Корпоративные разборки внутри созданного покойным Андреем Трубниковым косметического гиганта были, пожалуй, главным бизнес-скандалом уходящего лета до тех пор, пока не случилась история с «Тануки». За происходящим лучше всего наблюдать, просматривая корпоративный инстаграм, до сих остающийся главным рупором сопротивления политике нового руководства. Сотрудники жалуются на отключенные пропуска, на появившихся в офисе «бойцов» ЧОПа Alfa Force, на закрытие доступа к рабочим компьютерам, собирают митинги и объединяются вокруг первой жены покойного бизнесмена Ирины Трубниковой.

Судя по последним новостям, «захватчики», которыми руководит новый президент компании Сергей Буйлов, забаррикадировали все проходы и часть помещений офиса при помощи «фортификаций» из швабр, вешалок и стремянок. Неизвестные люди выносили документы и запирали на замок бухгалтерию. Сотрудники взывали к общественной поддержке, что, мягко говоря, нетипично для корпоративных конфликтов. Наследники Трубникова в это время яростно судятся с компанией. На днях десятки магазинов Natura Siberica погасили огни и закрылись, производство прекращено. А сегодня представитель Ирины Трубниковой сообщил, что она намерена возобновить производство и косметику все-таки будут выпускать на двух заводах в Подмосковье. Уже никто не понимает, что происходит. Ну что ж, попробуем разобраться.

«Мы строим империю с нуля и на века»

Андрей Трубников со своими кремами и шампунями в свое время возник из ниоткуда, как чертик из табакерки. То, что затем превратилось в созвездие всемирно известных косметических брендов с продажами по всему земному шару, буквально от Токио до Лондона, начиналось с арендованного помещения бывшей химчистки на улице Карьер, где стояло несколько примитивных реакторов, в которых смешивались компоненты.

«Представляете большую-большую кастрюлю, у которой есть крышка и мешалка с редуктором, которая просто опускается и мешает. Потому что шампунь — это простой продукт и создается буквально простым перемешиванием. Как мы варим с вами суп. Добавили, размешали, растворили в воде специальные ингредиенты — получился шампунь. Дальше было несколько столов, где разливали этот шампунь через обычные, самые простые дозирующие установки по флаконам, закрывали крышками, наклеивали маленькие этикетки, и все это было упаковано в маленькие коробки. Ничего не было механически, все вручную. В реактор загружали ведрами ингредиенты. Не было электронной подачи, не было ничего. Сливали потом это в бочки, бочки перемещались туда, где дозировалось это все, шланги опускались в бочку», — вспоминала главный технолог компании Анастасия Волкова, давая интервью для книги Алексея Белякова «Трубников: бизнес против правил».

Правда, начиналось все не с шампуня, а со средства для мытья посуды «Волшебница», для этикетки которого Трубников собственноручно вырезал из страницы каталога «Отто» модель в образе среднестатистической домохозяйки. Узнав о том, что базовая формула подобных средств «не хуже, чем у Fairy», общедоступна и стоит копейки, он уже тогда вывел для себя те принципы, на которых впоследствии выросла его будущая империя. Вот они:

— все производители смешивают примерно одно и то же, покупатель платит за бренд и за стоящую за ним историю, а не за компоненты;

— главное — это упаковка, а не содержимое;

— бренды должны плодиться как хомячки, буквально придумываться на ходу и столь же стремительно исчезать (сам Трубников любил повторять, что «рынок косметики — это рынок новинок»);

— вставать своей продукцией на все возможные полки;

— продавать дешевле, чем конкуренты.

О самом же Трубникове все говорит одна история из его молодости — в разгар перестройки он зарабатывал до нескольких сотен долларов за день тем, что водил американских туристов на верхний этаж гостиницы «Орленок» и показывал им стоявшее напротив невзрачное административное здание, заявляя, что в этом доме живет сам Горбачев. Мол, иногда даже можно увидеть, как генсек выходит на прогулку. Наивные американцы верили и платили по 10 долларов с носа за подобную «экскурсию».

