О масонском доме в Гагаринском переулке и о новой радиопередаче «Мой район» на «Эхе Москвы».

Я родился…

В Москве, в роддоме №8, на 3-й Мещанской улице. Оттуда меня принесли на 4-ю Мещанскую, в дом 11/14, где я прожил тринадцать лет. Учился во 2-й французской спецшколе, в Больничном переулке. Все исходил пешком.

Наш дом находится на углу 4-й Мещанской (теперь просто Мещанской) и переулка Васнецова, бывшего 3-го Троицкого. Наискосок, в колене этого переулка, как раз дом Виктора Васнецова. Так они и стоят одиноко, а вокруг вместо старых добрых деревянных построек беспорядочно натыканные бетонные громадины.

Чудесные были деревянные дома и на Троицкой улице, которая стекала прямо к Самотеке. Потом ее перегородил дом Большого театра.

Это был один из самых уютных районов Москвы, почти целиком уничтоженный в 1970-е годы перед Олимпиадой.

Потому никаких ностальгических чувств не вызывает нынешнее уничтожение спорткомплекса «Олимпийский», моего врага с самого его рождения. Он стоит там, где находился стадион «Буревестник», где спортом занимался мой дед, где и я когда-то бегал-прыгал, где снесли Пальчиков и Выползов переулки, половину улицы Щепкина.

Самые замечательные места, где меня выгуливали, — это парк ЦДСА, теперь опять Екатерининский, и то, что сейчас снова называется «Аптекарским огородом» — маленький Ботанический сад, где я произрастал. Все там мое любимое находится. Сердце всегда сжимается, когда смотрю старые фотографии. Уютные огромные тополя в переулке, которые не приносили пуха. Пуха в моем детстве не было.

Сейчас я живу…

Давно живу за городом. А вот двадцать лет назад мне понадобилось снять квартиру, и, раз уж мой родной район уничтожен, решил поселиться в Гагаринском переулке, на бывшей улице Рылеева.

Я тогда исходил все переулки между Пречистенкой и Арбатом. Всегда радовался, что пламенные революционеры и УПДК спасли много московских особняков. Весь московский модерн сохранили. Вот в Гагаринском останавливался на ночь, возвращаясь из Сибири, декабрист Свистунов, и этот маленький флигель старой усадьбы не снесли при советской власти.

Дальше по переулку — чудесный масонский дом с заросшим садом, в нем тайно жил один советский шпион из знаменитой «Кембриджской четверки». Теперь там посольство Абхазии и очень хорошо восстановленная масонская лепнина: химеры, топорики, мастерки. Сад, правда, проредили.

Люблю гулять в Москве…

Когда надо погулять, возвращаюсь к своим старым местам — на Мещанские, Сретенку. Теперь уже совершенно бесполезно и неприменимо знание о том, как только дворами от кинотеатра «Форум», не заходя на Сретенку или Трубную улицу, пройти до Рождественского бульвара. Теперь так не сделаешь, все перегорожено, приходится совершать ненужные зигзаги.

Сретенка сохранилась в общих чертах, она тоже пострадала, но сохранила уникальность: там нет ни одной подворотни. Еще до войны построили школу на месте одной снесенной церкви, зато потом, гораздо позже, восстановили другую. Местные жители, что помоложе, едва ли подозревали, что здесь, на Сретенке, почти у самого Садового кольца, была церковь Живоначальной Троицы в Листах. Верх храма «срубили» так искусно, что остаток оказался вровень с застройкой, в нем еще долго работала маленькая парикмахерская. Парикмахерскую знали, а о том, что это остатки церкви — нет. В 1990 году Троица в Листах вновь выросла. Это была одна из первых в Москве серьезных реставраций.

Мой любимый район в Москве…

Старые Сады, может быть, самое замысловатое место в городе, с великолепными перепадами ландшафта. Отсюда и от Ивановского монастыря прекрасно просматривается высотка в Котельниках, которую архитектор Дмитрий Чечулин так хитро поставил на низменном мысу, на стыке Яузы и Москвы-реки.

В Старосадском переулке приведен в порядок Евангелический собор Петра и Павла. Когда в нем еще находилась студия «Диафильм», я ходил туда что-то озвучивать и помню изуродованные внутренние пространства.

Нелюбимый район…

Нелюбимые — это районы нецентральной Москвы, пожалуй, Восток и Юго-Восток. Мрачный трепет всегда вызывали Текстильщики, но, может быть, я их просто не понял. Когда мы в 1969-м переехали на улицу Павла Корчагина, в чудесный зеленый район с парком за Ярославской железной дорогой, его я полюбил, но все, что севернее, за Сельскохозяйственным [Ростокинским] мостом, стало враждебной зоной, где обитала очень суровая местная «дворовая интеллигенция». Никаких добрых чувств не вызывало и такое мрачно-культовое место, как Бабушкинский военкомат, равно как улицы Малахитовая и Бажова. Платформа Яуза в моем понимании была этаким Чекпойнтом Чарли, за которым жили враги.

Место в Москве, в которое все время собираюсь, но никак не могу доехать…

Еще не был в «Зарядье».

Хочется по-настоящему походить по Китай-городу, посмотреть, каким он стал. Давно не бывал в Замоскворечье, я ведь когда-то работал на Пятницкой улице. Всюду хочется! Гулять — это лучшее, что можно делать в Москве.

Главное отличие москвичей от жителей других городов…

Это слишком обобщенный вопрос. Москвичи, как и жители других больших городов, — пестрое собрание совершенно разных людей.

