50 лучших сериалов с начала 2021 года
Стриминговые сервисы и телеканалы работают на износ, не вынося мысли, что мы можем их не смотреть хоть один день (и не все еще справились с нашим списком лучших 70 сериалов прошлого года). К августу набралось 50 сериалов, появившихся в этом году, которые смело можно рекомендовать поклонникам драм, сайенс-фикшна, комедий, экранизаций комиксов, триллеров, мелодрам и даже одного документального шоу с Николасом Кейджем в роли ведущего.
«Американские истории ужасов»
Шоураннер Райан Мерфи в очередной раз показывает, что хоррор не нишевый продукт, а язык, на котором можно говорить абсолютно о чем угодно. Серия про блогеров получилась пока что наиболее ударной и злой, на грани саркастического фельетона. Однако фирменная легкая безалаберность в построении сюжета спасает «Истории» от излишней серьезности (она осталась в посттрамповском седьмом сезоне «Американской истории ужасов»). Кроме того, каждый из представленных анекдотов все время норовит немного разрастись вширь, обрасти остроумным контекстом. И главный хит здесь, конечно, противостояние в первом эпизоде дочери Майкла Джексона Пэрис и Кайи Гербер, дочери Синди Кроуфорд.
«Анна Болейн»
«Анна Болейн» открывается провокационным титром «Основано на правде… и лжи», который настраивает на энергичный ревизионистский лад, однако никакого радикализма на экране, в общем, нет. Сюжет охватывает последние пять месяцев жизни второй супруги Генриха VIII Тюдора (Марк Стэнли). В один из драматичных моментов Анна (Джоди Тернер-Смит) надевает роскошное зеленое платье, и самые образованные вспоминают, что текст знаменитой английской народной баллады «Greensleeves» приписывается именно Генриху VIII, сочинившему стихи во время романа. Собственно, смена платьев — один из главных аттракционов сериала. Глухие, строгие и при этом яркие наряды героини смотрятся величаво и современно. Так же, впрочем, как и сама Тернер-Смит в роли английской королевы. Разумеется, в действительности такого быть не могло, но всерьез раздражать чернокожая Анна Болейн может, пожалуй, лишь в двух случаях: если вы патриот Великобритании или если вы в принципе расист.
«Белый лотос»
«Белый лотос» — сатира на белую же Америку — кажется, название тут выбрано вообще с прицелом почти что на памфлет. Все герои поначалу одинаково несимпатичны, каждый олицетворяет определенные привилегии, у каждого в шкафу застоялись неизменно уродливые скелеты. На протяжении шести серий «Белого лотоса» эти чудища будут по очереди выходить под палящее солнце, вызывая у зрителя бурю эмоций. Но увлекательность сериала строится не на задорном бичевании пороков — для шоураннера Майка Уайта это слишком простая задача. Постоянно меняя темпоритм (действие то ускоряется, то вязнет, утомленное гавайским солнцем) и переключаясь между персонажами, Уайт добивается объемной картины, создает настоящий кинороман.
«Берег москитов»
Роман Пола Теру «Берег москитов» — популярная в 1980-х книга про безумного ученого, который вывозит семью в джунгли Гондураса и там тиранит близких и всех окружающих идеями о скором крахе Америки. Шоураннер Нил Кросс обошелся с первоисточником радикально. Сначала кажется, что перед нами что-то вроде «Капитана Фантастик» на стероидах. Потом — что смотришь сериал, направленный против корпоративного уклада, снятый при этом на деньги Apple. Наконец, ближе к середине сезона и вовсе возникают рифмы с историей Эдварда Сноудена.
«В ее глазах»
С визуальной точки зрения ударной привлекательной силой здесь стали бездонные глаза актрисы Ив Хьюсон, однако и за кадром трудилась вполне заслуженная команда кинематографистов. В основе — одноименный роман-бестселлер Сары Пинборо, шоураннер — Стив Лайтфут, ответственный за «Ганнибала» и «Карателя». Сериал, впрочем, адресован не поклонникам дизайнерского пыточного порно, а зрителям, открывшим в себе вкус к неоготическому кинороману в духе недавних «Призраков усадьбы Блай».
