По данным недавнего опроса Domofond.ru, Некрасовка оказалась худшим районом Москвы, прежде всего из-за экологии. Какие картины возникают в голове при словосочетаниях «худший район» и «ужасная экология»? В моей — вполне конкретные: трехглазые рыбы, птицы в нефтяном пятне и светящиеся лужи с радиоактивными отходами. Такие фантазии мне в детстве внушили проморолики Greenpeace. Вообразив себя героем фильма «Сталкер», я отправился в эту опасную зону.

В столь страшное, по моим представлениям, место я еду по удивительно чистой новой ветке метро. Как и в случае с другими новыми линиями (и станциями) последних лет, стандарт качества вырос в разы. По свежести и качеству отделки мы теперь оставляем сильно позади подземки Нью-Йорка, Лондона и даже стерильного Мюнхена. Остановки похожи скорее на офисные центры, чем на метро. Интерьеры в основном отделаны либо зеркальными, либо цветными металлическими панелями. Все сверкает и блестит. Примерно так же выглядит и конечная остановка — «Некрасовка».

Перед моими глазами открываются широкий проспект, одинаковые (и чистые) постсоветские новостройки и закатное солнце. Наверно, самое первое впечатление о Некрасовке — вакуум. Ровный ландшафт открывает вид на километры во все стороны. Куда ни повернись, видишь одну и ту же панораму: много неба и светлые панельные дома на переднем плане. Такой пейзаж неожиданно не угнетает. Панельное жилье Некрасовки похоже на чистые кубики сахара — новые микрорайоны еще не обросли сажей и подтеками, как это случилось с советским массовым жильем в других местах. Сегодня грязные советские многоэтажки и хрущевки — символ уныния и упадка.

Некрасовка разделена на две части — северную (новая Некрасовка) и южную (старая Некрасовка). В основе исторической части района — поселок Некрасовка, ставший в советское время уже поселком городского типа. Известность (и зловещую репутацию) район приобрел благодаря новой части, застроенной уже в поздние нулевые.

С самого зарождения, с начала ХХ века, судьба Некрасовки неразрывно связана с дурной экологией. Собственно, одноименный поселок, давший будущее району, появился благодаря канализационным очистным сооружениям, возникшим здесь еще до Октябрьской революции.

Мосгордума на заседании 1915 года постановила учредить Люберецкий загородный канализационный участок. С этого момента ведет свое летоисчисление рабочий поселок Некрасовка, созданный для сотрудников очистительных сооружений.

В 1962 году была построена Люберецкая станция аэрации. В этом же году Некрасовка получила официальный статус поселка городского типа. С образованием в Москве в 1968 году Волгоградского района поселок Некрасовка был включен в его состав.

Новая Некрасовка построена непосредственно на месте Люберецких полей аэрации. Выражаясь совсем грубо, район буквально построен на дерьме. Верхняя часть почвы вывозилась и засыпалась песком. Тем не менее огромные очистные сооружения к югу от нового района продолжают работать на полную катушку. Работа аэрационных станций и их отходы периодически атаковали Некрасовку характерным запахом. Некоторым жителям даже поначалу казалось, что рядом находятся фермы и зловоние исходит от коровьего помета. Оказалось, что он совсем не коровий. Вообще местные жители регулярно жалуются на посторонние, в том числе химические, запахи, накрывающие жилые массивы. И в качестве дополнительного «бонуса» — район находится в одной из самых низких частей Москвы, а значит, плохо продувается.

Помимо очистных сооружений рядом с жилым районом находятся мусоросжигательный завод №4, недавно образовавшаяся зона переработки мусора на месте одной из люберецких деревень Машково и центр резки металла в Мотяково, откуда идет химический дым. В одном километре от жилых домов располагалась ныне закрытая Кучинская свалка в Балашихе. А один из безымянных мусорных полигонов, достигающий высоты в шесть этажей, оброс деревьями и превратился в зеленый холм. Этот холм находится в нескольких десятках метров от новых жилых домов на ул. Рождественской. Если не знать о его происхождении, то это самое зеленое место новой Некрасовки.

Уже несколько лет Некрасовка служит площадкой противостояния местных жителей и муниципальных властей. Молодой район бесконечно фигурирует в видеороликах экоактивистов в духе движения «Стоп выброс!». В соцсети «ВКонтакте» существует знаменитая на весь округ группа «Совесть Некрасовки». Благодаря праведному гневу ее участников жителям удается изобличать сложившуюся ситуацию и восстанавливать справедливость.

