Длящуюся уже почти год массовую релокацию из России иногда называют пятой волной эмиграции. Как и предыдущие, эта волна разделилась на множество фрагментов и направлений. Докатившись до чужих берегов, релоканты обнаружили, что общество, в котором им предстоит жить, вовсе не является совершенно иным. В него — стараниями предшественников из первых четырех волн — встроено множество элементов «русского мира».

Если когда-то русские эмигранты, тоскуя по родине, видели во снах ржаной русский хлеб или гречневую кашу, то их нынешний преемник может запросто купить и то и другое в русском магазине, который есть почти в любом городе дальнего зарубежья. Бежавшие от революции дворяне и купцы берегли каждую русскую книгу, привезенную с родины, как реликвию. А потом с огромным трудом создавали свои издательства и культурные общества. Зато сегодня в Париже, Берлине или Стокгольме есть по несколько русских книжных магазинов. «Русский мир» проник даже в сферу стритфуда, где безраздельно господствовали ближневосточные кебабы и фалафели, китайские салаты и европейские вафли с выпечкой.

Все эти элементы потребительской России оказались вполне жизнеспособны в западном мире, даже когда сама страна в очередной раз оказалась за занавесом из санкций.

Librairie du Globe

Один из самых известных русских книжных магазинов в Европе находится в самом центре Латинского квартала, на улице Montagne-Ste-Genevieve. Ему больше ста лет — в самой России не так много культурных институций, способных похвастать такой историей. Магазин Globe связан с издательством YMCA-Press, основанным в 1921 году эмигрантами первой волны.

В начале своей истории YMCA-Press было настоящим детищем русской революции — крайне политизированным и идеологически заряженным. Только его направление было диаметрально противоположно «московскому большевизму». Саму революцию эмигранты считали катастрофой, а свои искания связывали с православным консерватизмом. При этом они получали поддержку от американской Молодежной христианской ассоциации, возглавляемой будущим лауреатом Нобелевской премии мира Джоном Моттом. Благодаря помощи американцев парижское YMCA-Press превратилось в один из главных рупоров белой эмиграции.

Здесь издавали Василия Зеньковского, Николая Трубецкого, Константина Мочульского, Симона Франка, Ивана Ильина, Николая Лосского, отца Сергия Булгакова, Льва Карсавина, Николая Арсеньева, Георгия Федотова и Николая Бердяева. Идеологический нарратив издательства был в чем-то похож на полуофициальную идеологию современной России. Это была пылкая проповедь «традиционных ценностей».

В начале 1960-х одна из эмигрантских организаций, тесно связанных с YMCA-Press — Христианское молодежное движение, выкупила помещение в переулках Латинского квартала. С тех пор здесь обосновался магазин Globe. Он торговал «тамиздатом», в первую очередь продукцией материнского издательства. Именно на этих улочках разворачивались события молодежной революции 1968-го. В моде были левые идеи, книги и журналы. Но русские правые эмигранты шли вразрез с рыночной конъюнктурой.

— В те годы было проще, чем сейчас. Американцы очень помогали, — объясняет мне заведующий магазином, который попросил не называть его имени («Я интервью не даю. Но поговорить можно»). — Мы считались антисоветским издательством. И американцы автоматически выкупали половину тиража любых книги и альманаха, чтобы засылать за железный занавес. Это окупало весь тираж. Остальное было чистой прибылью. Впрочем, случались и крупные успехи. Например, в 1973-м в магазине состоялась презентация «Архипелага ГУЛАГ» Александра Солженицына. Очередь из покупателей растянулась на несколько сотен метров. Было продано более 50 тыс. экземпляров. Через год Солженицына вышлют из СССР. Он поселится в Цюрихе, но многие свои книги будет публиковать именно в YMCA-Press. А магазин Globe станет играть роль культурного центра Солженицына, которую он сохранил до сегодняшнего дня.

К концу советской перестройки парижские эмигранты перестали быть бюджетниками. Без поддержки идеологических ведомств западного блока масштабы бизнеса быстро сократились, несмотря на то что во Францию хлынул поток новых эмигрантов.

— Люди, которые приехали в 1990-х, ехали точно не за книгами, — вздыхает заведующий Globe. — Они к нам почти не приходили и сейчас не приходят.

