Людям, страдающим тревожными расстройствами и депрессивными состояниями, привести психику в норму не так легко — для этого требуется много времени и денег (за индивидуальную сессию даже вчерашний студент-психолог запросит от 3,5 тыс. рублей, а за часовую беседу с Михаилом Лабковским еще пару лет назад народ платил больше 150 тыс.).
Москвичи спят из рук вон плохо. Долго засыпают, ворочаясь и поглядывая в телефон, просыпаются среди ночи, чтобы попить воды, мучают окружающих храпом, двигают ногами с периодичностью 30 секунд, беспричинно сокращают жевательные мышцы во сне, уничтожая собственные зубы к непреходящей радости стоматологов-имплантологов.
Когда к концу июня, по официальной статистике, в России погибло около 6 тыс. человек (не знаю, входят ли в это число мои личные дядя и тетя, но они скончались именно из-за COVID), для немалого количества людей наступили дни скорби. Остальные же осматривались подобно команде корабля, вышедшего из эпицентра шторма, проверяли плавучесть и пытались понять, успокоилась ли стихия.
Наблюдая пациентов последние недели, я вижу, какой эмоциональной перегрузкой страдает большинство из них независимо от того, кто они, чем занимаются и кто их окружает.
По сравнению с другими российскими регионами Москва считается относительно худой — ожирением страдают 66,3 тыс. москвичей, или 0,5% населения. Но 10% московских школьников уже страдают лишним весом, а постепенное обеднение и, как следствие, популярность фастфуда приведут к еще большему росту числа людей с лишним весом. Ольга Андреева, за несколько лет поправившаяся на 15 кг, изучила, каково в Москве живется полным и как они сами к этому относятся.
Когда в середине августа Росстат опубликовал данные по заболеваемости в регионах России, жители Москвы, напуганные обилием инфарктов и инсультов, утешились хотя бы одним — «психов» в столице оказалось не так уж много.
