Эта тема понятна каждому. Не только за мной, но и за десятками людей, которые живут в Москве и переезжают с квартиры на квартиру, следует он — человек со сверлом.

Философ Вальтер Беньямин, посетивший Москву в начале прошлого века, писал, что «все пребывает здесь под знаком ремонта». И далее уже не об улицах, а о жилищах: «В холодных комнатах еженедельно переставляют мебель». Кажется, найден ответ на вопрос, что делают соседи сверху целый день — они переставляют мебель. Так можно объяснить вечную возню тех, кто сверху.

Большой город не щадит никого. Многие еще помнят разговор Ксении Собчак с управдомом, в котором экс-кандидат в президенты жаловалась на соседский шум. Тишина в Москве — самая большая роскошь. В уязвимой ситуации находится и бедняк, и богач. За стеной в любой момент может поселиться человек с дрелью. Или над тобой окажется человек с раскладным диваном, или снизу окажется глухая старушка, которая включает в шесть утра радио, а вместе с ним — гимн России.

С детства помню советский мультфильм «История одного преступления» про человека, которого так замучил шум, что он убил дворничиху. Там отлично показана механика того, как герой начинает сходить с ума от соседских шумов. И в конце теряет последние нервы от звука падающих из крана капель.

Что тут скажешь о сверлении стен! Чаты собственников жилья многоквартирных домов полны такими скандалами. Кто-то продолжил ремонт в выходные, а кто-то начал ремонт раньше девяти утра. Все кидают друг другу «закон о шуме» и сами превращают разговор в шум. Шуметь — значит проявлять власть, вторгаться в чужое пространство. Не случайно мы говорим о событиях как о «громких» и «нашумевших».

В последний раз оказавшись в Берлине, я сел с подругой Ларисой в S-Bahn. За разговорами я не заметил, как на соседнем сиденье оказался молодой человек. Он сидел и громко говорил по телефону. Лариса подошла к нему и что-то сказала по-немецки. Молодой человек почти испугался, кивнул и стал говорить тише. Когда я спросил, что произошло, Лариса объяснила: она попросила его говорить потише, так как громкостью своей речи он вторгается в наше частное пространство и доминирует над нами.

А я даже не заметил этого. Я привык.