Свою первую фирму «Фратти НВ» Трубников создавал не в одиночку, а на паях с обрусевшим сирийским предпринимателем Юсефом Ватфа Хамедом. Момент был выбран как нельзя более удачный: только что всю страну «причесало» кризисом 1998 года, все, что покупалось за доллары, стало стоить в три-четыре раза дороже, и люди начали яростно экономить. Вот тут и появляется «Волшебница», почти такая же, как Fairy, но по «народной» цене. Правда, бытовая химия Трубникову быстро наскучила, и он заинтересовался непаханым отечественным производителем рынком косметики. Пробными шарами стали шампунь и крем «Русское поле», а в 2002 году, уступив свою долю «Фратти НВ» сирийцу за 200 тыс. долларов, Трубников создаст компанию «Первое решение», которая выпустит линейку «Рецепты бабушки Агафьи». Бабушка принесет Трубникову миллионы.

Это как раз та самая история, на примере которой идеально раскрывается творческий метод Трубникова. Никакой сибирской травницы Агафьи Тихоновны Ермаковой, понятное дело, никогда не существовало. Но и связанные с ней культурные реминисценции на самом деле куда глубже, чем просто «деревенская старушка-травки-волшебство». Поколение 1970-х наверняка запомнило появлявшиеся накануне перестройки телепередачи и газетные публикации про затерянные в тайге тайные поселения старообрядцев. Самым известным из таких семейств были Лыковы, просуществовавшие в полной изоляции с 1938 года и не знавшие даже о Великой Отечественной войне. У Лыковых была младшая дочь по имени Агафья, она-то и дала имя персонажу с этикетки. И сразу становилось понятно, на кого все это рассчитано — продукт идеально бил в потребительские предпочтения женщин на излете молодости либо средних лет, со скромным заработком, на тех, кто все понимал и не ждал от косметической продукции никаких чудесных преображений, но кому при этом хотелось бы «хоть немного выглядеть». На то же самое намекала и цена — 6 рублей за флакон, или 0,2 доллара по тогдашнему курсу, но за эти деньги потребитель получал не только шампунь, но и ломовой брендинг, не хуже, чем у «фирмы». Трубников заставлял своих дизайнеров перерисовывать несчастную бабушку раз этак сто — то ему не нравились уголки глаз, то расположение морщин, то крестик на цепочке вместо веревочки. И так, пока не получился «тот самый» образ.

Как раз в это время потребительские предпочтения россиян начали разворачиваться в сторону отечественной продукции, и бабушка Агафья стала идеальной «Не колой для Николы». Ее разбирают как горячие пирожки, от нее ждут новых шампуней, пен и скрабов, ее подделывают и просят еще. Трубников понял, что поймал волну, и стал плодить «бабушек» со страшной силой. Сам он любил сравнивать свой бизнес с автоматом: «Я как его вытаскиваю, начинаю палить, и куда-нибудь что-нибудь попадает». Там, где обычная косметическая фирма имеет в своем каталоге по 300–400 наименований, у него их было почти 3 тысячи. Если «Шварцкопф» или «Хенкель» выпускают за год по 10–15 новых шампуней, то «Первое решение» выставляют на полки 45. Линейки продуктов рождались буквально за три месяца, а на их разработку тратилось от силы пара десятков тысяч долларов, причем большая часть этих денег уходила на дизайн.

С той же легкостью Трубников создавал и новые бренды под разные сегменты рынка и разного потребителя. В 2008 году, предчувствуя грядущее всеобщее увлечение органической косметикой, он открыл компанию Natura Siberica, из которой выйдут фирменные магазины Organic Shop, марки Organic People, Planeta Organica, Natura Kamchatka и т. д. Многие такие бренды появлялись сугубо случайно. Когда в результате событий 2014 года украинцы стали бойкотировать российские товары, Трубников мгновенно переписал 84 своих товарных знака на эстонскую фирму OU Good Design, а заодно породил линейку Natura Estonicа, с которой двинулся в Европу, надеясь компенсировать там потери от падения продаж в РФ и на постсоветском пространстве. Когда в 2014–2015 годах новая волна патриотизма заодно породила и моду на советское ретро, Трубников запустил линейки «Здравницы СССР» и «Серп и Молот». Надо было втереться к британскому потребителю — вересковых холмов любителю — появляется линейка Natura Siberica & Alladale с травами из одноименного шотландского заповедника. Одно время Трубников носился с идеей продавать японцам косметику на травах, собранных на Курильских островах, пока ему не разъяснили, что в помешанной на своем тихом ревизионизме Стране восходящего солнца за такое можно сесть, причем надолго.

