Когда мы с моим партнером занимались бизнесом, и у нас стало получаться, начали появляться небольшие излишки средств.

Тогда мы стали задумываться о покупке квартир, дорогих часах. А дальше, когда люди богатеют, они начинают увлекаться более дорогими автомобилями, яхтами, виллами и прочим. Но так сложилось, что меня не интересовали подобные вещи. Мне всегда очень хотелось быть особенным. Встал вопрос, как выделиться. Дорогие автомобили уже такого кайфа не давали, ведь каждый мог пойти и купить дорогое авто, при условии, что у него есть хоть какие-то средства. Вот так я пришел к ретроавтомобилям. Но если просто автомобиль можно купить, то с ретроавтомобилем все иначе — его просто так не купишь. За ним надо погоняться, его надо отреставрировать или специально искать. Это тот предмет, который тебя точно сразу выделяет. К тому же на дороге это автомобиль, который сразу всем видно — он не такой, как все.

Мы ведь, когда надеваем костюм или какую-то одежду, заявляем миру о себе. Почему люди стригутся по-разному, делают татуировки, пирсинг — это они кричат: «Посмотрите на меня! Это я! И я другой!» Для меня ретроавтомобили — подобный протест.

Я купил свой первый ретроавтомобиль для того, чтобы именно таким образом обращать на себя внимание.

Это произошло в 2002 году: я купил свой первый коллекционный автомобиль «Москвич». После езды на нем он показался мне миленьким, но маленьким. И я захотел 21-ю «Волгу» и купил ее. Затем я приобрел «Победу», а затем «Чайку». Параллельно мне нравились Jaguar, Mercedes, и я покупал себе иностранные ретроавтомобили.

Когда количество моих машин перевалило за пятнадцать, меня это стало затягивать. К этому времени я уже начал немного разбираться в данной сфере, я стал понимать, где я купил «помойку», а где реальный предмет. Благодаря накопленному опыту и моим импульсам я понял, как всем этим управлять. Тогда пришло время превращаться из покупателя непонятных автомобилей в человека, который делает это системно и осознанно. Так из обычного барахольщика я превратился в коллекционера.

Когда человек задумывается о собирательстве чего-то и это систематизирует, все покупки делает целенаправленно, то, в принципе, он уже делает первый шаг к коллекционированию. Именно так я потихоньку стал превращаться в человека, который отказался от иномарок и принял мужественное решение собирать советские машины.

Но тут возникает вопрос: почему советские? А все потому, что мое пионерско-лагерное детство я считаю счастливым и нахожу тот период необычайно теплым и солнечным. А советские авто всегда мне казались мультяшными, милыми и добрыми. И я задался вопросом: «Почему же я родину-то продаю, так небрежно к ней отношусь, почему всем нам так резко захотелось рвануть к дольчегабанам, мерседесам, ягуарам и всему иностранному?» Мне показалось, что советские авто — это такая обиженная и недооцененная сторона. Я понял, что люблю эти машины и хочу на них ездить. И, как оказалось, я не прогадал и попал в тренд. Ведь потом это стало модным.

В коллекции я дифференцирую два вида ценности. Например, у вас есть обычная пластмассовая ручка, как у многих других, но она имеет для вас особую ценность и хранится в шкафчике за стеклом. Почему? Все просто, потому что она несет в себе историю: допустим, вам этой ручкой поставили в зачетке «отлично» или это подарок от близкого человека. Именно эта историческая деталь делает обычную пластмассовую ручку очень дорогой и придает ей персональную ценность.

Но есть ценность, которая признана обществом. Например, весь мир признает, что «Джоконда» Леонардо да Винчи или «Крик» Эдварда Мунка являются баснословно дорогими картинами. Хотя я могу поспорить с этим: если бы эти произведения не были так маркетингово раскручены, то не стоили бы таких денег.

Говоря о самых ценных экспонатах из моей коллекции, можно подойти со стороны «ручки» или «шедевра». Для меня самые ценные автомобили те, которые проходят через душу и затрагивают мои внутренние чувства. Ведь главное, что должен испытывать человек от обладания чего-либо — это эмоции. Этим мы и отличаемся от животных.

Если рассуждать именно такими критериями ценности, то для меня самый дорогой автомобиль — это мой 401-й «Москвич». Это самый простой и недорогой автомобильчик. Я на нем часто езжу по городу. Это был первый и, возможно, единственный автомобиль, который купила наша семья, когда я был маленьким. Его благополучно через несколько месяцев продали, потому что он был постоянно в ремонте и барахлил. Мне от этой машины очень тепло, у нас с ним такая совместная энергетика, и, возможно, он в моем детстве был маленький и бедненький, и сейчас его, как маленькую собачку, хочется постоянно гладить.