Еще одна местная особенность — тиражированные панельные дома. В принципе, район, выстроенный из совершенно одинаковых панельных домов, вещь в Москве обыденная. Но есть пара нюансов. Во-первых, район построен в конце нулевых — стандарты типового жилья и вообще градостроительства в других местах к этому времени сильно повысились. Такая однообразная застройка нехарактерна для последних лет. А во-вторых, даже для советского периода одинаковый дом копируется тут слишком большое количество раз. Я ни в коем случае не утверждаю, что все дома в Некрасовке одинаковы. Есть и относительно новые, слегка отличающиеся постройки. Но тенденция налицо.

Тем не менее Некрасовка пользуется большой популярностью из-за низких цен. Здесь даже трехкомнатную квартиру в новом доме можно приобрести за цену, за которую ближе к центру даже однушку не купить. Это привлекает множество людей, даже несмотря на экологию.

Некрасовка историческая

В cтарой Некрасовке таксист высаживает меня у ДК «Заречье» — одного из старейших зданий в округе, едва ли не 1920-х годов постройки. Рядом симпатичный парк и кирпичная водокачка, оставленная как монумент. Вокруг много мам и детей. Окружающие здания — это многоэтажки разной степени свежести, построенные за последние 40 лет. Самые старые стоят тут с начала 1980-х. Хотя из-за возраста зданий район выглядит чуть более потрепанным, чем новая Некрасовка, он все равно смотрится довольно чисто и свежо. Я отправился сюда за ужасами, а нашел чистый район экономкласса с симпатичными скверами, хорошими детскими площадками, бассейном и вполне жизнерадостно разукрашенной школой. Дети в колясках не носят противогазов, а утки не купаются в нефтяных лужах.

Единственное «но» (и я до сих пор не могу точно себе ответить, что это такое) — я ощущаю странный привкус во рту, вязкий, как будто на стройке рассыпали цемент или асбестовую пыль. Такое бывает на Ближнем Востоке во время песчаных бурь. Поскольку я не могу гарантировать, что это был очередной выброс с промзоны, я формально списываю это на «показалось». Но полчаса спустя в новой Некрасовке я буду вовсю дышать гарью, и это ни на какие «показалось» уже не спишешь.

В просторном лобби ДК натыкаюсь на выставку исторических черно-белых снимков о славном рабочем прошлом поселка Некрасовка. Ко мне подходит немолодой охранник и сердито интересуется, почему я позволяю себе свободно разгуливать по детскому учреждению и даже не зашел в регистратуру. Сначала я обалдеваю от безосновательного наезда (вход был свободный). Затем, остыв, соглашаюсь с ним и думаю себе: «А ведь хорошо делает свою работу, я бы такого нанял». Администратор ДК Людмила — милая женщина лет тридцати с мягкой улыбкой. Как и многие проживающие здесь, она получила с мужем и двумя детьми квартиру по какому-то распределению. Говорит, что вполне счастлива: «Магазины и парикмахерская есть, торговые центры рядом есть, футбольное поле тоже. Ну да, пахнет иногда. Зато еще чаще не пахнет». Действительно, думаю я, есть люди, для которых стакан всегда наполовину полон. Людмила показывает мне список кружков и секций в ДК. Чего тут только нет: клубы для ветеранов или инвалидов, секции по хореографии, театральному мастерству, вокалу, рисунку и английскому. Даже удивительно, сколько всего может поместиться в маленькой двухэтажной постройке.

Триумфальная площадь

Я возвращаюсь в главную, новую Некрасовку. Напротив метро — небольшой торговый центр с мебельным магазином и закусочными. Самая популярная, кажется, Burger King. Условный центр и самая яркая точка Некрасовки — площадь, образованная полукруглой линией многоэтажек и напоминающая малобюджетную копию Триумфальной площади в Петербурге. Только вместо Эрмитажа тут супермаркет «Пятерочка». В центре площади находится недостроенный храм.

