О своем режиссерском дебюте в Электротеатре, разрастающейся Москве и о том, что в маленьких городах люди ведут себя приличнее.

Я родился…

В Севастополе, в замечательном русском городе, в Крыму, 20 июня 1940 года. Через год началась война, и в дом, где я родился, попала немецкая тонная бомба, но меня уже в этом доме не было, меня унесли. На этом месте, на Красной горке, долго была воронка. Когда я приезжал в Севастополь, я приходил туда, садился и спускал ноги в воронку. А теперь и не знаю, наверное, это место уже застроили.

Сейчас живу…

На Олимпийском проспекте со своей семьей: у меня жена и дочка.

Гулять в Москве…

Я не люблю. Люблю гулять за городом — на даче, когда тепло. Не люблю зиму и холод, я южный человек. А зима и осень в Москве очень длинные. Я не понимаю, как Александр Сергеевич Пушкин любил осень. Мало того, если бы золотую осень, а то позднюю. Говорил: «Дни поздней осени бранят обыкновенно, а мне она мила, читатель дорогой, как может быть мила чахоточная дева». Вот как он странно представлял себе. Ну, может быть, у него в деревне осенью было хорошо. А я люблю лето.

Любимый район в Москве…

Я вообще больше люблю Санкт-Петербург. Москва — купеческий, боярский город, в нем нет никакого плана: строили кто как хотел и кто как мог. А мне нравится продуманная, выстроенная замечательными художниками архитектура.

Нелюбимый район…

Московские окраины. Может, быть когда-нибудь, когда люди их обживут, они станут нормальными. Мне кажется, это все временное. Я не люблю большие дома, люблю маленькие: двух-трехэтажные — рядом с ними ты чувствуешь себя человеком. А эти чудовищные высотные здания, которые построили в центре Москвы, — они ее исковеркали.

Рестораны…

Люблю хорошие, дорогие, где вкусно кормят. Восточные рестораны люблю: узбекские, армянские, грузинские.

Место в Москве, в которое все время собираюсь, но никак не могу доехать…

В Пушкинский музей никак не могу доехать, со студенческих времен там не был, как-то не получалось, хотя там бывают замечательные выставки и постоянная экспозиция тоже очень интересная.

Отличие москвичей от жителей других городов…

Все города разные. Мне нравятся маленькие провинциальные города. Я вообще провинциал по природе: жил в маленьких городах — Ялте, Севастополе, Измаиле, Таллине. Там я чувствовал себя лучше. В маленьких городах люди как-то ведут себя приличнее, потому что там все друг друга знают — приходится вести себя достойно. А Москва — это Вавилон. И так же, как библейский Вавилон, она наказана разноязычием: люди перестали понимать друг друга, и это превратилось в проблему. Социальное расслоение, которое есть везде, в Москве чувствуется особенно сильно. Поэтому я не большой любитель Москвы.

Мне нравится…

Что Москва стала более комфортной.

Мне не нравится…

Что она постоянно разрастается — уже превратилась в целое государство. В таком большом городе не очень уютно. Очень большие рестораны, театры, а все должно соизмеряться с человеком.

Хочу изменить в Москве…

Хочу, чтобы городские власти развернулись к человеку, к жителю. Чтобы самым главным было его удобство, чтобы город стал для него домом.

В Москве мне не хватает…

Моей молодости.

Кроме работы и дома меня можно застать…

В других театрах.

На спектакль «Служанки бульвара Сансет»…

Хорошо бы сходить…  Это мой дебют в качестве режиссера. Мы потратили столько своей любви и таланта, что посмотреть стоит. Это высшей степени сложности драматургия, и интересно посмотреть то, как мы с ней справились. Как в том фильме: не на Шекспира, но на Жана Жене.

Премьерные спектакли «Служанки бульвара Сансет» в Электротеатре Станиславский состоятся 13 и 14 апреля.

Фото: Olympia Orlova-Vilberg