Все были в Египте хотя бы раз, все, кроме меня. Как-то постоянно откладывала, думала, ну уж сюда-то попасть не проблема. Захочу и полечу! Шли годы, но Египет почему-то не приближался. Даже наоборот. А за эти годы я вдруг превратилась в фаната египетской истории, хотя ничто не предвещало.

В музеях Лондона, Парижа, Берлина, в Пушкинском меня упрямо сносило к отделу Древнего Египта — стройные жрецы и жрицы, писцы в позе лотоса, простолюдинки с прическами Цветаевой, копченые мумии, фаюмские портреты, скарабеи, канопы и таинственные коробочки, которые «архитекторы решили не открывать» (я видела такую на выставке в Музее арабского мира в Париже). Бог по имени Птах и бог по имени Бес…

Я так увлеклась, что даже нашла в библиотеке отца советский учебник египетского языка и одолела несколько уроков, выяснив в процессе, что древние египтяне обозначали одним и тем же символом понятия «плохой» и «маленький», что наводит на определенные мысли.

В общем, когда меня спросили пару месяцев назад, поеду ли я в Каир на книжную ярмарку, я ни секунды не медлила с ответом. Пусть даже главный музей Египта в 2011 году ограбили какие-то негодяи, там наверняка осталась масса всего интересного.

Каирцы особенно ярко проявляют свой темперамент за рулем. Наш отель, расположенный в районе Наср-Сити, находился на одном берегу многорядного проспекта, и чтобы перейти на другой берег, требовалось избежать столкновения с несущимися на всех парах машинами, которые и не пытались притормозить при виде пешехода. Ну пешеход, и что теперь? Говорят, здесь сбивают за день не меньше десяти человек, только я не поняла, именно на нашей трассе или по всему городу. Местные пешеходы обладают умением пересекать эти страшные автомобильные моря, кишащие непрерывно сигналящими машинами, но мы поначалу трусливо жались на обочине, а потом стали потихоньку пристраиваться за каирцами, вознамерившимися перейти на другую сторону. Зачем переходить? Ну, например, если надо поменять доллары на египетские фунты — в гостинице этого не делают.

В ответ на мой вопрос, куда выбросить окурок (урн здесь еще меньше, чем светофоров), Андрей из нашей группы предложил чтить местные традиции — и бросать все себе под ноги. Мусора здесь много, да. Есть даже целый Город Мусорщиков, но мы туда отправиться не решились, посетив вместо этого Город Мертвых — уникальный район Каира, где жизнь на кладбище кипит и бурлит: прямо среди могил стоят дома, есть свои мечети, есть даже футбольное поле. Есть тут и домашние животные, но когда я захотела сняться на память с кем-то вроде буйвола, строгая местная жительница, тут же выскочившая из-за стены, выглядевшей так, словно рядом с ней непрерывно расстреливали на протяжении многих лет, потребовала плату за снимок.

Мертвые мертвыми, грехи грехами, деньги — деньгами. Обмен иностранной валюты производится в Каире только при наличии оригинала паспорта, который внимательнейшим образом осмотрят и отсканируют со всех сторон. Рикши продают грязненькие бананы гроздьями, тощие коты ждут угощения от молодых египтянок (лишь одна из четырех — в платке), попивающих что-то со льдом за столиком уличного кафе. Мы упрямо заказываем одно и то же — манго фреш и местное пиво (если кто не знает, Египет считается одной из родин этого напитка).

Жизнь в Каире дешевая — во всяком случае, еда и такси, на которые уходит львиная доля наших заработков в Москве, по карману не ударят. Другое дело, как вызвать такси, если не знаешь арабских цифр? Убер-то работает, но понять, твой ли Фади прибыл к месту заказа, затруднительно. Пришлось выучить арабские цифры — это не так сложно, как оказалось. 1 и 9 вообще как наши, 0 — это 5, а 2, 3 и 7 тоже как наши, только повернутые на 90 градусов. Остальные — методом исключения, а ноль просто точка — . И вот приезжает Фади: не вынимая сигареты изо рта, приветствует нас и под египетский рэпчик везет к месту назначения. Непрерывно сигналит и болтает с кем-то по телефону. Пальцы у Фади неправдоподобно длинные, а сиденья в машине украшены сверху звериными мордами — так что на тебя всю дорогу пялятся какие-то мохнатые жутики.