Мы разговариваем около получаса, и за это время в магазин заходят только два человека. Курьер привозит упаковку книг, и какой-то случайный прохожий рассматривает стеллажи с пыльными томами, но ничего не покупает. Заведующий говорит, что когда холодная война закончилась, у издательства и книжного магазина постепенно изменилась миссия. Если раньше они видели свою задачу в идеологической борьбе с советским социализмом, то в последние десятилетия главной целью стала поддержка высокой русской культуры в Европе. Вторая миссия долгие годы заключалась в том, чтобы передать назад в Россию наследие русской эмиграции. «В течение десяти лет благодаря помощи щедрых доноров и посольства Франции в Москве YMCA-Press объедет всю Россию и снабдит сотню городов полной коллекцией своих изданий, а также организует конференции и встречи с бывшим советским населением», — говорится на сайте магазина.

— Сейчас большинство наших книг — это книги о России по-французски, — говорит заведующий. — Свои издания стали относительной редкостью. Они не окупаются.

До 2022 года магазин заказывал часть наименований в России. На полках стоят книги Людмилы Улицкой, Захара Прилепина и Бориса Акунина. Многие из современных авторов приезжали в Париж, и администрация Globe организовывала их встречи с читателями — помещение магазина может вместить до 80 человек. Такие встречи проходят до сих пор. В ноябре здесь прошла встреча с Андреем Звягинцевым.

Несмотря на все усилия, магазин едва окупает себя, признается заведующий. И то лишь благодаря тому, что не платит арендную плату. С чисто коммерческой точки зрения было бы куда выгоднее сдать помещение в этом престижном туристическом районе. Но наследники эмигрантов первой волны не гонятся за прибылью. Они давно перестали быть авангардом идеологической борьбы, но сохранили свои убеждения. «Есть книги, которых здесь никогда не будет. Например, Ленина. Даже если его начнут покупать как пирожки, мы его продавать не будем. Ведь мы всю жизнь боролись с большевиками».

Желтая литература, детективы, авторы вроде Александры Марининой или Дарьи Донцовой тоже не укладываются в формат старейшего русского книжного за рубежом. Но с ними все же экспериментировали, признается заведующий. Но большого влияния на выручку магазина они не оказали.

В 2022-м книжный бизнес Globe испытал легкий подъем. Появилась новая категория покупателей — украинские беженцы. Они приходят за учебной литературой для детей. Но, как правило, это очень бедные покупатели, у которых не хватает денег на выживание. А вот русские релоканты приходят в Globe очень редко. То ли книги им заменяет интернет, то ли они комфортнее себя чувствуют в другом, менее идеологизированном русском книжном магазине, работающем в Париже. Сам Globe остается уникальным реликтом эмиграции столетней давности. Он больше похож на музейное пространство, чем на коммерческий магазин. И если когда-нибудь в Париж вновь приедут русские туристы, этот магазинчик в Латинском квартале точно заслуживает места в списке достопримечательностей, которые им стоит посетить.

От культуры к борщу

В Париже десять русских продуктовых магазинов. Каждый из них способен вызвать щемящее чувство ностальгии, потому что похож не на «Седьмой континент», а скорее на скромное сельпо, в которое москвичи ходят летом на даче. Стеллажи со шпротами и тушенкой, борщи и солянки в стеклянных банках, замороженные пельмени и вареники, гречка, сало, черный хлеб и, конечно, непременная икра возле кассы — все, что нужно, чтобы устроить русский ужин для французских друзей. Потому что питаться этим в ежедневном порядке будет накладно.

Килограмм пельменей стоит 10–13 евро (750–1000 рублей по курсу). Вареники дешевле — 5–8 евро за кило. Пол-литровая банка маринованных «Помидоров по-кавказски» — 4–6 евро. Гречка — за 10 евро/кг. Русские продукты выглядят совсем как дома, но ценники более чем европейские.

Большая часть продуктового «русского мира» в Европе делается в Германии. Русские немцы из Казахстана еще в конце 1990-х создали компанию «Монолит», которая наладила производство. Сейчас в Европе у «Монолита» более 300 своих магазинов Mix Markt, работающих по франшизе. Сотни других просто покупают у них русские продукты собственного производства. Компании принадлежат колбасный завод и цехи по производству молочной продукции, алкоголя, консервов и полуфабрикатов.

— Мы пробовали завозить продукты из России. Но по качеству они уступают местному уровню. И мы от этой идеи отказались, — говорил начальник оптовой базы «Монолита» Александр Вагнер несколько лет назад.