Очутиться на рогах и сгореть синим пламенем

Столь активная на рынке компания, к тому же возглавляемая таким человеком, как Трубников, с удовольствием носившим образ бизнес-фрика (чего стоит одна только сушеная жаба на шее, ставшая не только его фирменным оберегом, но и своего рода маскотом), просто не могла не порождать регулярных скандалов. В частности, «Агафья» и Natura Siberica успели обрести дурную славу у экологов и зоозащитников.

Первая такого рода история была связана с открывшимся в 2017 году магазином Agafia Shop. Трубников решил привлечь туда семейную аудиторию, а заодно подновить уже начавший покрываться пылью бренд, и не придумал ничего лучше, как накупить живых сов и поселить их прямо в торговом зале. Мамам с детьми совы очень нравились, а вот самим совам люди были совсем не по нутру. Сова — птица ночная, любит тишину и от большого количества ходящих мимо людей и внимания их гиперактивных детей она болеет и сходит с ума. Антикафе «Совиный дом» в свое время закидали отрицательными отзывами и дизлайками, но они как-то выкрутились, а вот Трубникову пришлось своих сов срочно заменять плюшевыми зайцами.

Второй и уже куда более серьезный скандал был связан с появлением у Natura Siberica нескольких линеек продуктов с добавлением пантокрина. Вещество это берется из рогов молодых оленей, и получают его, мягко говоря, неэтичным способом. Оленей зажимают в специальных тисках, спиливают им молодые рожки пилой, посыпают срезы нафталином и отпускают гулять. Образ окровавленного Бэмби как-то не вяжется с имиджем «органической» компании, на что и обратила внимание пользовательница фейсбука Марина Зайцева. Написав у себя на странице инициировавший скандал пост, она попросила сайт Bigpicture поднять из архивов фоторепортаж о добыче пантокрина на мараловой ферме в Казахстане. Продвинутая публика из соцсетей посмотрела и ужаснулась, а Natura Siberica пришлось оправдываться.

Дальнейшие действия бренда уже успели стать нестареющей классикой и попасть во все современные руководства по корпоративному пиару в качестве примера того «как делать не надо». Natura Siberica выкатила Зайцевой длиннющий ответ в инстаграме, из которого следовало, что панты, мол, срезаются исключительно этично, а олешки не успевают даже испугаться, что в ходе срезки забирается всего полтора литра крови, что таким образом поддерживаются традиционные промыслы народов Крайнего Севера и даже в насквозь экологичных Норвегии и Финляндии тоже продается продукция из пантов, да и вообще «вам решать, что покупать». За это компания закономерно получила яростный негатив и волну потребительских отказов. Пришлось срочно отыгрывать назад и проводить в инстаграме опрос, по итогам которого Natura Siberica заявила, что перестанет использовать пантокрин в своей продукции, правда, все эти линейки до сих пор продаются в сетевых маркетплейсах.

Ну и в качестве «бонуса» на Natura Siberica с 2018 года висит иск от дизайнера Алены Ахмадуллиной. Трубников в свое время полагал, что удачно заключил с ней договор, позволявший ему пользоваться товарным знаком коллаборации Natura Siberica by Alena Akhmadullina на протяжении 12 лет, а вот дизайнер и ее представители считают, что речь шла всего о двух годах. Сейчас Ахмадуллина и управляющее ее собственностью ООО «Сирин» требуют прекращения выпуска данного бренда и денежную компенсацию за весь срок незаконного использования товарного знака.

Но главные проблемы у детища Трубникова были еще впереди. Пандемия коронавируса нанесла серьезный удар по всей индустрии косметики, а Natura Siberica и «Первое решение» к тому моменту который год как учились выживать в условиях непрерывного усыхания российского потребительского рынка. Активное продвижение «сибирских трав» в Европу, США, Арабские Эмираты и Японию должно было скомпенсировать потери у себя дома. Рост зарубежных продаж позволял Трубникову лихо улыбаться при чтении новостей об очередных колебаниях курса рубля — на пике мировой рынок приносил ему уже 15% от общей прибыли.

А потом из Китая приползла зловредная бацилла и перепахала все бизнес-расклады до неузнаваемости. Если в России строгий локдаун продлился по большому счету два месяца, то в Европах народ сидел по домам куда дольше, а во многих странах карантин вводился по нескольку раз. Находясь дома и общаясь с внешним миром в основном по скайпу, люди мажутся кремами и скрабами уже не так активно, да и голову моют сильно реже, а если ты должен всюду носить маску, то и помада тебе ни к чему. Правда, из-за регулярного использования санитайзеров выросли продажи средств по уходу за кожей, но в целом рынок все равно падал.