Курить в машине можно. Курить можно, в принципе, повсюду. В первый вечер я стыдливо вышла с сигареткой на улицу, и следом за мной тут же высыпалась толпа швейцаров и носильщиков: «Смокай внутри, мадам!»

Когда едешь в такси по Каиру, то начинаешь чуть-чуть лучше понимать местное дорожное движение. Даже при том, что на уличные указатели смотреть бессмысленно — они ничего не сообщают. Зато начинаешь слышать, как машины общаются друг с другом — это не какофония сигналов, а вполне осмысленный разговор: пропусти, куда прешь, козел, вот дура, спасибо и так далее.

Каир, как пояснил оказавшийся в нашей группе арабист, молодой город, ему лишь 1000 лет. За это время здесь успели понастроить зданий, выдержанных в десятках архитектурных стилей: тут и коптские церкви, и пышные византийские храмы, и мусульманские дворцы, и современная телебашня «Лотос». Современная многоэтажная застройка уродлива, как во всем мире, но особняки «времен Агаты Кристи», которые безжалостно сносились в пору нехватки жилья, чудесны и даже не так обшарпаны, как могло бы быть. Прекрасны местные полузаброшенные кинотеатры, в которых лучше не показывать кино, а снимать, причем фильмы ужасов.

Но самое сильное впечатление оставляют постройки древней Цитадели, к которой мы плелись пешком из Города Мертвых. На ходу брюки нашего арабиста пометила явно хорошо питавшаяся местная птица. Арабист не утратил при этом ни капли своего энтузиазма и жизнерадостно учил нас теперь уже восточным жестам — если хочешь показать местному, что тебе не нужны его услуги (а их в Каире щедро предлагают всем и каждому), надо слегка выпятить вперед подбородок, если просишь принести счет, следует положить ребро одной ладони на запястье другой, ну а просьба подождать немного выражается в быстром перебирании пальцами в воздухе (как будто вы готовитесь что-то посолить или жалуетесь, что вам не хватает денег на жизнь).

Напротив Цитадели, она же крепость Саладина, построенная в XII веке, находится одна из знаковых каирских мечетей, шедевр мамлюкской архитектуры мечеть султана Хасана. Нам, не подкованным по части мамлюкской архитектуры, она интересна тем, что ради облицовки стен этой мечети были ободраны великие пирамиды — те самые, из учебников древней истории за пятый класс. Идешь по жаре ко входу в Цитадель, преследуемый бездомными собаками и священными котами, смотришь, как лениво качаются на слабом ветру чубчики пальм, и внезапно упираешься взглядом в бездомного, бросившего причал между крепостными стенами и мечетью: он укрыт чем-то вроде пледа и, судя по всему, крепко спит.

Цитадель в Каире решили строить как ответку крестоносцам, зачастившим в Африку, говорят, что она была когда-то облицована мрамором, но потом рачительный султан-строитель велел содрать его и отправить в Турцию. Сегодня здесь то и дело ловишь себя на мысли, что ты в Венеции или Стамбуле, и невозможно поверить, что в «шаговой доступности» отсюда, как выражаются чиновники, Город Мертвых с его жутковатыми насельниками. Все дорого-богато, особенно, конечно, в Алебастровой мечети, ради посещения которой придется раскошелиться на приобретение ярко-синих больничных бахил (5 фунтов пара). Внутри голова идет кругом от роскоши, свисающих отовсюду фонарей, мозаики и золота: кажется, что ты попал внутрь калейдоскопа, и его теперь встряхивают вместе с тобой, меняя орнамент. А со смотровой площадки Алебастровой мечети видны грудки древних пирамид Гизы — фактического пригорода Каира.