По району начинает гулять резкий зимний ветер. Через несколько минут запахло пожаром. Оглянувшись, никакого дыма в окнах я не вижу. Ближайший дым виднеется только на горизонте из заводской трубы. Все усиливающийся запах гари идет оттуда. Пожаром пахнет везде одинаково, будь то подъезд, отделение Сбербанка или детская площадка. «Вот так и живем, — разводит руками молодая мама. — Мы тут третий месяц и никак к этому дыму не привыкнем, а мой муж тут четвертый год — у него обоняние уже притупилось, не чувствует ничего». От нее же узнаю, что в Некрасовке чистые и аккуратные подъезды. У некоторых ее подруг даже с консьержем. Не знаю, компенсирует ли это сажу в легких этих самых ее подруг, но звучит круто. Искренне недоумевая, я обращаюсь к другой женщине с коляской: как ей хватает смелости выгуливать своих детей, когда такая гарь в воздухе? «Какая гарь?» — удивленно спрашивает молодая мама. 

Шоссе в никуда

Я решаюсь подойти как можно ближе к источнику гари и отправляюсь вперед по проспекту между полукруглыми домами. Мне открывается очень монументальная картина, похожая на инопланетный пейзаж.

Километры территории на горизонте изрыты котлованами и выложены огромными песчаными насыпями. Это экскаваторы расчищают участки под строительство. Судя по масштабам работ, здесь будет целый город. А пока есть только укатанный асфальтом проспект, который ведет в пустоту. Дорога обрывается, и я оказываюсь посреди бескрайней стройплощадки. Единственное исключение из этого монотонного пейзажа — огромный мусоросжигающий завод №4. Говорят, один из крупнейших в Европе. Из его высокой трубы валит белый дым, но по иронии здесь воняет меньше всего. Быстрый ветер относит выбросы прямо к жилым кварталам.

Типовуха

Оглянувшись назад, на застроенную часть Некрасовки, я вижу перед собой пустыню, утрамбованную одинаковыми панельными домами. Если бы не купол храма, у этой пустыни не было бы видно ни начала, ни конца.

О том, как это стало возможно в Москве в начале XXI века и как избежать повторения таких унылых пейзажей, рассказывает Евгения Муринец, директор Института градостроительной политики и член экспертного совета Минстроя России. В прошлом Евгения занимала должность начальника управления Архитектурного совета города Москвы в Москомархитектуре и была непосредственным свидетелем становления Некрасовки: «Основная проблема Некрасовки — градостроительная. Почти вся она застроена одной и той же серией домов. В современной России это крайне редкая ситуация. В одной серии выстраивали районы в 60-е, 70-е, 90-е и даже в нулевые, но не сейчас. В конце 80-х начала модернизироваться П-44 (легендарная и очень массовая серия брежневской эпохи. — Прим. автора). В 1992 году она получила тот вид, который мы знаем сегодня: с красными фасадами, зелеными или серыми скатными кровлями, белыми обрамлениями окон и т. д. Получилась классная, новаторская по тем временам штука. Эта обновленная модель легла в основу Некрасовки. Но когда «классная новаторская штука» копируется в огромном количестве, район начинает напоминать концлагерь. Получается буквально район-человейник из одинаковых домов.

Евгения Муринец директор Института градостроительной политики и член экспертного совета Минстроя России

Некрасовка — наследие решений, принятых в нулевые годы. У нас часто бывает, что при планировании районов задаются параметры застройки, которые соответствуют той или иной типовой серии домов. Тех, кто работает таким образом, можно понять. Серии позволяют точно просчитать бюджет и площади вплоть до сантиметра. Строительство недорогое, потому что на заводе все легко и в тепличных условиях изготавливается, все соответствует современным требованиям. Типовое жилье можно строить в любое время года в отличие от монолитного способа производства. Монолит трудно строить зимой. В общем, преимуществ у типового жилья очень много, на типовухе жилищное строительство держалось десятилетиями. Некрасовка — результат именно такого формата работы. Постановления, сформировавшие район в его нынешнем виде, были приняты в конце нулевых — в 2007–2008-м. И теперь по прошествии лет видны все пагубные результаты тех решений. Вокруг уже подобное жилье строится намного разнообразнее, разные форматы жилья, разные типовые серии и т. д. А тут вот такое.

