Книжка «Не надо стесняться», имеющая подзаголовок «История постсоветской поп-музыки в 169 песнях», действительно довольно бесхитростно поделена чисто хронологически именно на эти песни: одна главка — одна композиция.

Я сразу полез в содержание — ознакомиться со всем списком. И первым делом открыл песню чуть ли не из пятого десятка, из части про 1997 год — «Чашка кофею» Марины Хлебниковой. Почему я без промедления выбрал именно ее? Я знаю, конечно, эту песню, но, с одной стороны, не вспоминал о ней (да и не слышал ее) уже лет двадцать, а с другой — как только прочел ее название, вспомнил столько всего давно забытого, что уже жал на главку в электронной книге как на кнопку машины времени.

Во второй половине 1990-х, когда я ходил в началку, несколько родственных семей, и наша в том числе, собирались по всяким праздничным датам у женщины, которая родственницей никому из нас не являлась. Звали ее Рита, выглядела она всегда лучше всех, и квартира у нее тоже была самая большая, поэтому, видимо, любые вечеринки устраивались именно у нее, хотя я даже не помню, чьей подругой она была. В квартире этой вроде не было ничего особенного: в каждой комнате висело по ковру, в зале стояла огромная лакированная темно-коричневая стенка, люстры советских времен. И в то же время казалось, что праздник здесь не заканчивается никогда, а двери вообще не закрываются; собственно, в дни вечеринок она действительно вообще не закрывала входную дверь до поздней ночи, пока все не расходились.

Вначале было поедание всеми принесенной стряпни, и нас, детей, зачем-то сажали здесь же, но за отдельным маленьким столом. А вот когда дело доходило до танцев, подвыпившие взрослые и нас брали в оборот: в отчаянной пляске все были равны. И вот там-то я не раз танцевал под песню Хлебниковой. Не только под нее, конечно — еще под «Электричку» Алены Апиной, «Голубые глазки» Ирины Салтыковой и «Фаину» группы «На-На» (хотя эта песня, оказывается, сильно старше). Когда все уставали, обязательно начинала играть «Ах, какая женщина». Все их я припомнил только сейчас, пройдясь по списку из книги; и вспомнил даже еще одну очень странную песенку про какао, которая сюда не попала и мне пришлось ее просто гуглить: «Какао» группы «Унесенные ветром» (найдите ее, почитайте слова, посмотрите клип!).

«Не надо стесняться» целиком состоит из фрагментов бесчисленных интервью с продюсерами, артистами, композиторами. Я подумал, что если добавить сюда еще и воспоминания обычных людей, которые бы рассказали, при каких условиях и с кем они эти песни слушали, вышла бы настоящая история целой страны наподобие «Намедни». Впрочем, на самом деле это она и есть, конечно. Как впервые была легализована предпринимательская деятельность: «Первые, кому разрешили делать бизнес, были шашлычники и артисты». Как на пиратских кассетах можно было не просто подзаработать, а сделать состояние: Владимир Пресняков тут рассказывает реальную историю, как бизнесмен приглашал его в свой ресторан, который он открыл на деньги от продаж «Стюардессы по имени Жанна». Как бесплатно снимались друг у друга в клипах. Как давали по 50 концертов в месяц. Как теряли все заработанное во время дефолта. По мере продвижения от развала Союза до десятых годов XXI века очень бытовые истории создания чего-то интересного на выжженной земле без сна и горячей воды сменяются сугубо творческими, сытыми и веселыми историями о том, как, например, новая аранжировка Cream Soda делает снова популярной не столь давнюю песню «Плачу на техно» группы «Хлеб». « …то, что у Лады Дэнс в 1992-м было утопическим императивом (“Жить нужно в кайф”), в середине 2010-х в устах Макса Коржа стало потребительским выбором».

С этим моментом, пожалуй, связана пара вопросов к авторам. Первый — многие респонденты этой книги, активная деятельность которых пришлась на 1990-е, не упускают возможности усомниться в профессионализме нынешних исполнителей, сетуют на то, что хитом теперь часто становится низкопробный материал, и дают понять, что многочисленные сегодняшние артисты явно не впахивают так, как приходилось им когда-то. Спорить с ними на этот счет нет никакой возможности, но вопрос редакторам: а обязательно ли оставлять в книге такие реплики? Зачем делать «старшее» поколение еще старше?

И второй. Нужно ли в работе, которая составляется в 2021 году, давать примеры из 2020-го, 2019-го — ближайших лет, от которых мы еще и не успели отойти? Черт его знает, останется ли Niletto прямо-таки в истории нашей поп-музыки. Да и насчет Артура Пирожкова берут сомнения — он сюда попал, кажется, из-за самого феномена «юмористической музыки», но в этом контексте было бы логичнее написать что-то отдельное о клипографии Гудкова (хотя его здесь тоже хватает, и в довольно неожиданных, но точных параллелях: «Сейчас такое [клип “Фаина” группы “На-На”] мог бы снимать Александр Гудков, если бы окончательно пустился во все тяжкие»). Впрочем, у авторов явно была другая задача: показать две крайние точки одной прямой и за счет этого более объемно показать произошедшую эволюцию.

Так или иначе, кажется, что тот самый «главный список» можно было бы оборвать на каком-нибудь 2011-м, поместив в освободившееся место больше артистов и песен именно прежних времен — те самые до боли знакомые композиции, «которых нет в вашем плеере или в ежедневном плейлисте». Вот где настоящая история именно музыки, где артисты без стеснения брали что-то из песен Уитни Хьюстон и Си Си Кэтч и писали что-то свое под впечатлением от Боба Марли. История, приправленная деталями вроде тех, что Ветлицкая была хореографом в балете Пугачевой, а Динамит — телохранителем Димы Маликова, у Преснякова выходил альбом под названием «Слюньки», а Хлебникова была «соучастницей арт-панк-похабников «Х.й забей».

И последнее. При всех претензиях к составителям нельзя не отметить оптику журналиста Александра Горбачева, который в своих статьях для «Афиши» тоже всегда рассматривал музыку как большую составную махину из, собственно, музыки, а еще стихов, визуального ряда, общественной повестки. Так и здесь, называя некоторые строчки Евы Польны «блоковскими находками» и сравнивая попсу первой половины 1990-х с соцреализмом, он порой выдает что-то совсем броское, сказанное будто ради красного словца, о чем в то же время можно еще долго размышлять и говорить. «В общем, если кто в 2021 году и претендует на то, чтобы полноправно называться преемницей Пугачевой, — это Лобода». Вот подумайте об этом.