Ближе к концу восьмого класса тот бастион школьной дисциплины, воплощением которого была школьная форма, начал медленно, но неотвратимо сдаваться под натиском индивидуальных вкусов и нежелания ходить строем.

Девочки надевали кружевные фартуки на платья любых фасонов и цветов. Среди мальчиков умеренные оппозиционеры (я был именно в этой группе) отказались от дурацких курток с клапанами и погончиками в пользу обычных пиджаков. Самые радикальные надели джинсы.

Учителя — школа справедливо считалась либеральной — делали вид, что ничего не происходит, но где-то совсем перед концом учебного года не выдержала наша классная руководительница Маргарита Петровна. Во время алгебры она неожиданно сказала: «Многие из вас стали носить одежду американских грузчиков». Класс заинтересованно затих: если за что мы и любили Маргариту Петровну, так за экстравагантность формулировок. «Но не в этом беда! — Маргарита Петровна возвысила голос. — Те, кто носит джинсы, могут подхватить венерические заболевания!»

Класс от хохота повалился на парты, один из обладателей джинсов густо покраснел, и все мы еще несколько дней обсуждали, откуда она это взяла. Она правда в это верит? Что это значит? Предполагается, что джинсы заражены? А Маргарита Петровна была несгибаема в борьбе за правду — объектом ее следующего разоблачения стала пепси-кола, которую уже год как разливали в моем родном городе. По версии нашей классной, пепси-кола легко растворяла медные монеты, и потому пить ее значило попросту совершать самоубийство. В лучшем случае — зарабатывать язву и медленную мучительную смерть. А еще периодически появлявшиеся в нашей школе англичане и американцы угощали нас жвачкой, что, очевидно, было прямой и явной угрозой здоровью пионеров и комсомольцев.

Маргарита Петровна была не одинока. Вокруг хватало взрослых, которые были убеждены, что яд подстерегает нас повсюду — в автоматах газированной воды, в бочках с квасом, в косметике, которую продавали с рук цыганки. Ну цыгане — это было вообще страшно, они крали детей, жили непонятно где и могли уговорить тебя отдать последние деньги. В парках разгуливали маньяки, но ужаснее всего было в Новосибирском Академгородке. Там по лесу между университетом и вычислительным центром Академии наук (о, эта сладкая достоверность, которую дают детали!) ходил «молоточник» — маньяк, убивавший молотком женщин и детей. В общем, непонятно, как мы выжили.

Чуть позже, в начале 1990-х, в другую, казалось бы, эпоху, мой коллега опубликовал на последней, литературной странице нашей еженедельной газеты образцовую страшилку — рассказ про троллейбус-убийцу. Редакция хохотала. Редакция недооценивала силу печатного слова постперестроечных времен. Номер раскупили весь и сразу. Город говорил о реальном троллейбусе-убийце: «Об этом даже в газете писали!»

И когда сегодня я слышу разговоры о чипировании посредством вакцинации, я не удивляюсь. Содержание якобы правдоподобных страшных историй за сорок лет могло измениться, но убежденность во враждебности окружающего мира, заговорах и опасных чужаках осталась точно такой же. Это удивительно живучее и мощное явление — слухи, в правдоподобность которых рассказывающий свято верит.

Фольклористы называют этот феномен городскими легендами. Антропологи Александра Архипова и Анна Кирзюк в своей книге «Опасные советские вещи. Городские легенды и страхи в СССР» («Новое литературное обозрение») рассказывают о появлении и бытовании городских легенд в Советском Союзе и постсоветском мире. Это первое антропологическое и фольклористическое исследование, посвященное страхам советского человека. «Наша книга, — пишут Архипова и Кирзюк, — посвящена трем вопросам: как в СССР возникали тексты об опасных вещах, объектах и явлениях, по какой причине они становились популярными и как они влияли на поведение людей».

Авторы «Опасных советских вещей» пишут о легендах про зараженные сифилисом или вшами джинсы, отравленные лекарства, врачей-вредителей, пропадающих детей, красную фотопленку, которая «видит» сквозь одежду, и китайские ковры, на которых по ночам проступает светящееся изображение Мао Цзэдуна (в самом конце книги приведен указатель сюжетов советских городских легенд). Попутно возникают и другие темы, как, например, волнующий едва ли не каждого выросшего в Советском Союзе человека вопрос: как появились анекдоты про Василия Ивановича и Петьку? Нет, их не придумывали израильские спецслужбы, хотя такая версия широко обсуждалась в 1970-е годы.

Исследование городских легенд помогает понять, как устроена информационная картина общества. Их действие, пишут Архипова и Кирзюк, «разворачивается в настоящем, в недалеком прошлом или в недалеком будущем, в привычных для аудитории реалиях…  Слухи и городские легенды, в том числе и страшные истории, возникают и распространяются потому, что люди в них нуждаются». Какое счастье, что во времена моего восьмого класса соцсетей не было, масс-медиа были недоразвиты, а максимальное доверие вызывали еженедельник «Футбол — хоккей» и отдел выкроек журнала «Работница». А вот в сегодняшнем мире мою бывшую классную руководительницу Маргариту Петровну заменяют миллионы пользователей самых разных твиттеров и инстаграмов. Или, скажем иначе, всякий, кто унаследовал представления о реальном и нереальном от разнообразных маргарит петровн, получил безотказный инструмент распространения своих страхов и предрассудков.

Архипова и Кирзюк цитируют недавнее исследование ученых из Массачусетского технологического института: «Статистический анализ показал: для того чтобы дойти до 1500 пользователей, настоящим новостям требуется примерно в шесть раз больше времени, чем фейковым. И в двадцать раз быстрее фейковые новости дойдут до десятой по “глубине” цепочки ретвитов. В целом у фейковой новости шанс быть перепощенной на 70% выше, чем у настоящей».

Книга Александры Архиповой и Анны Кирзюк вошла в опубликованный на прошлой неделе «длинный список» премии «Просветитель», которая начиная с 2008 года вручается за лучшую научно-популярную книгу на русском языке. Некоторые из книг-номинантов можно прочитать здесь, об одной из них, «Неудобном прошлом» Николая Эппле, я уже писал.

Победителей премии «Просветитель» назовут 18 ноября.