Урок Некрасовки состоит в том, что нужно всерьез уделять внимание индустриальному жилищному строительству. Классных преимуществ, повторюсь, очень много. В Европе все эти технологии освоили еще в прошлом столетии: как можно в заводских условиях изготовить совершенно различный продукт, как панелька может быть разной. В Москве в последние годы с этими методами успешно работают. Почти все заводы перешли на эти новые технологии. Не в последнюю очередь это и заслуга нашей работы в комитете. В 2015 году мы выпустили постановление об основных стандартах массовой жилой застройки, какой она должна быть. Там примерно 18 пунктов. Но чтобы протащить это постановление, нам пришлось в течение двух с половиной лет работать с заводами и комбинатами, чтобы они постепенно переходили на современные технологии. Один комбинат был вообще с нуля построен согласно обновленным стандартам. Из свежих примеров обновленного индустриального строительства — жилые дома Группы ПИК, в частности на Сельскохозяйственной, 35, на Варшавском шоссе, 141, или в Коммунарке. Хотя таких домов стало уже тоже многовато, надо начинать вводить новые пластические решения в фасады и планировки. Изначально в нулевые ПИК делала типовуху, не сильно отличавшуюся от советских серий и вместе с тем находившуюся в фарватере актуальных на тот момент стилистических направлений и запросов жителей. Но в 2014-м они совершили качественный скачок. Похожая история произошла и с компанией “Крост” (другим крупнейшим застройщиком. — Прим. автора), но на десятилетие раньше. В начале нулевых братья Добашины, владельцы компании, поехали в США изучать их заводы. Вернувшись, они построили в Сходне собственный. На нем были изготовлены несколько десятков отличных жилых комплексов в той же Коммунарке. И если сейчас посмотреть их проекты, то в каждом как минимум есть своеобразная фишка.

Некрасовка — продукт прежней технологии и вообще прежнего понимания развития города: разреженная плотность улиц, одинаковые дома по периметру микрорайона, а внутри него школа или садик. Мы даже пытались как-то обновить некоторые из микрорайонов, поделить их более интересным образом, уменьшить масштаб, разнообразить серии. Но в целом картина скорее советского плана. Понятно, что это и дешево, и технически, конструктивно выверено и безопасно, но генерально от таких устаревших методов формирования образа города и образа жизни надо повсеместно по стране отходить».

Все для жизни

Вынужден признать за Некрасовкой ряд безусловных плюсов. Они касаются инфраструктуры, прежде всего детской. За вычетом клонированных зданий и отравленной экологии быть ребенком здесь довольно весело. Во-первых, чуть ли не в каждом дворе стоят новые корпуса детских садов, раскрашенные в смешные яркие тона. Во-вторых, тут много отличных детских площадок. Некоторые из них по эстетике и изобретательности во много раз превосходят свои аналоги из центра. Несмотря на то что непосредственно в Некрасовке крупных торговых центров нет, они есть в соседнем Кожухово (комплекс «Косино Парк»). Там же находятся кинотеатры, игровые автоматы и все правильные места, чтобы красиво прогулять школу.

По первым этажам Некрасовки можно составить настоящую энциклопедию главных магазинов и заведений в жилых кварталах Москвы начала XXI века: это обязательно «Пятерочка», аптека, «Дикси», Сбербанк, пара салонов красоты и маникюра и как минимум один киоск с шаурмой, которые теперь модно именуются донерами. Ну и для особенно привилегированных жителей — сеть магазинов «ВкусВилл». А вот, например, гламурной «Азбуки вкуса» в Некрасовке нету, и это, скорее всего, о чем-то говорит.

Местный житель и экоактивист Алексей Медведев — участник форума «Совесть Некрасовки», посвященного борьбе жителей за свои права. Без постов и видеорепортажей Алексея район мог бы выглядеть и пахнуть намного хуже.

Алексей Медведев Местный житель и экоактивист

«Я проживаю в Некрасовке с 2013 года с родителями в двухкомнатной квартире, — рассказывает Алексей. — Наша семья стояла в очереди на квартиру 21 год — расселение коммуналки. Нам предлагали квартиру в нескольких местах. Но варианты в городе Железнодорожном и Чехове нас не устроили, поэтому выбрали из трех вариантов Некрасовку. Она хотя бы в Москве. Мы не особенно заморачивались по поводу экологии, мы даже про очистные сооружения не знали.

Я юрист по образованию, но не работаю в офисе. Мне удалось построить свою жизнь так, чтобы не приходилось пять дней сидеть в офисе и один день — на даче. В 2016 году я встретил девушку и вскоре женился. К сожалению, брак сложился не очень удачно, и в 2018-м мы развелись. Именно тогда я увлекся проблемами экологии Некрасовки, просто чтобы как-то отвлечь себя от неприятной ситуации развода. Кроме того, экологическая обстановка в районе тогда была довольно плачевной. Но уже с 2015-го я писал в появившуюся группу “Некрасовка, район” ВКонтакте, а позже, в 2017-м, появилась знаменитая “Совесть Некрасовки”.

