Незадолго до открытия станции «Карамышевская» Большой кольцевой линии стало известно, что ее хотят переименовать в «Народное Ополчение». Зачем? Ну, может быть, потому что неподалеку существуют и Карамышевская набережная, и улица Народного Ополчения и хочется сделать так, чтобы никому не было обидно? Или просто из спортивного интереса: а ну-ка, что еще в Москве можно переименовать?..  Второй вариант почему-то кажется правдоподобным.

Недавно один собеседник попробовал взять меня на слабо: ну-ну, говорит, москвичка ты наша до мозга костей, хвастаешься, что прекрасно ориентируешься без всяких навигаторов? А отгадай-ка, золотая рыбка, три загадки! Сможешь быстро сказать, где находится платформа Грачевская? Как в девичестве называлась станция МЦД «Кубанская»? А про улицу Уго Чавеса слыхала?!

Ладно, вызов принят. С Грачевской я сориентировалась сразу же — хорошо известный Грачевский парк в районе Ховрино не оставлял простора для двойного толкования. Насчет «Кубанской» 15 секунд помялась, но все-таки ткнула пальцем в Люблино на карте — знания о том, по какому принципу существуют московские топонимы, не пропьешь. А вот с улицей Уго Чавеса пришлось позорно сдаться. Оказалось, что это небольшой променад вблизи метро «Динамо».  Проассоциировать его было абсолютно не с чем. И вот это — серьезная проблема.

Потому что урожденный москвич или человек, проживший в городе достаточно времени, привык ориентироваться интуитивно. Среднеазиатское название он будет искать на юго-востоке Москвы, а прибалтийское — на северо-западе. Улицу, носящую имя кого-то из героев революции 1905 года — в районе Пресни, героев 1812 года — неподалеку от Триумфальной арки, ну и так далее. Мало кто это правило может объяснить, но все понимают.

Что же, спасибо комиссии по названиям улиц Москвы полувековой давности. Они выбрали беспроигрышный метод работы: давать названия по географической ориентации. Получилась этакая топонимическая роза ветров, а позднее возникли топонимы, которые не имеют прямой привязки к северу или к югу, но связаны с ними ассоциативно. Например, в районе Рязанского проспекта и Окской улицы в 1964 году появился Есенинский бульвар, названный в честь поэта, родившегося, как известно, на Рязанщине. Хорошая и простая стратегия. Ну а как было иначе? Когда в городскую черту вошли подмосковные деревни, на карте получился избыток Школьных да Коммунистических улиц, а ориентироваться-то как-то надо было…

Звучит логично. Вот только все мы не без греха, и Москва тоже. Многие московские топонимы вообще не поддаются никаким законам логики: их нужно просто знать. Потому что Большая Академическая улица находится ровно на противоположном конце города от станции метро «Академическая». Чтобы разобраться в разнице между улицами Ивана Бабушкина и Летчика Бабушкина, потребуется хотя бы минимальное знание истории. Понять, почему Флотская на севере, а Судостроительная на юге, просто так не удастся: рассуждающий логически человек будет искать их рядом. Сообразить, что метро «Юго-Западная» находится в Западном округе, тоже невозможно без должной подготовки. Ну а насчет Сокола, Сокольников и Соколиной Горы уже разве что ленивый не пошутил.

Дальше — больше. Новые станции метро открываются с такой скоростью, что мы не успеваем их запомнить (я, кстати, до сих пор думаю, что красная линия метро заканчивается на «Юго-Западной»). И ладно бы безобидное продление той же красной или, например, зеленой линии — догадаться, где могут находиться станция «Ховрино» или «Коммунарка», все-таки несложно. А вот станции с изящными обтекаемыми названиями «Лесопарковая» или «Озерная» заставят поломать голову: мало ли в Москве лесопарков! Или, скажем, станция «Юго-Восточная» — как с ходу угадать, в какой точке Юго-Восточного округа она спряталась? Так что «Карамышевская» (или она все же будет «Народным Ополчением»?) — это пустяки, дело житейское. Все обойдется малой кровью — люди не запутаются: хоть тушкой, хоть чучелком, а приедут в нужный район.

Есть ощущение, что Москва просто держит нас в тонусе. Чтобы не расслаблялись и не цедили лениво через губу: мол, да я москвич, чего я нового могу узнать в этом городе, сто лет тут живу и давно все выучил наизусть!

Москва снобам не верит. И не прочь их подразнить. Никаких других объяснений тому, зачем понадобилось в 2014 году переименовывать «Улицу Подбельского» в «Бульвар Рокоссовского», а год спустя пытаться выбрать новое название для «Войковской» (затея успехом не увенчалась, и слава богу), я найти не могу. Особенно если учесть, что каждый третий москвич-обыватель вряд ли вспомнит, кто такие этот Войков и Подбельский и почему из-за них такие драмы разворачиваются.

Или, может быть, в Москве просто так принято: каждое поколение должно пройти через испытание путаницей с названиями? Иначе несправедливо: 30 лет назад все чертыхались, пытаясь разобраться с «Колхозной» и «Сухаревской», «Ждановской» и «Выхино» и, в конце концов, Большой Никитской и улицей Герцена, а тут вдруг какая-то стабильность? Непорядок.