«В ритме жизни»
Сан-Диего, Калифорния, 1981 год. Шейла Рубин (Роуз Бирн) — идеально ухоженная домохозяйка и мать, обеспечивающая надежный семейный тыл, пока придурковатый муж Дэнни (Рори Сковел) преподает в местном университете и охмуряет студенток. Когда-то они были лучезарными хиппи, потом мечты сожрала бытовуха, а к власти пришел ненавистный Рональд Рейган. Закрылся танцевальный кружок — единственная отдушина Шейлы. Кроме того, семейный бюджет она уже почти целиком спустила на бургеры, которыми в минуты крайнего отчаяния давится в номере мотеля. Однажды волею судеб она попадет в класс по аэробике, где поймет, что обрела наконец что-то вроде призвания.
«Вампиры средней полосы»
«Вампиры средней полосы» больше похожи на «Семейку Аддамс», чем на «Реальных упырей», как можно было ожидать — это тоже кино прежде всего про семью. Здесь, конечно, будут и шутки про упырей у власти, и про выбравших вечную жизнь звезд, но прозвучат они деликатно, в полголоса, где-то на периферии действия. В центре же хитрое устройство провинциального вампирского быта, понимание того, что обшарпанный Смоленск с его тысячелетней историей уже сам по себе отличная декорация для русского извода готического жанра.
«Ванда/Вижн»
Спустя три года после событий фильма «Мстители: Финал» Алая Ведьма Ванда Максимоф (Элизабет Олсен) и андроид Вижн (Пол Беттани) заселяются в аккуратный домик в городке Вествью. В целях конспирации они изображают обычных людей (Вижн даже превращается в настоящего, не красного, Беттани), но что-то все время идет не так. Смотреть на все это любопытно, но пока довольно странно. Складывается ощущение, что Marvel несколько стесняется своего происхождения. Именно с этим связан постмодернистский выверт, лежащий в основе эстетики сериала. Это совсем не артхаус, но здесь очень долго почти ничего не понятно, а смотреть на происходящее на экране временами дискомфортно. Странные крупные планы, психоделический монтаж, постоянные сбои матрицы, загадочные финальные титры, мерзкий закадровый смех (первую серию даже снимали с живой аудиторией).
«Душегубы»
В СССР секса, как известно, не было, а значит, не мог появиться и сексуальный маньяк, который столько лет оставался безнаказанным не из-за хитроумия, а только лишь по попустительству властей. В этом выведении порочности системы через ее демонстративную непорочность та непривычная доля остроумия, которая и привлекает в «Душегубах». В частностях сериал столь же хорош, как и на уровне идеи. Усы, гитары, дефицитные шарфики, трансляция фестиваля в Сан-Ремо — здесь достаточно примет времени, способных вызвать ностальгию у тех, кто застал Союз. И достаточно (в отличие от многих российских ретросериалов) трезвости взгляда, чтобы отбить всякое желание туда возвращаться.
«Единственный»
Ученая Ребекка Уэбб (Ханна Уэр) радикально усовершенствовала механизмы условного тиндера: теперь для поиска идеальной пары достаточно отправить по почте собственный волос. Встреча с «единственным» сулит уникальное переживание, так что количество адептов программы Уэбб быстро выросло до миллиона пар. Действие сериала, собственно, стартует в тот момент, когда Ребекка (публично рассказывающая, как сама нашла своего возлюбленного) готовит вечеринку по случаю достижения знаменательной цифры. Однако незадолго до торжества полиция вылавливает из Темзы труп ее бывшего коллеги Бена (Амир Эль-Масри). Это событие угрожает всему предприятию, поскольку с гибелью Бена все совсем не так чисто.
«Засланец из космоса»
Исполнитель главной роли Алан Тьюдик с первых кадров покоряет (и немножко пугает) завораживающей пластикой и мимикой инопланетной ящерицы, оказавшейся в теле человека. Впрочем, главное, что его Гарри лишен набора базовых человеческих качеств, ценных в современном обществе, от элементарной эмпатии до чувства юмора. Зато он крайне умен: когда Гарри размышляет над тем, что люди не сильно умнее пресмыкающихся, с ним, в общем, трудно не согласиться.