Сейчас импорт из России по понятным причинам осложнился еще сильнее. Некоторые предприниматели все еще заказывают в РФ кое-какие продукты, но делают это все реже и реже.

— Мы иногда сами возим икру и сувенирку, иногда просим знакомых привезти что-то с оказией, — рассказывает хозяин Russmarket на набережной Сены Николай Елкин. — Но это удорожает товар иногда в пять раз. Поэтому возим только что-то эксклюзивное. За всем остальным обращаемся к немцам.

Изначально Николай Елкин собирался открыть не продуктовый магазин, а музыкальный арт-клуб. «Я сам музыкант, — объясняет он. — И больше думал о творчестве, а не о коммерции». Он долго искал помещение: для концертной деятельности нужна была удобная локация в центре. И тут началась эпидемия ковида.

— Здесь во время карантинов было закрыто все. Не было ни концертов, ни вечеринок, ни ресторанов, ни баров. Многим пришлось закрыть свой бизнес. А моя подруга работала в продуктовом магазине. И его никто не закрыл. Люди туда приходили, ведь еда нужна всегда. И это стало моей коммерческой идеей. Я решил сделать что-то такое надежное, чтобы оно удержалось в любые времена. Идея с магазином буквально конденсировалась в воздухе.

В конце 2021-го Николаю попалось подходящее помещение. Прямо на набережной Сены, напротив острова Сите, на первом этаже старинного дома (некогда здесь был монастырь): «Помещение мечты». Правда, для арт-клуба оно было маловато, а вот для магазинчика — в самый раз. Впрочем, Николай не стал полностью отказываться от мечты — часть помещения он преобразовал в зал с клубным освещением. Время от времени здесь проходят музыкальные вечера, на которых играет он сам или кто-то из его друзей. Но выступали и довольно известные артисты, например Герберт Моралес из Jah Division. Чтобы попасть в зал, гости проходят между витринами с докторской колбасой и майонезом «Ряба».

— Так у меня получилось диалектическое единство мечты и расчета. С одной стороны хлеб, с другой — зрелища, — смеется Николай.

Выбор места оказался удачным. Большинство русских магазинов находится в пригородах, а основу их клиентуры составляют выходцы из России и других постсоветских стран. По словам Николая, ориентировочно 40% покупателей — трудовые мигранты. Но поскольку его собственный магазин расположен в самом центре Парижа, пропорции в нем другие. Его целевая аудитория шире.

— Русских эмигрантов у меня где-то процентов двадцать пять, не больше. Еще столько же русских туристов — не из Москвы и Питера, а из Сиднея, Лондона, Нью-Йорка, со всего мира. Третья четверть — это французы, которые интересуются Россией. И последняя часть — студенты Сорбонны. Они часто сюда заходят прямо с занятий.

Цена на русские продукты в полтора-два раза выше, чем на их аналоги в обычном французском супермаркете. Люди готовы переплачивать за экзотику или аромат родины. Это подсказало Николаю еще одно удачное решение.

— Изначально я поставил в магазине один столик. Хотел угощать кофе постоянных клиентов. Но скоро выяснилось, что люди хотят подольше побыть в атмосферном месте. Тут у меня стоят самовары, висят связки баранок. И просто напрашивалась мысль предложить гостям тарелку борща. Ведь французы — гурманы. Для них выпивать и есть — это способ жизни. Это важнее, чем работа, важнее даже, чем секс.

Так в Russmarket появилось кафе. Гостям предлагают борщ, пельмени, гречневую кашу с говяжьей тушенкой, селедку под шубой, оливье и пироги. Блюдо стоит 9,5 евро. Салат — 5,5. Это чуть дороже, чем кебаб в уличной забегаловке, но примерно на уровне обычного французского кафе. Кухня требует много сил в масштабах семейного предприятия, но дело того стоит. По словам Николая, кафе приносит ему около половины всей выручки.

Битва за европейскую улицу

Успех русской кухни в Russmarket не одинокое исключение. На фоне новой холодной войны пироги и гречка перешли в контратаку в битве за место на европейской улице, на которой до сих пор безраздельно господствовал ближне- и дальневосточный фастфуд.

