Быт российской провинции получается в литературе лучше, чем в кино. Описывая испачканную матерными словами стенку больничного цвета в подъезде, талантливый писатель умеет подметить вроде бы деталь, но важную, воздействующую сильнее, чем вид этой же стены на экране. На экране это просто стена, в книге же ее можно описывать на многих страницах так, что будет не скучно — было бы что сказать автору. А Алексею Сальникову есть что сказать про жизнь, почти никак не изменившуюся за последние 40 с лишним лет — именно столько аспирину, от которого Петровым здесь как минимум не становится хуже.

«Петровы в гриппе» выходят в российский прокат 9 сентября в сане участника конкурсной программы Каннского кинофестиваля, где получили приз за операторскую работу Владислава Опельянца. Режиссер Кирилл Серебренников, как будто боясь показаться слишком театральным для кино, слегка перелопатил хронологию романа и сделал переходы от жизни взрослого Петрова (Семен Серзин) к детским сценам и вообще прошлому (Петров с Петровой занимаются сексом в библиотеке прямо под носом у собравшихся на творческий вечер литераторов, хотя дело происходило намного раньше) почти без монтажных склеек, отчего разные времена как будто сосуществуют в одном кадре.

Сложность с экранизацией в данном случае заключается в том, что лучшее, что есть в романе, перенести на экран почти невозможно — как показать такое наблюдение, например: «Игорь честно дошел до ближайшей урны, совершенно пустой, хотя рядом с урной было столько окурков, будто урна ждала кого-то на свидание и много курила»? На экране это будет просто урна с окурками. Зато когда два старика спорят о политике в автобусе, в версии Серебренникова кто-то вытаскивает Петрова на улицу и заставляет палить в приставленных к стенке «евреев у власти». Ирония и подтрунивание сменяются жестокостью и убийствами. Видно, что Серебренникову не смешно там, где Сальников все-таки усмехался.

Так же сложно экранизировать безумие Петровой (Чулпан Хаматова). У Сальникова оно проявлялось раскручивающейся в ее животе спиралью. В кино такое не покажешь, поэтому белки глаз Петровой чернеют, как будто Хаматова представила себя в «Сумерках» или «Ночном дозоре».

Роман Сальникова как будто специально был написан, чтобы понравиться автору «Изображая жертву», только Сальников, конечно, больше, чем Серебренников, ассоциирует себя со своим героем, автомехаником Петровым. Когда Петров под напором встреченной в транспорте сумасшедшей (Елена Морозова) сводит глаза к окну в усталой мольбе: «За что?», кажется, что все люди на свете вызывают у него ту же реакцию. Петров, которому все окружающее общество показывает свою невменяемость, просто хочет делать свою работу, иметь нормальную семью и немного самовыражаться рисованием комиксов. Грипп здесь выступает как нестрашная болезнь, от которой, конечно, не умрешь, но она все равно мешает жить.

Серебренников старше Сальникова на 9 лет, но понятно, почему они оба поколенчески близки. Оба сформировались в 1990-х, застали советское время в детстве, наблюдали наступление постсоветской жизни, читали примерно те же журналы и смотрели те же фильмы. Осознание, что все вокруг должно идти по-другому, точно не так, как идет, присуще думающему поколению 40–50-летних, с тоской наблюдающему общественные реакционные возвращения в прошлое в последние годы и новое скатывание в политическую изоляцию страны.

В романе Сальникова атмосфера одновременно скуки и хаоса безумия есть в длинных описаниях дороги, города и людей. Перед Серебренниковым стояла задача упаковать 400 страниц в смотрибельный хронометраж. Фильм тем не менее длится долгие 2 часа 25 минут и кажется еще длиннее оттого, что там, где у Сальникова вроде бы почти ничего не происходит, у Серебренникова происходит слишком много. От этого можно устать.

И все же фильм хорош тем, что дал экранную жизнь этому типичному герою нашего времени, Петрову, устало переносящему современную суматошную действительность, которую нет смысла пытаться понять и тем более контролировать.

Сцены детской елки, запомнившиеся Петрову на всю жизнь, Серебренникову удались даже лучше, чем Сальникову — они сделаны на контрасте светлыми, как само детство, когда не наступил еще морок зрелости и обязательств.

Здесь прекрасные актерские работы второго плана Юлии Ауг, Ивана Дорна в роли друга Петрова, непризнанного писателя Сергея, Варвары Шмыковой в роли матери Петрова, Николая Коляды. Я даже заметил двух авторов «Москвич Mag» — Анну Наринскую и Дмитрия Макарова — в эпизодах. Редактор литературного журнала, которому писатель Сергей приносит свою рукопись, говорит ему, что большая часть написанного — плагиат, вторичный мусор. Но есть произведения оригинальные, которые очень точно описывают время и место, и «Петровы в гриппе» с их блевотными красными коврами-дорожками, неудачниками, которые будут смотреть «Осенний марафон» вечно, потому что живут прошлым или даже в каком-то застывшем времени между прошлым и настоящим, делают это очень хорошо. И книга, и фильм.

Фото: СППР