А затем произошел поворотный момент. Однажды в феврале 2018-го тут все было в дыму, и у моих родителей пошла кровь из носа — у обоих. Тогда я понял, что надо что-то с этим делать, надо искать источники этих ужасов. Тогда мне уже было известно про мусоросжигательный завод, но было очевидно, что очагов загрязнения намного больше. Сначала я начал помогать Балашихе. Тогда там жгли провода и шины, и этот дым шел в Некрасовку. Я об этом писал, публиковал, размещал фотографии. Благодаря многим онлайн-группам активистов мне удавалось пристально следить за ситуацией не только в Некрасовке, но и в Люберцах и Балашихе.

После многократных публикаций, в том числе моих, произошло первое чудо. В Балашихе перестали дымить. Мы были услышаны. Стало понятно, что нужно продолжать бороться и не останавливаться. Весной, когда растаял снег, я сел на велосипед и поехал дальше искать источники загрязнения. Я их нашел. На территории бывшей деревни Машково и Мотяково в Люберцах, ныне огороженных забором, появился мусорный кластер. Отходы начали прямо там сортировать и жечь. Изначально эту землю продали людям, потому что считали, что они будут торговать там вагонкой или чем-то подобным. А они занялись переработкой мусора, причем все разом. В 2018 году они уже переоформили назначение участка, мол, теперь это будет уже не промышленная территория, а зона переработки мусора. Люберецкая администрация подала в суд, у нас есть все эти бумаги. Я начал эту тему публиковать вместе с коллегами-активистами. Жители Машково и Мотяково сломали ограждение, и мне удалось опубликовать кадры того, что там происходит. Тяжба пока продолжается. Я регулярно публикую этим людям фото новых домов, детских площадок, аренды велосипедов, мол, ребята, к вам пришла Москва, больше тут нельзя такими вещами заниматься.

Простых людей, конечно, не победить. Сколько бы ни было предупреждений об экологии, все равно продолжают скупать жилье и селиться. Причем сначала им нравится вся эта новизна домов, свежий запах краски. А потом, когда аромат новизны выветривается, люди начинают замечать совсем другие запахи.

Ошибка Некрасовки, на мой взгляд, не в том, что район построили в неудачном месте, а в том, что источники загрязнения вовремя не убрали и не закрыли к заселению района.

Но я был удивлен, что власти ведут себя корректно и идут нам навстречу. Активизм жителей дал плоды. Наши публикации смотрят.

Первый случай, я помню, был с деревьями. В 2018 году в Некрасовке посадили липы, но неудачно. Через два года деревья не только не выросли, но даже уменьшились. Мы опубликовали об этом видеоролик. Ровно через две недели привезли новые деревья и все заменили. Мы были поражены, что наши видео служат толчком к этим изменениям. Или был случай массового отравления в школе из-за поставки некачественной еды. Сто пятьдесят детей отравились. Нам удалось сменить компанию — поставщика еды. С тех пор нам регулярно идут навстречу. Все, что мы просим, делается: где-то переход был нужен, где-то дорожки, где-то освещение. С очистными сооружениями та же история. Те ролики, которые я снимал в 2018 году со своего балкона, все эти туманы отходов, вырывавшихся из этих труб, привели к результату. Я это все выкладывал на “Совесть Некрасовки”, и спустя время государство выделило 32 млрд рублей на ремонт очистных сооружений. Губернатор Московской области посмотрел наше видео дважды! После этого он выделил для Люберецкого округа 50 млн для датчиков экомониторинга. Это поражает: достаточно просто выложить пост — даже звонить никому не надо. Поэтому мы, активисты, ставим себе задачу — быть на виду.

Несмотря ни на что, я бы не переехал отсюда. Но я иногда спрашиваю своих друзей, которые хотят поселиться в Некрасовке: “Зачем вы сюда едете? Тут же с экологией плохо”. А мне отвечают: “Так ты же за нее борешься! Значит, лучше будет”».

Разговор с Алексеем заставил меня иначе взглянуть на Некрасовку. Обратно в метро я спустился вполне себе вдохновленный. Если такие крепкие люди могут своими силами привести в порядок даже Некрасовку, то о России будущего можно не беспокоиться. Вот только запах гари держался во рту еще долго.

Фото: Владимир Зуев