Москвичка Елена Биктимирова имела опыт работы в ресторанном бизнесе в Европе и на Ближнем Востоке. В 2018-м она открыла в Версале небольшой take away африканской кухни. Проект был вполне успешным.

— До прошлого года я никогда не думала про русскую кухню. Казалось, что она непродвигаема за границей. На фоне той же африканской наша традиционная еда казалась плоской, менее интересной. Поэтому в Jungle Food я сконцентрировалась именно на африканских рецептах бургеров. У нас каждая позиция была индивидуальной. И это людям нравилось. В прошлом году, например, у меня был большой заказ из Вашингтона. Мы обслуживали буфет крупного кинофестиваля. Я считаю, что это успех. А если ты преуспел в ресторанном бизнесе в Париже — ты преуспеешь везде.

Но в прошлом году ситуация изменилась. Предки Елены по одной из линий были с Украины. Весной она побывала на выставке современного искусства «Братья по крови», посвященной теме мира, и неожиданное решение родилось само собой.

— Я просто закрыла Jungle Food и на его месте без всякой подготовки открыла Pirojki bar, — вспоминает Елена.

В основе идеи заведения лежала проблематика мира.

— У нас русско-украинская кухня. Все работницы, кроме меня, из Украины. Я русская и тоже не собираюсь от этого отказываться. Я не собираюсь вмешиваться в политику, но хочу, чтобы мы все не забывали о том, кто мы, как это было. А это было — очень часто — прекрасно.

Елена обратилась к художникам, участвовавшим в поразившей ее выставке, с предложением написать для ее заведения любые картины, посвященные теме мира и дружбе украинского и русского народов. Молодые люди получили постоянную экспозицию в центре Парижа, а Елена — самобытное авторское оформление своего кафе. Но, главное, выяснилось, что снисходительное представление о русской кухне, которое считалось общим местом в ресторанном бизнесе, следует пересмотреть.

— Я реабилитировала русскую кухню. Оказалось, в ней полно блюд, которые можно с успехом продвигать даже во Франции. Это точно не катастрофа. Даже наоборот, — говорит Елена.

Парижский Pirojki bar уже добился некоторой известности. За пирогами и морсом сюда приходят не только эмигранты из России, с Украины и из Белоруссии, но и многие парижане. Помещение здесь маленькое, столики поставить негде и заведение работает только навынос. Для Парижа с его традицией уличных кафе это серьезный недостаток. Особенно учитывая, что пельмени и борщ не самые удобные для take away блюда. Но, даже несмотря на это, бизнес идет лучше, чем было заложено в бизнес-плане, радуется Елена. Сейчас она готовится запускать доставку и ищет помещение по соседству, в котором можно будет кормить посетителей.

— У нас самый вкусный борщ в Париже, — говорит она. — И стоит всего 5 евро. Такого нет нигде и ни у кого. Я не боюсь, что мое помещение будет пустовать.

До сих пор русская кухня занимала какое-то пространство почти исключительно в премиум-классе. Богатые россияне открывали в Европе дорогие рестораны, расписанные под гжель. Редким посетителям подавали там белугу и черную икру по космическим ценам. Но часто эти люксовые рестораны не выдерживали рыночной конкуренции и быстро закрывались. Про скромную нишу street food почти никто не задумывался, однако именно она оказалась приспособленной для неожиданной экспансии «русского мира» в кулинарии.

— Мы не конкурируем с кебабом, — говорит Елена. — Мы существуем в параллельном ему пространстве. Люди устают от однообразия, и они с удовольствием откажутся от кебаба в ланч, если им предложить, скажем, голубцы с салатом за те же 10 евро.

Успех русской кухни мог бы быть и еще больше, если бы не французское социальное государство.

— Главная проблема — это, конечно, правила найма, — жалуется Елена. — Во Франции они такие, что работодатель чувствует себя буквально рабом своего работника. Уволить подчиненного практически невозможно. Закон его слишком сильно защищает. В России это намного проще. Просто день и ночь. К счастью, у меня просто золотой коллектив. У девочек из Украины другой менталитет. Они в отличие от французов на забастовки не ходят. А мне не приходится из-за этого терять деньги. Но в целом, если кому-нибудь нужен мой совет, ни в коем случае не запускайте малый бизнес во Франции. Здесь заработать сложнее, чем в любой другой стране мира.

Фото: Алексей Сахнин, @Librairie du Globe, из личного архива Елены Биктимировой