Второй автомобиль, который я считаю ценным в коллекции, — это 21-я «Волга». У меня их много, и ко всем к ним я отношусь с огромным уважением, потому что это наше все. Это автомобиль, который стал легендой. Он самый распространенный у нас в стране ретроавтомобиль и желанный экспонат в любой коллекции. Хоть он и массовый, и его можно спокойно купить, но он воплотил в себе все лучшее, связанное со страной и ее историей. Это отличный, надежный, хороший друг и партнер.

Третья машина, которую я бы выделил, как ни странно, — это «Запорожец 966», называемый в народе «ушастым». Заметьте, я не выделил ни «Чаек», ни ЗИЛов, хотя каждый из них прекрасен и интересен. Но здесь вопрос о возникновении с автомобилем настоящего диалога и дружбы. «Запорожец» для меня такой приятель и друг, которого вроде как не жаль, он всегда смешной, веселый, и ты не знаешь, что от него ожидать: он может где-то встать, а где-то поехать. У него есть интереснейшие качества, начиная с того, что мотор расположен сзади и что едет смешно, и заканчивая тем, что на дороге у автомобилистов всегда вызывает смех и улыбку. Он такой вечно бухающий, вечно веселящийся друг, который постоянно смотрит по сторонам в поисках приключений.

Вот эта тройка автомобилей, которые я регулярно запрягаю и скачу в мир удовольствий.

Ценообразование в этой сфере очень условно. Если вы хотите купить пакет молока, то, в принципе, в одной ценовой категории сможете его найти во всех сетевых магазинах. А значит, вы понимаете, на какую сумму нужно ориентироваться. Тут речь не идет об эксклюзиве: парном молоке, которое бабушка только что надоила.

В оценке ретроавтомобилей нет никаких правил. Да, вы ориентируетесь на цены в интернете и на рынке. Но, например, 21-ю «Волгу» в великолепном состоянии вы можете купить как за 500 тыс., так и за 5 млн рублей. А такой разброс возникает по ряду причин: какой серии автомобиль, отреставрирован или нет, каково качество реставрационных работ, замешана ли краска по оригинальному рецепту или нет и множество других нюансов. Владельцы таких машин стараются удержать цену авто на том уровне, на котором он был приобретен. Или, если рынок вдруг стал модным, продают его подороже. Поэтому шкала оценки в этой сфере очень колеблется.

Но стоит отметить, что очень часто люди к реальной стоимости автомобиля прибавляют какую-то историю, например: это машина Гитлера, Сталина, Гагарина. Таким образом они пытаются придать предмету большую ценность и навязать исторический денежный шлейф.

К счастью, я этим не страдаю, поэтому мы берем очень простой и понятный для людей алгоритм. Мы берем количество машин и усредненную стоимость по сегодняшнему рынку. А рынок колеблется, как курс доллара. Поэтому оценивается машина, как курс валюты. Исходя из этого можно прикинуть, что моя коллекция обойдется в несколько миллионов долларов.

У меня в год уходит примерно 15–20 авто на продажу и приходит приблизительно столько же. Например, я продаю «Чайку» за 4 млн рублей и за эти же деньги могу купить сразу три редкие и интересные машины по миллиону с хвостиком. Таким образом, коллекция увеличивается, а ее ценность не уменьшается.

Количество авто в коллекции колеблется от 250 до 180, соответственно, скачет и цена. Если взять по миллиону рублей за машину, то от 180 до 300 миллионов.

Для меня коллекционирование — это всегда живой организм. Я не Кощей, который купил машину за 100 тыс. долларов, поставил ее в гараж, и вот она стоит там на веки вечные.

В середине 2000-х я распродал свою коллекцию почти полностью. Пойти на это меня заставили обстоятельства. Дело в том, что я расстался с деловым партнером, покинул свое основное место работы и стал развивать другой вид деятельности. В этот момент случился кризис, сделка прошла отрицательно, и нам с моими партнерами надо было как-то выкручиваться и компенсировать денежные убытки. Я никогда не рассматривал коллекцию как нечто такое, что я никогда в жизни не продам. Если какой-то человек владеет предметом и говорит вам, что никогда в жизни его не продаст, если это не личностный предмет, например часы от отца, то это не так. Просто ему еще не предложили цену, которая его бы соблазнила и устроила.