«Змей»
Благодаря игре Тахара Рахима в кино давно не появлялось маньяка, змеиному обаянию которого до такой степени хотелось бы поддаться.
«Игрушка для взрослых»
Кристин Милиоти играет жену визионера, похожего на Илона Маска и Стива Джобса одновременно. Зовут его при этом милым русскому уху именем Байрон Гоголь (Билли Магнуссен). Мы знакомимся с Хейзел Грин, когда она в вечернем платье выныривает из люка прямо посреди американской пустыни. Виной такому странному антуражу — побег от супруга-маньяка, с которым Хейзел прожила долгих десять лет. Все эти годы Гоголь фанатично изучал все реакции жены, заставлял ставить оценки своим оргазмам, а потом и вовсе решил вживить ей в голову чип, чтобы они стали единым целым. Хейзел эта идея уже по-настоящему напугала, так что она сперва попыталась покончить с собой, а потом сбежала — не без помощи жившей в ее «золотой клетке» дельфинихи Зельды. Теперь она спешит к оставленному десять лет назад отцу (Рэй Романо), который уже некоторое время живет с резиновой женщиной.
«История бранных слов»
Разговор о мате в этом документальном сериале, несмотря на всю его внешнюю фривольность, получается вполне содержательным. Рассказ о ругательствах естественным образом превращается в разговор о цензуре. С точки зрения культурологии еще ни разу, кажется, нигде так точно и просто не формулировали значение рэпа в современной культуре вообще и языкознании в частности. Все это вместе не занудный научпоп, а в первую очередь набор забавных фактов. Николас Кейдж в свою очередь говорит, что участием в проекте хотел напомнить зрителям о своем комическом даровании. И то, как он на разные лады произносит «fuck» в первом эпизоде — одни из лучших кадров, успевших в этом году выйти на телевидении.
«История Лизи»
Джулианна Мур, Дейн ДеХаан, Клайв Оуэн, Джоан Аллен и Дженнифер Джейсон Ли — один из лучших актерских ансамблей года, который нужен среди прочего для того, чтобы не дать зрителю заскучать. Поводов для скуки хватает. Дело в том, что в лице режиссера Пабло Ларраина («Джеки»), целиком поставившего сериал, автор романа «История Лизи» Стивен Кинг нашел надежного сообщника. Вместо того чтобы разгонять неспешную кинговскую прозу до привычных зрителю скоростей, Ларраин, напротив, заставляет действие двигаться со скоростью устного чтения. Всякому поклоннику Кинга этот эффект плавного погружения хорошо знаком, но вот на экране его, пожалуй, пока не добивались. Ларраину же удалось создать неспешное повествование, проиллюстрировав его фантастической красоты кадрами — заслуга оператора Дариуса Хонджи («Семь»).
«Красный дерматин»
Красным дерматином обит диван, на котором проститутки ждут клиентов в дорогом борделе Las Novias на Тенерифе. Заведением заправляет эксцентричный Ромео (Асьер Эчеандиа), полагающий, что оборот «думать членом» совершенно напрасно имеет негативную коннотацию. Его тирании приходит конец из-за конфликта с Джиной (Яни Прадо), решившей завершить карьеру секс-работницы. Обложив сотрудницу неподъемным долгом, Ромео сталкивается с сопротивлением Джины и ее товарок Корал (Вероника Санчес) и Венди (Лали Эспозито). Оставив сутенера с проломленной башкой, девушки пускаются в бега, а по их следам уже бегут его подручные. Учитывая палящее солнце и южный темперамент, кровавой бани, очевидно, не избежать.
«Локи»
Скрытая механика у сериала про бога озорства та же, что и у прочих телепроектов Disney+ во вселенной Marvel — все они так или иначе построены на психоаналитичности. «Ванда/Вижн» был про изживание трагической потери, «Сокол и Зимний солдат» — про принятие судьбы, участи. «Локи» же завоевывает очки, поскольку говорит о попытке и возможности ее, участь, переменить. В сочетании с обаянием Тома Хиддлстона получается лучший (пока) сериал Marvel и кандидат на место главаря «Мстителей», вполне сравнимый с выбывшим Тони Старком.