Но мне самому хочется быть таким москвичом, каким бы я хотел его увидеть глазами человека, в Москву приехавшего. Если кто-то меня спрашивает дорогу, всегда стремлюсь рассказать подробнее, чем-то поделиться и побольше показать. Как друзья в свое время показывали мне Париж, так и я страшно люблю показывать гостям разные московские штучки. Вот, скажем, идешь от Большой Дмитровки по Петровскому переулку, а колокольня Высокопетровского монастыря начинает вырастать прямо перед тобой.

Или, например, от Никольской улицы башня в арке Третьяковского проезда по мере движения так играет, что в какой-то момент просто идеально вписывается в эту параболу.

И всегда грустно, когда новая застройка отрубает кусок старой. Так кусок чечулинской высотки отрубила его же Иностранка (Библиотека иностранной литературы). Москва хитрая очень. В ней гораздо более сложные связи, чем у городов прямолинейной планировки.

В Москве лучше, чем в мировых столицах: Нью-Йорке, Берлине, Париже, Риме…

Кого ты больше любишь: маму или папу? Ты любишь быть дома или любишь ходить на работу? Любишь Москву или дачу? Неправильное противопоставление. Москва — это Москва, это мой дом. Но Москву начинаешь лучше понимать, когда сюда возвращаешься.

В Париже я тоже чувствую себя как дома, но «одетым». В Риме же у меня такое ощущение, что, выходя из дома, попадаю не на улицу, а в коридор или другую комнату и при этом в тапочках.

Все города разные, и чудесно, что везде свои фокусы, свое наслаждение.

Однажды в 1990 году месяц я прожил во Флоренции. Когда вернулся, наступило знаменитое стендалевское отравление. Я вышел на Красную площадь, и купол Сената, обожаемый с детства, меня просто убил. Внутри что-то сломалось. Очень вредно целый месяц смотреть только на купол Брунеллески!

В Москве за последнее десятилетие изменилось…

Хорошо помню 1960-е и 1970-е, помню, как пробивали Новый Арбат, пережил я и безобразные 1990-е.

Из последних десяти лет три я проработал в общественной комиссии Мосгорнаследия и убедился, что подходы радикально изменились. Помню, как мы разгребали подписанные экспертизы, как ограничивали высотность в пределах Садового кольца и как почти невозможно было остановить дикую застройку: у всех девелоперов были прекрасные документы, подписанные при старых властях.

Много хорошего. Из окна редакции на Новом Арбате я все время следил, приживутся ли деревья, высаженные на проспекте? Прижились все. И скоро с тротуара совсем не будет виден поток машин. И еще здорово, что в Зарядье после сноса гостиницы «Россия» разбили парк, а не построили очередной бизнес-центр.

Мне не хватает в Москве…

Не хватает былой компактности. Со времен «свободной застройки» Москва стала напоминать архипелаг. Пересекаешь один остров, потом натыкаешься на пейзаж типа «тундра», через который нужно как-то проехать, закрыв глаза, чтобы попасть на другой островок. Совершенно не нужны городу эти гигантские открытые и бессмысленные пространства. Поэтому мне нравится, что о компактности снова стали думать.

Хочу изменить в Москве…

Мне хотелось бы, чтобы нашим градостроителям никогда не изменяло чутье того, что нужно в том или ином месте Москвы. Чтобы было понятно, как со всех точек и ракурсов будет выглядеть даже, например, такой большой и вроде шокирующий квартал, как «Сити» (который на самом деле очень хорош и отовсюду выгодно смотрится).

От Москвы ждешь, чтобы все в ней играло, как памятник Гоголю скульптора Андреева, который при обходе вокруг изменяется, иногда трагически, но всегда со смыслом. И хочется, чтобы мы, москвичи, почаще поднимали глаза.

Если не Москва, то…

Я бы мог запросто жить в Лукке, это абсолютно идеальное место, или в Риме, например на площади Святой Варвары, где есть своя церковь, свое кафе, раньше была библиотека. Мне очень нужен целостный мирок, какой был у меня в том Мещанском квартале, где я жил…

В Москве меня можно чаще всего застать кроме работы и дома…

Очень редко куда-то хожу. Бываю в Музее архитектуры, где теперь так чудесно. Как только будет возможно, поеду в любимый музей Васнецова и полдня там проведу. Помню, как спросил свою дочку (ей было тогда четыре года), впервые там оказавшуюся: «Ну что, тебе понравилось у Виктора Михайловича?» — «Да! Только очень жаль, что его не было дома!»

После карантина пойду…

В бар «Джон Донн». Хочу посидеть где-то на бульваре. Для меня город начинает играть, когда я спокойно сижу на террасе, смотрю на людей, меня никто не трогает, а я что-то рисую себе в блокноте. И, конечно, хочу пройтись по переулкам, кого-нибудь случайно встретить. И еще в любимый кинотеатр «Пионер» с его великолепной книжной лавкой.

Планы…

Мы сейчас активно работаем над журналом «Мой район», выпускаем уже 49-й номер. Упоительное занятие, в особенности для москвича. Благодаря этому проекту вся Москва в моей голове связывается в одно сложное целое. Надеемся выпустить журналы по всем районам.

На радио «Эхо Москвы» в ближайшее время запустим интерактивную еженедельную передачу с условным названием «Мой район». Там будут звуки, музыка, связанная с каждым районом, кино, которое снималось в том или ином районе, рассказы, разговоры, и не только с москвичами. Благодаря YouTube мы еще сможем это все показывать. Я буду ведущим этой передачи.

Фото: «Эхо Москвы»