К концу 1920-х годов комсомольцы Москвы начали подозревать, что комсомольцы Ленинграда серьезно обскакали их по части пропаганды среди трудящихся.

В самом деле, в Ленинграде уже года два как существовал и пользовался бешеным успехом у публики Театр рабочей молодежи, возникший на базе рабочей театральной студии при Доме коммунистического воспитания молодежи им. М. В. Глерона. Их спектакль «Сашка Чумовой» (А. Н. Горбенко) отличали свежая плакатность стиля и агитационный задор. Именно ленинградцы первыми начали развивать идею театра как «агитационного инструмента комсомола».

Правда, при Московском комитете комсомола тоже существовала театральная студия для рабочих, но размах был не тот. Недоработку решили исправить осенью 1927 года. Студии выделили здание бывшего кинотеатра на Спартаковской улице и 27 октября торжественно открыли Центральный театр рабочей молодежи (ТРАМ). Тогдашняя труппа ТРАМа представляла собой пестрый букет из рабочих и непрофессиональных актеров, игравших в районных и самодеятельных театрах.

Поначалу концепцию строили именно на непрофессионализме исполнителей — днем мы работаем на благо страны у станка, а вечером несем искусство в массы. Но первая же премьера — спектакль «Зеленые огни» (1928) — показала, что так театр не работает. Спектакль со всем комсомольским задором ставили своими силами. Сами писали текст, сами придумывали режиссерские ходы, сами играли. В итоге спектакль провалился.

Тогда ребята из московского ТРАМа решили не изобретать велосипед, а позвать из ленинградского ТРАМа опытного организатора постановочной части Павла Соколова. Из Ленинграда же приехал художник Евгений Кибрик, а молодой талантливый композитор Исаак Дунаевский нашелся в Москве — он был музыкальным руководителем театра «Эрмитаж» и понимал, что значит музыка в спектакле.

Новую премьеру решили взять из ленинградского ТРАМа, чтобы уж наверняка. Спектакль «Зови фабком!» уже с год срывал аплодисменты тамошней публики. Премьера действительно удалась. ТРАМ постепенно обрел устойчивую популярность среди столичной молодежи. Им всерьез заинтересовался Всеволод Мейерхольд, усмотревший в стихийной революционной эстетике театра нечто близкое своим сценическим концепциям.

Первое время у театра не было формального руководителя. ТРАМом управлял рабочий совет из актеров, авторов и режиссеров. Впрочем, обязанности особенно никто не делил, все делали сообща. Именно атмосфера общего дела, коллективизм, простота и подчеркнутый непрофессионализм постановок придавали ТРАМу главное очарование в глазах зрителей. На афишах ТРАМа даже не писали имена исполнителей ролей, этот театр был вообще не про звезд и личную славу. Здесь на сцене танцевали и пели вместе с залом знакомые песни и танцы. Все было не как в театре, а как в жизни. За это ТРАМ и любили.

Но юность и революция могли работать только на короткой дистанции. Надо было взрослеть. У ленинградского ТРАМа именно это и не получилось. А вот московский действительно сумел стать настоящим театром.

В 1932 году ТРАМ получает в свое распоряжение здание бывшего Московского купеческого клуба на Малой Дмитровке. И именно в 1932-м в театр приходит группа молодых и талантливых режиссеров МХАТа: Николай Горчаков, Николай Хмелев и Илья Судаков. Тогда же в театре работают Михаил Булгаков и знаменитый по первому советскому звуковому фильму «Путевка в жизнь» актер Николай Баталов. Главой театра стал режиссер Судаков, и жизнь труппы радикально изменилась. Поначалу зрители этого не заметили. Новая премьера «Девушки нашей страны» Ивана Микитенко про веселых девушек-бетонщиц снова была встречена на ура. И только знатоки обратили внимание, что это уже не самодеятельность, а настоящая качественная система Станиславского.

Но и это был еще не знаменитый «Ленком». Для настоящего театра надо было освоить мировую драматургию, научиться ставить классику. Как только в середине 1930-х трамовцы попробовали поставить кое-что из Островского и Пушкина, их ждал первый творческий кризис.

Когда в 1937-м советские власти решили вмешаться в бурную и стихийную театральную жизнь, это для многих, например для Мейерхольда, кончилось очень плохо. Но ТРАМу повезло. Молодежный театр мудро слили с театром-студией Рубена Симонова, который, следуя заветам учителя Евгения Вахтангова, умел блестяще работать с классическим репертуаром. Театр возглавил мхатовский режиссер Иван Берсенев, а отработавшее свое звонкое революционное имя ТРАМ было заменено на более основательное — Московский театр им. Ленинского комсомола, то есть «Ленком». С этого момента ленкомовские интерпретации классики («Живой труп», «Сирано де Бержерак») становятся любимыми спектаклями москвичей. А началось все с того, что «живой труп» классического русского театра был скрещен с веселыми девушками-бетонщицами. И вот тогда все заверте…

Фото: фрагмент спектакля ТРАМ «Зови фабком»