«Люпен»
«Люпен» моментально цепляет особым типом беспечности, свойственным исключительно французскому авантюрному кино. Это какой-то неуловимый дух ранних фильмов Люка Бессона, где герои совершали абсолютно все действия без видимых усилий и даже погибать умудрялись с кривой усмешкой. В «Люпене» тоже есть что-то такое: Омар Си передвигается будто бы скользя и танцуя, легко меняет личины, не боится ни бога, ни черта и всегда имеет запасной план на случай провала.
«Мейр из Исттауна»
Тягучий детектив, который периодически скатывается то во что-то достоевское, а то и вовсе в мыльную оперу. Героев много, каждый из них по-своему обаятелен, у каждого своя тайная и явная боль. Для того чтобы вся эта схема работала как следует, нужна была лишь центральная фигура, которой стала Кейт Уинслет, вернувшаяся на телевидение спустя десять лет после триумфа «Милдред Пирс» Тодда Хейнса. Строго говоря, речь идет о дуэтном камбэке — партнером Кейт и тогда, и сейчас стал Гай Пирс. Обоим актерам чудо как к лицу прожитые годы, а прошлый опыт идет на пользу с точки зрения взаимной химии.
«Мистер мэр»
Уже на уровне завязки мотивации авторов сериала о мэре Лос-Анджелеса Ниле Бремере (Тед Дэнсон) кажутся совершенно прозрачными — совсем недавно другой пожилой экс-бизнесмен покинул Белый дом. Однако сам жанр политической комедии после «Западного крыла» и «Вице-президента» в Америке себя несколько исчерпал. Даже самые острые шутки не смогли уберечь США от Трампа, да и набор шуток оказался довольно ограниченным. Поэтому ставка в сериале сделана на ни к чему особенно не обязывающие отношения между членами команды Бремера.
«Мы»
Этот красивый и занятный сериал о чернокожей семье, переехавшей на свою голову в 1950-х в белый район — апогей современного витка социального кино, после которого, хочется верить, кинематографисты все-таки вспомнят, что прокламации, лозунги и плакаты не единственный на свете формат высказывания.
«Мы, дети станции Зоо»
Это сериал про Западный Берлин 1970-х — заведомо конечное, обреченное и потому бесконечно притягательное пространство. Отсюда и круглосуточные тусовки, и романтика трипов в метро, и желание войти с этой обреченностью в резонанс. Это поэтика «самовзрывающихся новостроек» (Einsturzende Neubauten), которую впитали в себя и альбомы «берлинской трилогии» Дэвида Боуи (Low, Heroes и Lodger). Все это, кстати, прекрасно передается в музыке и не очень подчиняется кинематографу. Сложно объяснить влюбленность в город, который выглядит как помойка, а на самом деле — страна чудес. Впрочем, с «Детьми станции Зоо» такой проблемы нет: сериал снят невероятно красиво.
«Наследие Юпитера»
Все аллюзии из графического романа Марка Миллара довольно любовно сохранены в сериале: здесь есть и кинг-конговский остров, и идеализм «Звездных войн», и легкие заигрывания с мифологией. Главная же болевая точка «Наследия Юпитера» — рефлексия на тему американской мечты. Еще нигде, кажется, с такой ясностью не проводилась мысль о том, что Америка — страна-супергерой, которой вдруг стало недоставать сверхчеловеческих навыков.
«Невероятные»
«Невероятных» уже назвали викторианскими «Людьми Икс», но в контексте карьеры шоураннера Джосса Уидона это даже немного несправедливо. Он совсем не вчера начал ставить в центр сюжета сильных женских персонажей, да и героями его всегда были странные, отверженные и прочие «тронутые». Новая работа лишь продолжает эту линию.