К тому же весь бизнес Трубникова был устроен именно вокруг «живых» продаж. Флаконы и этикетки разрабатывались исходя из того, что представителю целевой аудитории будет приятно снять продукт с полки, покрутить в руках и рассмотреть во всех подробностях. Ради достижения вау-эффекта огромные средства вкладывались в оформление торговых площадей, в дизайн витрин и прочий офлайн. Но во время пандемии народ стал гораздо реже ходить по магазинам, а чтобы компенсировать этот провал онлайн-продажами, нужно было загодя обзавестись лояльной аудиторией, а в косметической отрасли репутация куется десятилетиями. Но за пределами России Natura Siberica все еще воспринималась как модная новинка от «крэйзи рашенс», и, не видя перед глазами роскошно оформленных полок, западный потребитель спокойно вернулся к более известным и привычным маркам.

Уже в середине апреля 2020 года Трубников заявил, что треть закрывшихся из-за локдауна магазинов, скорее всего, уже не откроется, правда, в итоге компания обошлась сокращениями офисного персонала. Но закрывать точки все равно пришлось. Тот самый Agafia Shop, где поили вкусным чаем и показывали сов, в итоге не пережил весну 2021 года. Единственное заведение, за которое Трубников был готов держаться зубами до последнего — магазин на Тверской, в реальности приносило компании по 40 тыс. долларов убытков ежемесячно.

Масштабы общего «коронавирусного» падения выручки были колоссальными: если в 2018 году она составляла 14,6 млрд рублей, то в 2020-м — только 6,6 млрд. Тогда же Трубников впервые заговорил о своей готовности продать долю в компании стороннему покупателю ради продвижения на новые зарубежные рынки.

Но все вышеперечисленное, включая пандемию, его косметическая империя могла бы пережить, когда бы в 2020 году не случился инцидент, последствия которого вскоре могут привести ее к окончательному краху. В своей книге Алексей Беляков обратил внимание на одну важнейшую черту «косметического барона» — тот принципиально не желал владеть никакой недвижимой собственностью. Ни «Первое решение», ни Natura Siberica, ни Organic Shop не имели и квадратного сантиметра торговых, производственных или складских площадей. Все арендовалось.

«Зачем нужно иметь собственность? Ни к чему это все. И так неприятностей хватает, еще эта собственность. Особенно эти все нежилые помещения в Москве, эти все дома. Какой-нибудь ангар в Калужской области, может, и недорого стоит, но это тоже вложения бессмысленные. Ну сколько ты в этот ангар вложишь? Десять миллионов долларов? А сколько аренда этого ангара? Десять тысяч рублей в месяц. Это будет сто двадцать тысяч рублей в год. То есть аренда на десять лет — миллион двести тысяч рублей. А что будет через десять лет — никто не знает. Может, ты разоришься, зачем тебе этот ангар нужен? Потом бегать его сдавать, да на фиг нужно. У меня есть мои станки, и есть лишних два миллиона евро. Я могу потратить их на яхту или купить себе помещение и открыть там магазин. Но на них же я могу купить оборудование, которое улучшит качество моего шампуня, например», — так рассуждал бизнесмен в своем интервью для этой книги.

Трубников считал такой подход сильной стороной своего бизнеса, но вышло так, что именно он и стал его ахиллесовой пятой. В числе прочих складских и производственных помещений, разбросанных по всем концам Московской и прилегающих к ней областей, «Первое решение» арендовало часть Дмитровского опытного завода алюминиевой и комбинированной ленты (ДОЗАКЛ). 21 марта 2020 года утром, в 8.30, случилось возгорание в корпусе №8, где у трубниковской компании было производство и хранилось примерно 40 тонн горючих жидкостей. Ликвидировать пожар удалось лишь 11 часов спустя, причем помимо 64 пожарных расчетов пришлось задействовать три вертолета и специальный поезд. Но, несмотря на все принятые меры, ДОЗАКЛ был фактически уничтожен — выгорело 80% промзоны, общие материальные потери составили более 2,4 млрд рублей.

