В то лето мы с польскими друзьями сняли домик на Мазурах, среди озер, лесов и болот. Название ближайшего городка, Венгожево, объяснили польские друзья, происходит от слова «угорь», но не только потому, что здесь водится эта рыба. Это своего рода знак преемственности: до 1945 года городок назывался Ангербург.

Но этот «ангер» не немецкое название угря, завоеватели переняли его у покоренных пруссов еще в XIV веке. Мазурский угорь, впрочем, был не только топонимическим, но и вполне реальным — стоило только дойти до магазинчика на берегу озера, где продавали свежевыловленную рыбу. Для этого нужно было пересечь заросшую травой узкоколейку — когда-то (впрочем, с точки зрения мировой истории совсем недавно) эта железная дорога местного значения соединяла два бункера: «Волчье логово» Гитлера и штаб Гиммлера. Здесь воевали во Вторую мировую, в Первую мировую, во время Наполеона и в Средние века, когда христианский мир наступал на языческий. Когда одни язычники, пруссы, проиграли, а другие, литовцы, крестились, уже христиане самого разного происхождения делили леса и озера с оружием в руках.

Это территория, где сталкивались разные культуры и государственные системы. Территория, которую захватчики считали необходимым освоить и, как им казалось, цивилизовать. Одним словом, фронтир.

Вовсе не удивительно, что именно в тех местах, бывшей Восточной Пруссии, происходят события нового романа «Тени тевтонов» Алексея Иванова. Иванов всегда разворачивает действие своих книг, которые принято называть историческими, на фронтире — там, где происходит колонизация и сталкиваются незнакомые друг другу миры. В «Сердце пармы» и «Золоте бунта» фронтиром был Урал разных эпох, в «Тоболе» — Сибирь XVIII века.

Но, конечно же, эти романы не столько исторические, сколько приключенческие. Сказав это, нужно в очередной раз пожалеть, что в русском языке есть только одно слово для двух совсем разных понятий. Наша «история» — это и history, и story, и Иванов всегда только использует события той истории, которая прошлое, как способ рассказывать свои истории, и делает это в высшей степени увлекательно. История-прошлое обычно нужна ему для создания предельно насыщенной атмосферы, в которой протекает действие: много экзотики в местах действия и много экзотизмов в тексте — одежда, имена, технические и политические термины. Обязательно — сражения между армиями, которые воюют принципиально по-разному. Обязательно — секс между представителями разных, лучше всего враждующих, народов.

Все это в изобилии и даже в избытке есть и в «Тенях тевтонов». Но на этот раз Иванов помещает действие сразу в две эпохи: в 1457-м поляки штурмуют столицу Тевтонского ордена Мариенбург (нынешний Мальборк), в 1945-м Красная армия берет Пиллау (нынешний Балтийск), и смершевцы пытаются поймать гауляйтера Восточной Пруссии Эрика Коха. Одним словом, Адам Мицкевич, Генрик Сенкевич и Анджей Сапковский встречаются с Юлианом Семеновым и Владимиром Богомоловым.

Но как совместить два совершенно разных времени в одном романе? В прежних приключенческих книгах Иванова движущими силами мировой истории и одновременно его собственных историй были имперская мощь, колониальная жажда территорий, человеческие тщеславие, жадность и похоть. Еще была и мистика: колдовство и мрачные языческие обряды в той или иной степени присутствовали и в «Тоболе», и особенно в «Сердце пармы», но в тех книгах она не становилась главным двигателем ни действия, ни исторических событий.

В «Тенях тевтонов» все гораздо проще: за ходом конкретных действий героев и важнейших мировых событий стоит дьявол. Демон, черт, сатана — впрочем, у Иванова он зовется Бафомет, тот, в поклонении кому были обвинены рыцари ордена тамплиеров. Ну да, мы же оказываемся в Средневековье, и автор в дополнение ко всем Мицкевичам и Семеновым дает мощного Дэна Брауна. Бафомет ищет таинственный меч Лигуэт, способный разрубать любой материал (привет Филипу Пулману) и превращать людей в боевых зомби. Нечисть менее масштабная — суккубы и литовские лесные духи — действует наравне с тевтонскими рыцарями, чешскими таборитами, польскими историками, офицерами СМЕРШа и ополченцами из «Вервольфа». В какой-то момент ждешь появления попаданца, но сатана настолько ловко ведет себя и в Средние века, и после окончания Второй мировой, что дополнительные способы связать воедино разные миры автору «Теней тевтонов» не нужны. В результате перед нами разворачивается действие не всегда мотивированное, но чрезвычайно увлекательное. Действие, в котором боевой обоз таборитов и танк «Леопард» — одинаково грозное оружие. Действие, которое очевидно ждет экранизации.

И прекрасно, что «Тени тевтонов» уже не исторический, а в чистом виде приключенческий роман. Потому что рассказывание историй — занятие увлекательное, и Алексей Иванов умеет делать это как никто другой. История как изучение прошлого — совсем другой способ, да простится мне этот каламбур, сторителлинга. К тому же, как говорит один из героев «Теней тевтонов», «просто вы, русские, влезли туда, где не ваша история» — и это касается не только встреч на фронтирах и колониального азарта, но и умения русской литературы осваивать прошлое других народов.