— Ну он покашлял у меня дня два, чтоб мы какую-то там новую игру купили. Или обновления. Типа нечего ему делать. А сейчас поднадоело ему в это играть, и он уже не кашляет.
У подъезда:— Просто платим за эти батареи, а дышать нечем. А окно я боюсь открывать!— Ну да, мы-то хоть на седьмом живем, к нам, может, и не доберется.
В «Пятерочке»: — Короче, лучшее, что я за сегодня услышала — это история про бухого чела на велике, едущего по пустой улице и орущего: «Бог! Если ты есть, то куда ты дел всех людей?! Бо-о-ог! Ну ты чего? Где ...
В «Пятерочке»:— Алле, Лен, это… Тут пустые полки уже. Ну вот так, да, пустые. Че, может, я тогда консервов возьму? А то останется морской салат только…
В Музее современного искусства на Петровке:— В кафе стоите?— Нет, в музей.— А там что, картины?— Да, инсталляции, современное искусство.— Ага, современное… Это картины, а потом проволока всякая?
Диалог на кинопремьере:— Можно вас сфотографировать для «Московской правды»?— А есть такая правда?В парилке бассейна:— Мама, а почему дядя лежит?— Ну ...
Две бабушки в кинозале:— Молодежи сейчас-то стало ходить больше.— Да-да.— А то придешь — все седые.— Да-да.— А сейчас вот смотри мальчики какие симпатичные сидят.
— Да я не знал, что им подарить, и подарил бизнес-книжки про стартапы. Пусть вдохновляются.— Ну если учесть, что они еще за квартиру не выплатили, то это даже немножко жестоко.
Две девушки на эскалаторе:— Подъезжает вагон, там все забито, естественно, пятачок есть сантиметров пятнадцать, и я прямо за него боролась с мужиком каким-то. Сначала вроде как чуть-чуть так, знаешь, типа ломанулась, а он понял уже, что кто-то из нас сейчас останется, и давай...
В ТЦ «Город»:— Я в прошлый раз купила себе платье на Новый год, но я его не надела, потому что мы поехали в итоге на бордах кататься. А в этом году я в него уже не влезаю.
Две пиарщицы в баре:— Новость им эксклюзивно перепиши, интервью сделай и расшифруй, фото под размер подрежь...— А может, они нам просто доступ в админку от сайта дадут?
В универмаге «Фамилия»:— Мам, а вот одежда на маленьких. Я тоже был такой маленький?— Да, конечно.— А у меня был такой костюм?— Ну именно такого не было. Были другие.— Да ну, ты всегда не любишь то, что мне нравится.
В магазине «Магнит»:— Так, положил игрушку! Я не буду ничего покупать тебе!— Ну пожалуйста-а-а-а-а! Умоля-я-яю!— Верни игрушку на место!— Ну ма-а-а-а-ам! Ну пожалуйста-а-а-а!— Считаю до трех и звоню папе.— Па-а-а-апе? Не-е-е-е-е-ет! Ну ма-а-а-а-ам!— Раз.— Не-е-е-ет! Только не п...
В очереди:— А она вообще везде стояла: на Серове, на Репине, кажется, на Мунке. На Щукина ходила тоже. Может, это типа незакрытый гештальт с советских времен.
Этим летом москвичам нечасто удавалось сходить на пляж в городской черте, но в те несколько дней, когда это все-таки было возможно, Анна Векшина была вся внимание.
Две бабули на перегоне «Южная»—«Чертановская»:— А у этой козы тоже гипертония. То у нее там что-то с пальцем. То с носоглоткой. Сорока еще ей нет, а уже на ладан дышит.
На выставке Репина девочка лет десяти рядом с «Запорожцами» уточняет: «Это русский наивный магнат подписывает письмо с украинцами, которые хотят его обмануть?»
В маршрутке:— Просто я его сижу по ватсапу отслеживаю, как дурочка какая-то. Заходил — не заходил. Заходил, а не написал. Я, между прочим, тоже себя нашла, знаешь, не на помойке. Два языка все-таки знаю. Мне даже на работе говорили, что не хотели меня брать, что я такая умная. Ну, что не сраб...
На лавочке в Даниловском монастыре:— Сейчас пост, так она такая молилка стала. То нет-нет, а тут прямо на воде и хлебе. Я ей говорю: «Лиза, до добра тоже не доведет твое такое поведение. Господь же видит, что ты в обморок с голодухи падаешь! Он это не одобрит. Это же в тебе п...