Проблема же заключалась в том, кому все это принадлежало — через прокладку в лице фирмы «Эн+ Рециклинг», входившей в офшорный холдинг En+ Package Ltd, на который были оформлены энергоснабжающие активы завода, ранее напрямую входившего в РУСАЛ…  Короче говоря, из-за Трубникова сгорела собственность Олега Дерипаски.  И тот не замедлил воспользоваться открывшимся «окном возможностей» — буквально на следующий день после пожара ПАО ДОЗАКЛ самоликвидировалось, передав свои активы «Эн+ Рециклинг», а 7 мая 2020 года «Эн+ Рециклинг» подала иск к компании «Первое решение» на 4,5 млрд рублей. Суд структура Дерипаски выиграла без особых проблем. Нынешние споры между наследниками уже не имеют смысла — 67 товарных знаков «Первого решения», включая «Бабушку Агафью», а также весь принадлежащий компании автотранспорт уже находятся под арестом. В ходе состоявшегося недавно повторного рассмотрения этого иска «Эн+» загадочным образом из него исчезла, а вместо нее опять появилось ООО ДОЗАКЛ, на сей раз разделившее свои претензии с «Ингосстрахом». Общую сумму претензий также пересмотрели — теперь с «Первого решения» требуют «всего» 4,1 млрд рублей, из которых 2,049 млрд составит прямое возмещение ущерба, 625 млн — упущенная выгода и 1,494 млрд — выплата для «Ингосстраха».

Этот иск стал для компании Трубникова едва ли не последним ударом. Как следует из открытого письма, размещенного 22 июня 2020 года на сайте Natura Siberica, в случае выплаты такой громадной компенсации компании придет конец — придется закрывать все фирменные магазины и останавливать производство. Так что фактически наследники сейчас делят не «живой» бизнес, а его финансовый труп.

Между дьяволом и глубоким синим морем

7 января 2021 года Трубников взял да и умер, оставив после себя крайне противоречивое наследство и не успев назвать наследника. К своему 61-му году он успел три раза развестись, окончательно разочароваться в браке, попробовать постоянные «отношения», разочароваться и в них и в итоге остался жить с двумя котами, которых принесла в дом его последняя любовница. У него было трое признанных детей — и никого, чье имя можно было бы на последнем дыхании прохрипеть адвокату, указав «оставьте все ему».

Ирина Трубникова, первая жена, вместе с которой он начинал свой бизнес, была неплохой управляющей средней руки, но не была таким же, как ее муж, визионером. На момент смерти бывшего супруга она владела 40% «Первого решения». Первенец Дмитрий, еще один обладатель крупного пакета (15% «Первого решения»), никогда не любил бизнес, тем более косметический. При первой же возможности он бросил теплое местечко в отцовской компании и убежал делать компьютерные игры. Старшая дочь Екатерина уехала в Японию учиться дизайну и прилагает все усилия к тому, чтобы остаться там навсегда. Из младшей дочери Елизаветы Трубников пытался растить наследницу, таскал десятилетнего ребенка на корпоративные совещания, научил ее воровать флаконы с интересным дизайном со стендов международных выставок, устроил к себе на работу, однако ей все еще надо ходить в школу. Фактически же контролирует ее долю в компании и представляет ее интересы вторая бывшая жена бизнесмена, Оксана Трубникова, которая сама при этом не является претендентом на наследство.

Однако всеми вышеперечисленными список потенциальных наследников Трубникова далеко не исчерпывается. 6 июля посреди уже разгоревшегося скандала и угара дележа возникла третья бывшая жена, Анастасия, и заявила, что право на свою долю имеет не только она, но и двое несовершеннолетних детей, Андрей и Кристина, рожденные еще до брака и состоявшие у Трубникова на иждивении. Если верить ее заявлениям, то речь идет о 30,99% компании, что сравнимо с долей Ирины Трубниковой. Кстати, именно Анастасия является официальной вдовой бизнесмена, поскольку оформить с ней развод он так и не успел.

Завещание Трубникова до сих пор не оглашено, а возможно, его и не существует. Из напечатанного в русском Forbes последнего интервью следует, что под конец своей жизни он явно скептически относился к самой идее наследования: «Детям-то точно, если бы было состояние, не дал бы ничего…  Зачем детей своих портить? Пусть идут сами зарабатывают». В своем предпоследнем интервью (в том самом, где он восхвалял Путина так, что это попало в заголовки) Трубников заявил, что, скорее всего, Natura Siberica вряд ли его переживет: «Если меня не будет, года два я даю этому бренду, потом он закроется. Никто не понимает, что это такое».

