслужбы. Магистерская работа как раз связана с диверсификацией производства на предприятиях оборонно-промышленного комплекса. Только надо решить основную проблему — экономическую целесообразность. Сейчас методика формирования цены для военной продукции и для гражданской кардинально разная. По мнению молодого инженера, это все надо пересматривать. Он говорит, что ему интересны такие вызовы как технарю. Хочется гражданские проекты реализовывать тоже.  

Алексей, как и отец, обстоятельно рассказывает о заводе, его проблемах и хороших моментах. Но интересно и другое, например, помогает ли отец в работе? Чувствует ли он себя продолжателем династии?

— Нет такого, что меня поставили начальником цеха, потому что отец помог, посодействовал. Те, кто со мной работает, знают это. У нас с отцом абсолютно разный подход к управлению и производственному процессу, свое видение, у него свой опыт, у меня свой. Чаще он ко мне обращается за помощью, когда надо подсказать по программам и компьютерной технике. Я его могу спросить по работе какого-либо узла в ракете.

Почему я еще пошел на предприятие. В зрелом возрасте пришло какое-то осознание, что хочется поближе быть к родителям, позаботиться о них. До карантина, когда можно было, я всегда к нему приходил, приносил ему обед. Он-то солидный, в годах, не потащит контейнеры с домашней едой на работу. А я — да. У меня в понедельник такой баул, чтоб хватило до среды. А в среду следующий баул. Как раз, чтоб увидеть, что он правильно питается. Я его раньше ругал, что майонеза много и еще что-то нездоровое ест. Под присмотром он у меня здесь. Получается, что не папа за мной присматривает, а я за ним. 

Я думаю, отцу приятно, что я пришел на завод. Мои родители были скупы на похвалу в детстве. Но я всегда чувствовал их поддержку. И сейчас, думаю, и он, и мама, которая уже давно на пенсии, рады, что я здесь. Работу моего цеха отмечают на многих совещаниях. Я думаю, что, наверно, отец гордится. 

На Сергее: пальто Etro, рубашка Marks & Spencer, галстук Brooks Brothers; костюм и рубашка Marks & Spencer, галстук Albione; пальто Albione, рубашка Marks & Spencer, галстук Brooks Brothers. На Алексее: пальто, костюм и галстук Albione; пиджак и брюки Marks & Spencer, галстук Brooks Brothers; пальто Etro, костюм и галстук Albione.

Выражаем благодарность магазинам Marks & Spencer, Etro, Brooks Brothers, Albione за предоставленные для съемки вещи.

Фото: Даниил Овчинников, стилист Екатерина Мельникова, визажист Екатерина Еремина