Пирамиды стали для меня грандиозным разочарованием. Прежде всего очередной Фади никак не мог к ним подъехать — норовил высадить в пяти-шести километрах от входа. На трассе наше такси кружилось как газель, отгоняя стервятников: проводники жутковатого вида то и дело тормозили нашу машину, утверждая, что прямого подъезда к главной достопримечательности Египта не имеется, поэтому будет лучше одолжить прямо тут, на хайвее, верблюда и прибыть к пирамидам верхом. Конечно, они, мягко скажем, лукавили, и в конце концов мы все-таки добрались к нужному месту, как и хотели, в машине.

Выстояли грандиозную очередь за билетами (зайти внутрь пирамиды стоит отдельных и немаленьких денег), потом почти такую же — в платный туалет (нам даже выдали специально напечатанные красивые билеты для посещения уборной!). И, наконец, подошли к тому самому чуду света, о котором все слышали, и увидели, что они действительно ободраны в пользу других архитектурных построек. Но дело даже не в этом, просто вокруг пирамид клубилось такое количество туристов, торговцев и верблюдов, что ощутить величие никак не получалось. Стопроцентный аттракцион, где даже длиннолапый Сфинкс напоминал скорее о Диснейленде, чем о странной фантазии древних правителей Египта прятать свои мертвые тела так, чтобы их никто и никогда не потревожил.

— Но именно их и потревожили! — сказал Андрей. — Если бы фараоны знали, что их вытащат из пирамид и разложат под стеклянными колпаками в музее, вряд ли они бы так парились по поводу захоронений и всего этого строительства.

Мы предполагаем, что главной целью жизни древних египтян была подготовка к смерти, точнее, к тому, что настанет после смерти. Загробная жизнь, по мнению предков таксиста Фади, должна быть обставлена с максимальным комфортом, поэтому в гробницах сохранились нетронутая мебель, утварь, украшения, все то, что понадобилось бы фараону или знатному египтянину до того, как перейти на другую сторону (не исключено, что этот переход осуществлялся легче, чем переход проспекта в районе Наср-Сити).

Вот такие мысли посещают гостей музея, выстроенного в начале прошлого века в Каире по проекту французского архитектора. Не отягощенный многими познаниями любитель теряется среди множества экспонатов: напомню, что количество их уменьшилось после знаменитого ограбления, и теперь не только на входе, но и при выходе из музея каждого гостя внимательнейшим образом обыскивают — вдруг подтянули мумию? Любитель в музее теряется, потому что не понимает, куда идти и чем в первую очередь любоваться: семейными скульптурными портретами в кубических как бы ваннах, рельефами, стройными Исидами или странными богами с женскими телами? Моя любовь — древние рельефы, выцарапанные на известняке в немыслимые времена, плита Нармера, где сановник вечно несет сандалии шефа, хитро улыбающиеся писцы, носильщик, как две капли воды напоминающий курьера Яндекс Лавки, и фараоны-качки…  Главное, запомнить, что на первом этаже экспонаты расположены по хронологии, а на втором — по типологии. Проще говоря, ищешь ювелирку и саркофаги — поднимайся по лестнице вверх. Интересуешься, как развивалась египетская скульптура — оставайся внизу. Вообще оставайся здесь как можно дольше, хотя охватить весь музей за один день все равно не получится — рано или поздно рабочие часы закончатся, и тебя вынесет в сувенирный магазин, где продаются современные свитки-папирусы и школьные пеналы-саркофаги. А потом ты окажешься во дворике, где готовят почему-то фиш-энд-чипс, блюдо, придуманное в стране, куда вывезли в свое время половину древних сокровищ Египта. Вполне себе вкусный оказался фиш-энд-чипс.

Фото: DPPA/Sipa USA/East News, shutterstock.com