«Немцы»
Индустриальный антураж русской провинции, заводские трубы, зловеще и настырно чадящие на заднем плане, — «Немцы» по роману Александра Терехова сразу предлагают зрителю не то чтобы приятную, но, безусловно, цельную неоготическую атмосферу. Глупо обвинять создателей сериала в том, что они перенесли действие из Москвы в Ворошиловск — ретро про лужковские времена сегодня вряд ли было бы кому-то всерьез интересно. Десятисерийные «Немцы» в итоге получились своеобразным парафразом на тему «Левиафана» Андрея Звягинцева — по-прежнему главного фильма о невозможности русской жизни. Однако там, где «Левиафан» тонул в вязкой экзистенции, «Немцы» предлагают остросюжетный триллер почти в духе «Во все тяжкие».
«Нерегулярные части»
«Все, что тебе нужно знать о Шерлоке Холмсе — он наркоман и лодырь», — говорит миссис Хадсон, которая из экономки превратилась во владелицу полутора десятков домов в Лондоне. Инспектор Лестрейд появится здесь всего на одну серию, сам Шерлок — истощенный страданиями и опиумом — в середине сезона. Проще говоря, «Нерегулярные части» не имеют ничего общего с экранизацией прозы Конан Дойла, но вместо этого предлагают что-то вроде «Очень странных дел» в викторианском сеттинге. При этом уверенность, с которой Netflix теперь регулярно выпускает совершенно отпетую бульварщину, не может не восхищать.
«Пакт»
«Пакт» — это отчасти британская «Большая маленькая ложь», детектив с сильным женским составом и история про то, как одно происшествие вызывает нашествие скелетов из всех шкафов сразу. Каждой героине, как выяснится очень быстро, есть что скрывать. Каждой из них будет предоставлен сольный выход, среди которых нет слабых — актерский состав в «Пакте», без шуток, блестящий.
«Парижская полиция 1900»
«Парижская полиция 1900» претендует на то, чтобы стать довольно подробной панорамой эпохи с акцентами на присущий ей антисемитизм и прочий шовинизм. Создатели сериала не пытаются тягаться с англичанами в готической смури или с немцами в психиатрической точности. Упор здесь сделан на то, в чем французы всегда были впереди всей Европы: декадентская порочность, поэзия трущоб и немного импрессионизма.
«Пищеблок»
Вампиры, как известно, это всегда до некоторой степени метафора — не важно, социальная или сексуальная. И вот здесь у «Пищеблока» некоторые проблемы. Мир пионерлагеря не воссоздан достаточно скрупулезно, чтобы стать моделью доживающей последнее десятилетие страны, которую пожирают упыри. С другой стороны, эротики в кадре так много, что выглядит это нарочито и механистично. Лучшая из трех показанных прессе серий сцена, впрочем, стоит просмотра: совращение юного вожатого героиней Ирины Пеговой — это по-настоящему, без шуток, захватывающе и жутко.
«Племена Европы»
«Племена Европы», как это вообще бывает у Netflix, дразнят зрителей, выдавая за целый сезон скорее завязку истории — шестой эпизод заканчивается там, где должно начаться самое интересное. Однако в данном случае этот трюк куда больше интригует, чем раздражает — в конце концов, всякая эпопея нуждается в обстоятельном прологе, верно? Вот и «Племена Европы» начинаются как второстепенное постапокалиптическое фэнтези, а к финалу сезона обещают рассказ о построении нового мира — сюжет куда более увлекательный, чем всякие «Голодные игры».
«Плохой доктор»
В 2010 году нейрохирург Кристофер Данч (Джошуа Джексон) заступил на работу в далласский госпиталь Baylor Plano. После обучения в Университете Теннесси у него были прекрасные рекомендации, однако он сразу поразил врачей своей некомпетентностью. Несколько пациентов после проведенных им операций остались калеками. В следующие несколько лет Данч путешествовал по разным больницам, пока усилиями его коллег Роберта Хендерсона (Алек Болдуин) и Рэндалла Кирби (Кристиан Слейтер) на него не завели уголовное дело. Сейчас он отбывает тюремное заключение, право на досрочное освобождение врач, прозванный Доктором Смерть, получит лишь в 2045 году, когда ему исполнится 74 года. К моменту взятия под стражу на его счету было 33 покалеченных пациента, некоторые из которых не пережили операцию.