Когда встал вопрос, где брать деньги, и наступил кризис 2008 года, других вариантов, кроме как распродать коллекцию, не осталось. Я не жалею об этом. Ведь жалеть можно, когда предмет утрачен. Но если эти вещи переходят из ваших рук в другие руки, где их будут так же хранить и беречь, то это неплохо. Если человек у вас что-то купил за 100 тыс. долларов, то вряд ли он сразу же пойдет и торжественно сожжет это на костре.

С годами моя коллекция была перепродана много раз, мои автомобили есть в разных музеях нашей страны. Это не может не радовать меня. То, что я собрал, отыскал и восстановил, обрело свои места в настоящих музеях, и это круто.

На момент продажи коллекции у меня было более 350 автомобилей, грузовиков, мотоциклов и других предметов, и не все они были проданы. Примерно сто с лишним предметов, большинство из которых было не восстановлено, не отреставрировано и не так ценно, осталось у меня.

Когда я выкарабкался из финансового кризиса и начал вновь зарабатывать, я смог заняться этими оставшимися предметами и начал покупать новые. И то, что есть сейчас, смело можно назвать коллекцией.

Недавно я решил открыть собственный автомузей «Моторы Октября». Когда коллекция стала очень большой, на нее потребовалось много средств: площадь для хранения, обслуживающий персонал, сервисная мастерская и др. И тогда появилась идея музея: пусть машины стоят не просто так, а как экспонаты, их смогут увидеть все желающие, заплатив за билет. Так, при мастерской мы построили небольшие павильончики и поставили в них автомобили, сделав из этого первую попытку создать какое-то подобие музея.

А после этого, имея такой опыт, я был приглашен в Москве в управление государственного автомузея на Рогожском Валу, созданного до меня. Я его взял в неком нулевом состоянии и развивал почти девять лет. За время работы на госслужбе мне все же захотелось вернуться к идее собственного музея, потому что это для меня более гибкая и быстрая модель развития проекта.

До этого, четыре года назад, я открыл в Сочи крупнейший музей советских серийных автомобилей, еще раньше у меня был автомузей в Петербурге. Я получил богатейший опыт развития автомобильных музеев в стране, поэтому открытие автомузея «Моторы Октября» — это осознанное профессиональное решение. И признаюсь, что я себя уже коллекционером не считаю: сначала я был просто любителем авто, потом я стал коллекционером, после — профессиональным коллекционером (начал на этом зарабатывать), а после — музейщиком. Организация музейных пространств с точки зрения подачи материала автомобильного профиля — это моя стезя. И я не хотел бы стоять на месте и продолжаю развиваться. Мне постоянно нужны перемены, обновления и новые знания. А занимаясь музеем, ты всегда имеешь дело с новой информацией и возможностью апгрейдить, пробовать что-то необычное, прибегать к свежим решениям. Получается, что, занимаясь одним делом, я каждый день занимаюсь чем-то разным, что удерживает меня от прыжков из крайности в крайность.

Мы развиваем это место не просто как музей, мы стараемся быть модными и современными, включаем интерактив и творческое пространство. Я вижу это открытым для всех местом, куда люди могут приходить даже просто так, не покупая билета в музей. У нас уже сейчас есть антресольное пространство — верхний этаж, который люди могут эксплуатировать, не приобретая билета. Там можно назначать встречи, свидания, переговоры, проводить какие-то тусовки и не нужно платить. Но при этом люди приезжают ко мне в музей, в мое пространство с моей аурой и энергетикой.

Через пять лет я бы хотел, чтобы посетители, приходя в музей, не думали, что они идут сюда исключительно за машинами. Ведь «Моторы Октября» — это вообще про жизнь в целом.

Мы хотим, чтобы нас чувствовали, чтобы нас не «имели» буквально за билет, получив взамен информацию про автомобили, а чтобы мы были эмоционально-чувствительным местом силы, где каждый в Москве сможет побыть один, с кем-то или завести новые знакомства. И все это в необычном интерьере с ретроавтомобилями. Ведь современные машины уже не ориентированы на визуальные воплощения, а служат комфорту, функционалу и техническим характеристикам. А в будущем автомобили полностью компьютеризуют и переведут на управление автопилотом. А значит, диалог между водителем и машиной исчезнет и превратится в ностальгию. Наш музей в будущем станет неким парком автоскульптур и лучших образцов автоискусства. Мне бы хотелось, чтобы лет через пять к нам относились именно так.

Автомузей «Моторы Октября» открыт ежедневно по адресу ул. Самокатная, 4, стр. 34

Фото: Карина Градусова

Стать героем рубрики «Почему вы должны меня знать» можно, отправив письмо со своей историей на ab@moskvichmag.ru