Возможно, у Трубникова имелись планы по продаже части бизнеса стороннему инвестору и по передаче остатков в корпоративное управление. С 15 декабря 2017 года дела «Первого решения» и Natura Siberica стал вести Сергей Буйлов, за большие деньги переманенный из российского отделения L’Oreal и назначенный генеральным директором. Для себя же Трубников придумал сугубо номинальный пост президента, тем самым демонстрируя, что отныне он намерен заниматься лишь общей стратегией и направлениями развития, передав всю текучку кому-то другому.

А потому уже в конце мая текущего года в единой картотеке арбитражного судопроизводства образовалось аж десять исков от родственников Трубникова к зарегистрированным на его компанию юридическим лицам. Разобраться, «кто на ком стоял», довольно сложно, но мы попробуем.

В принципе действия всех основных интересантов преследовали одну и ту же цель — заморозить на текущем моменте любые возможные действия с наследством Трубникова и пропихнуть своих директоров. Закрутила всю ситуацию Анастасия, которая наняла для ведения наследственного дела нотариуса Айгуль Карнаухову. Та в свою очередь привлекла к управлению долями покойного Трубникова агентство «Сезар Консалтинг», а его  владелец Борис Любошиц был назначен доверительным управляющим и привел в компанию собственную команду менеджеров для проведения аудита. По словам самого Любошица в интервью The Bell, уже на второй день работы его сотрудников перестали пускать в офис, хотя он неоднократно заявлял, что никаких операционных действий с долями наследников или с имуществом Natura Siberica предпринимать не собирался и его задача — «просто посмотреть». По мнению главного юриста компании Кирилла Попова, никакого аудита Любошиц не проводил, а именно что пытался прибрать к рукам рычаги управления и назначить своих менеджеров.

Поняв, что Любошиц явно не справляется, Анастасия Трубникова быстро убрала его со сцены вместе с «Сезар Консалтингом» и сделала новым управляющим долями покойного мужа бывшего члена совета директоров банка «Восточный» Григория Жданова. Тот неожиданно, как джокера из рукава, достал ранее никому не известного предпринимателя из Ульяновска Дмитрия Ганзера и усадил его в кресло генерального директора сразу нескольких компаний, входивших в состав Natura Siberica. Ганзер в свою очередь вернул в компанию Сергея Буйлова, уволенного Трубниковым после 13 месяцев работы в должности генерального, и отдал ему кресло президента, которое ранее занимал сам отец-основатель. Получив власть, Буйлов первым делом блокировал пропуска Ирины и Дмитрия, а также лояльных к ним топов и сотрудников.

«Старшее поколение» Трубниковых восприняло эти действия как попытку рейдерского захвата, тем более что Ирина сама претендовала на должности доверительного управляющего и генерального директора до момента окончательного разрешения споров. Именно с ее стороны и поступило большинство исков (восемь арбитражных), еще по одному подали неожиданно заинтересовавшийся отцовским делом Дмитрий и Оксана Трубниковы. По состоянию на текущий момент Ирина Трубникова по приговору Бабушкинского районного суда вернула себе контроль над производственными мощностями «Первого решения», расположенными на ДОЗАКЛе. Точнее, она получила статус их «ответственного хранителя», так как все это хозяйство до сих пор находится под арестом.

Заодно Ирина Трубникова расторгла договор с OU Good Design таким образом, что все ранее перерегистрированные на эстонскую компанию товарные знаки стали в России контрафактом. То есть теперь «Первому решению» придется платить за дальнейшее производство «Бабушки Агафьи» и прочих популярных линеек. Буйлов ответил на это массовым закрытием принадлежащих компании магазинов «до прояснения правовой позиции и всех обстоятельств вывода наиболее ценных активов группы за рубеж». Каким будет следующий ход Ирины Трубниковой — остается только гадать.

Кстати, отставленный от дел Борис Любошиц тоже не терял времени даром. В базе арбитражного судопроизводства сейчас находятся девять исков, поданных им к различным юрлицам Natura Siberica. Глава «Сезар Консалтинга» обвиняет своих бывших нанимателей в том, что его группе так и не предоставили документы, необходимые для управления компанией. В интервью Secretmag он заявил, что все это очень напоминает попытку сокрытия неких злоупотреблений или даже крупного вывода денег, случившегося в компании сразу после смерти Трубникова.