«Полет»
Сериалы канала ТНТ отличаются от остальных российских тем, что не только довольно качественно сделаны технически, но и не стесняются апеллировать к совсем уж потаенным культурным кодам. Здесь понимают, что русский человек любит смеяться, но юмор предпочитает более или менее висельнический («Физрук», «Ольга»). Да и вообще, чем мрачнее, тем, как ни странно, лучше и востребованней. Речь в данном случае не о пресловутой «чернухе», а скорее о некотором готическом (ну или хтоническом) налете, пропитывающем нашу действительность. Всеми этими свойствами в полной мере обладает и сериал «Полет».
«Пробуждение»
В центре здесь Евгений Миронов — один из лучших российских актеров, который на экране (особенно на телевизионном) появляется не слишком часто. Он так и не растворился в современном народно-патриотическом дискурсе, выстраивая кинокарьеру часто непредсказуемо и не стесняясь экспериментировать с образами. «Пробуждение» — это своего рода возвращение Миронова в современность после ролей Ленина, Горбачева и космонавта Леонова. В его Фролове есть загадка, амбивалентность, сочетание угрозы и хрупкости. А еще есть желание большого актера не только разговаривать «о душе» и «по душам», но и играть в больших жанровых проектах, с которыми в России по-прежнему серьезные проблемы. При всех своих недостатках «Пробуждение» указывает на то, что такие проекты у нас вполне возможны.
«Расскажи мне свои секреты»
Шоураннер Харриет Уорнер понимает про южную готику главное. Здесь замечательно придуманы характеры, про каждого из которых можно было бы снять по отдельному сериалу. Однако в этой стилистической палитре недостаточно сложных героев, ужасных преступлений и зловещих теней. Здесь нет борьбы между «хорошими» и «плохими» — все персонажи еще до титров перестали питать иллюзии по поводу собственных положительных качеств. О каких-то настоящих победах речь не идет — каждый здесь необратимо психологически покалечен. Вопрос лишь в том, смогут ли герои остаться людьми или окончательно превратятся в зверей. Это именно та дилемма, которая стояла перед столкнувшимися с первородным злом Мэттью Макконахи и Вуди Харрельсоном в «Настоящем детективе». Здесь ярких персонажей больше двух, и наблюдать за ними ничуть не менее увлекательно.
«Северные воды»
Самым неожиданным элементом сериала по роману Яна Мак-Гвайра о жизни суровых китобоев становится его прямолинейность и честность по отношению к зрителю. Никакого формального гуманизма или пресловутой «повестки» — только суровый реализм. Когда в финале первого эпизода судно наконец добирается до добычи, происходящее начинает походить на почти документальные кадры по забою тюленей.
«Секс/жизнь»
Начинается «Секс/жизнь» с реплики про то, что бабочку нельзя держать в банке — после таких слов сериал хочется выключить и больше не включать никогда. Однако эта пошлость оказывается то ли ошибкой, то ли обманкой: сериал вообще пропитан мягкой, будто мерцающей иронией. В сущности, это чистая мелодрама, которая, к счастью, не пытается вывести проблемы супружеского секса в область возвышенной трагедии и не позволяет себе каких-то масштабных обобщений. Это в хорошем смысле легкомысленное и старомодное зрелище — даже на уровне типажей героев, будто бы шагнувших из кино 1980-х.
«Сладкоежка»
Однажды в мир пришла жестокая болезнь — взрослые стали повально умирать, но вместе с тем на свет появились гибриды людей и животных. Отец одного из них — Гаса (Кристиан Конвери) — успел после смерти супруги укрыться в лесу, где воспитал мальчика в традиции экопантеизма. То есть с пониманием того, что мать-природу надо любить и уважать, а людей, напротив, побаиваться. Для второго были все основания, поскольку к 11 годам на голове Гаса уже красовались приличных размеров оленьи рога. И, несмотря на отцовские запреты, однажды мальчику пришлось отправиться в путь по постапокалиптической Америке на поиски мамы, о смерти которой он не знал.
«Сокол и Зимний солдат»
«Сокол и Зимний солдат» начинается с дико эффектного подвига в небе над Ближним Востоком и продолжается схваткой на крышах трейлеров, едущих по трассе в Германии. Эффектность боевых сцен здесь растет по экспоненте, и если так пойдет дальше, то к финальному, шестому эпизоду нас может ждать нечто действительно грандиозное.