Но все это лишь рябь на воде, а на самом деле ситуация складывается в точном соответствии с известной цитатой из фильма «Не бойся, я с тобой»: «Это мой зуб. — Слыхали?! Какой глупый! Он не твой и даже не мой, он ихний!» Реальная борьба за наследство Трубникова идет уже не между его многочисленными женами и детьми, а между Олегом Дерипаской и Владимиром Евтушенковым, владельцем АФК «Система».

При жизни сам Трубников оценивал свою компанию в 500 млн долларов, однако, по мнению экспертов, с учетом всех вышеописанных скандалов и рисков, связанных с разделом наследства, она будет стоить не больше 100 млн. Без малого две трети от этой суммы «Первое решение» и Natura Siberica должны структурам Дерипаски и «Ингосстраху», а значит, ни о каком владении унаследованными долями речь уже не идет и детище Трубникова явно готовится к продаже. Вопрос лишь в том, в чьи конкретно руки?

Вот тут и случилась чехарда, вызвавшая всем известный скандал. Зная о реальном состоянии дел в компании, Ирина Трубникова, видимо, сразу после смерти бывшего мужа вступила в переговоры с АФК «Система» от имени себя, Дмитрия и Екатерины. Анастасия же решила пойти против течения и попыталась продать как свою долю, так и предполагаемые доли двух внебрачных детей Владимиру Татарчуку и его Proxima Capital Group. Однако ее каким-то образом уломали, и она тоже решила договариваться с АФК «Система». Таким образом, если сделка пройдет гладко, Евтушенков получит от 85 до 90% «Первого решения» и Natura Siberica.

Но что же в таком случае достанется Дерипаске? Вся эта чехарда с заменой одних юрлиц в исках на другие вряд ли была затеяна им только ради получения компенсации за сгоревший ДОЗАКЛ. Один из процитированных ранее материалов дает ответ на этот вопрос: «АФК “Система” Владимира Евтушенкова и структуры Олега Дерипаски договариваются о распределении долей в компании Natura Siberica, рассказал Forbes источник, знакомый с ходом переговоров. Другой источник Forbes, ранее интересовавшийся покупкой доли одного из наследников Андрея Трубникова, подтвердил, что и АФК “Система”, и компания En+ Group Олега Дерипаски сейчас “в игре” за участие в капитале Natura Siberica».

Вот теперь появляется некоторая ясность. Все эти смены управляющих и отключения пропусков с митингами сотрудников — отголоски идущей на глубине схватки двух гигантских хищных рыбин, призом в которой станет компания покойного Трубникова или ее часть. Впрочем, у происходящего есть и практический смысл. Все это может быть довольно стандартной для наших широт репутационной атакой на бизнес накануне сделки по его продаже. Нечто подобное авторы некоторых деловых изданий заподозрили в отношении идущего прямо сейчас скандала с участием «Мужского государства» и сети ресторанов «Тануки» — организованная война за расовую чистоту в рекламе в параллельной вселенной акций и биржевых курсов позволила «Яндексу» сэкономить примерно $100 миллионов при выкупе российских активов Uber. Деньги любят тишину, а бизнес, которому сопутствуют скандалы, неизбежно падает в цене. Впрочем, возможно и то, что мы наблюдаем чьи-то попытки ввести в умирающий бизнес кризисного управляющего, который мог бы поправить дела, оптимизировать процессы и подготовить компанию к продаже, как и попытки другой стороны ему помешать.

И лишь одно можно сказать точно — вся нынешняя ситуация с Natura Siberica была от начала и до конца заложена самим Трубниковым. Его основанный на визионерстве «уникальный бизнес-стиль», очень похожий на методы управления корейских Кимов, тоже больших любителей поруководить на месте работой какого-нибудь заводика по производству йогуртов, породил сугубо персоналистскую компанию. Natura Siberica могла существовать только с Трубниковым — и больше ни с кем. Перекупив и разодрав ее пополам, Евтушенков и Дерипаска просто окончательно добьют и без того почти умерший бизнес.

Фото: ТАСС, instagram.com/trubnikov_fly_or_die, instagram.com/naturasiberica_ru