«Срок»
Пожилой обрюзгший школьный учитель Марк Кобден (Шон Бин) сносит унизительные процедуры при поступлении в тюрьму стоически и скорбно. Ему предстоит отбыть здесь четыре года за ДТП со смертельным исходом. Кобден совершенно не приспособлен к тюремной жизни. Он не знает, как разговаривать с решившим вскрыть вены сокамерником и задирами, норовящими всякого обвинить в стукачестве и окатить кипятком. К тому же в голове у него все время звучит обвинительный голос матери убитого. Некоторую надежду на выживание для Марка олицетворяет Эрик Макналли (Стивен Грэм) — образцовый надзиратель, привыкший относиться с сочувствием к подопечным, которые того заслуживают.
«Стража»
Фанаты Терри Пратчетта уже устроили акции протеста в интернете, выставив сериалу низкие рейтинги на всех агрегаторах. Чувства поклонников здесь и правда оскорбляют на каждом шагу. Героям поменяли пол и цвет кожи, а также частично переписали биографии. Так что если вы ночами зачитывались романами про Плоский мир и ждали близкой к тексту экранизации, лучше пересмотреть куда более бережные «Благие знамения» или «Опочтарение». Во всех прочих случаях можно ожидать веселья, которое мы все давно заслужили. «Стража» моментально подкупает прежде всего совершенно неподдельной беззаботностью. Сериал ничуть не пытается стать заменой «Игре престолов» и вообще избегает всяких претензий на эпос. Это любовно и иронично придуманная стимпанковая вампука.
«Тень и кость»
Netflix продолжает фэнтезийную бомбардировку — на этот раз с явным кивком в сторону растущей российской аудитории. Понятно, что для отечественного зрителя значительной частью удовольствия от просмотра будет поиск знакомой фактуры: царь Петр, слово oprichnik, ушанки и черкески на солдатах царской армии… Никакой особой системы здесь нет, но совпадения сколь случайны, столь и остроумны. Колдуны здесь называются «гриши» — от соединения слова «гейша» и имени Григорий, видимо, имеется в виду уже фигурировавший в «Хеллбое» Распутин. Название страны «Равка» замечательно рифмуется с вполне обиходным нашим «рашка». Бардуго, очевидно, руководствовалась не столько реальными историческими изысканиями, а скорее ассоциативными навыками и интуицией — это само по себе довольно занятно.
«Улица Светлячков»
«Улица Светлячков» берет на вооружение методологию умного ромкома, разработанную Норой Эфрон в 1990-х. Цель этой истории — не просто выжать из зрителя мелодраматические эмоции, а рассмотреть и проанализировать ситуации, в которых все мы оказываемся в течение жизни. Здесь и отношения с родителями (главная героиня Талли — дитя «лета любви», и отношения с матерью-хиппушкой — отдельный сюжет), и меняющееся от эпохи к эпохе место женщины в обществе, и травмы, связанные с сексуальным насилием и материнством.
«Улица страха»
Первоначально «Улицу страха» придумал писатель Роберт Лоуренс Стайн, которого называют детским Стивеном Кингом (на рубеже тысячелетий в России были популярны его книги из серии «Ужастики»). Наследие писателя, которому в нынешнем году исполнится 78 лет, исчисляется сотнями книг, и «Улица страха» среди придуманных им серий не самая многочисленная. Однако именно в нее решил вцепиться Netflix, чтобы опробовать относительно новый формат: не сериал, а три полнометражных (почти по два часа каждый) фильма, выходящих раз в неделю.
«Учитель»
Запретный роман, идущий вразрез с педагогической этикой, закончится катастрофой, которую любовники будут изживать еще несколько лет — по отдельности и вместе. Каждая из десяти коротких серий «Учителя» завершается титром, призывающим жертв сексуального насилия обращаться за психологической помощью. В эпоху ревизии правил секса эта надпись — необходимая этическая формальность, которая не должна отпугнуть от сериала зрителей, на дух не переносящих всякого рода назидательность. Перепрыгивая от серии к серии через значительные (до нескольких лет) временные отрезки, сериал увлекательно и точно говорит о том, что ошибки — порой чудовищные — это данность человеческой жизни.
«Хитрости»
Вот уже больше десяти лет Дебора Вэнс (Джин Смарт) надевает туфли на высоком каблуке и выносит себя под софиты лас-вегасского казино Palmetto. Из года в год она шутит про то, как сожгла дом своего мужа, давным-давно ушедшего к ее родной сестре, и другие казусы из собственной жизни. Шутки аудитории вроде бы не надоедают, она ветеран профессии, практически классик. Однако «город грехов» должен заботиться о смене поколений. Менеджер Деборы Джимми (Пол В. Даунс) присылает юную телесценаристку Аву (Ханна Айнбиндер), которая должна помочь с обновлением репертуара. Аве терять нечего: недавно она лишилась работы из-за язвительного твита, фактически ее «отменили» (да, это случается не только с мужчинами), так что работа с пожилой дивой стендапа не подарок, но выход.
«Холстон»
Актерский ансамбль играет в байопике знаменитого дизайнера важнейшую роль — здесь появляются Билл Пуллман и Вера Фармига, но первая скрипка, конечно, у Юэна Макгрегора. Не впервые играя гея, актер ни разу не скатывается в карикатуру. В его глазах при всей манерности все время светятся напряжение и драма, даже в эпизоде, где Холстону приходится чинить телефонную трубку, засорившуюся от кокаина. Таких смешных эпизодов в сериале хватает, и это следствие понимания, что жизнь при всех ее трагических коллизиях все же скорее сборник анекдотов, а не горькая чаша со слезами.
«Хэппи-энд»
С первых же кадров подкупает почти небрежная уверенность, с которой на поле новой русской сексуальности заходит режиссер Евгений Сангаджиев. Он правильно понимает, что в эпоху широкополосного интернета и порносайтов сама по себе обнаженка на экране не содержит художественного вызова. Поэтому в «Хэппи-энде» большое внимание уделено деталям, от дизайнерских интерьеров столичных квартир до движений камеры и построения кадра. Зритель сразу ощущает себя не просто подглядывающим, а подвижным участником происходящего на экране. Каждый ракурс и поворот тщательно продуман и работает на эффект остроумной (хоть и не очень веселой) комедии о нравах.
«Чудовище должно умереть»
«Я собираюсь убить человека. Я не знаю, как его зовут. Не знаю, где он живет. Не представляю, как он выглядит. Но я собираюсь его найти и убить». Такую клятву дает самой себе Фрэнсис Кейрнс (Каш Джамбо) — школьная учительница и безутешная мать, шестилетнего сына которой сбил на дороге какой-то лихач. Личность убийцы или хотя бы марку его машины полиция сонного острова Уайт установить никак не может. Тогда Фрэнсис забирает оставшееся от мужа наследство, меняет фамилию и прическу и отправляется вести собственное расследование.
«Шмигадун!»
Попав в грозу, уставшая друг от друга пара обнаруживает себя в солнечном городе, жители которого одеты в наряды анилиновой расцветки и к тому же все время поют. Городок называется Шмигадун, существует он по законам американских мюзиклов 1940-х, то есть в любой непонятной ситуации шмигадунцы принимаются петь и плясать. Проблема же заключается в том, что Джош и Мелисса физически не смогут покинуть город, пока не найдут настоящую любовь.
«Это грех»
Это в первую очередь рассказ о юности, которая всегда одновременно красочна и опасна. Эротические сцены, которыми изобилуют первые эпизоды шоу — надежный способ отсечь ханжей и гомофобов, не способных увидеть в этих кадрах бьющую через край радость жизни и свободы. Невозможно не восхищаться тем, как шоураннер Рассел Т. Дэвис ни разу не перегибает палку ни с эйфорией, ни с сентиментальностью, ни с трагичностью происходящего, хотя в финале сжимавшаяся четыре часа драматургическая пружина разжимается с оглушительным звоном. Вероятно, такой могла бы получиться «Богемская рапсодия», если бы оставшиеся в живых участники Queen не побоялись возрастных рейтингов.
- Подписаться:
-
